Король Генрих IV

Пойнс. Здравствуй, милый Галь. Ну, что поделывает синьор Раскаяние? Как поживает сэр Джон Сладкий Херес?[14 - Как поживает сэр Джон Сладкий Херес? – Пойнс называет Фальстафа «Сладким Хересом» (Sir John Sack-and-Sugar) no названию любимого его напитка. «Сектом» (sack – от франц. vin sec) тогда называли малагу и херес. В XVI и XVII в. принято было подслащать вино сахаром.] Джек, как ты столковался с дьяволом относительно твоей души, которую ты ему продал в последнюю Страстную пятницу за рюмку мадеры и кусок холодного каплуна?

Принц Генрих. Сэр Джон сдержит слово: черт не будет обманут. Сэр Джон никогда не нарушал верности пословицам, а пословица говорит, что черт всегда получит свое.

Пойнс. Так ты погубишь свою душу тем, что сдержишь слово черту.

Принц Генрих. А иначе он погубит свою душу тем, что обманет черта.

Пойнс. Слушайте же, братцы мои: завтра утром, в четыре часа, нужно быть в Гэдсгиле[15 - Завтра утром, в четыре часа, нужно быть в Гэдсгиле. Гэдсгиль – местность по дороге из Кента в Лондон. Там происходили частые грабежи и разбои, вследствии чего место это имело очень дурную славу. Гэдсгилем зовут также уличного грабителя, вместе с которым Фальстаф подкарауливает проезжих.]. Там проедут богомольцы в Кентербэри, с богатыми дарами, и купцы, едущие в Лондон с набитыми кошельками. Я приготовил для всех вас маски, а лошади у вас самих есть. Гэдсгиль ночует сегодня в Рочестере. На завтра ужин заказан в Истчипе[16 - На завтра ужин заказан в Истчипе. – Истчип (Eastcheap) – улица в старом Лондоне (Сити), где действительно существовала таверна «Кабанья Голова» (Boar's Неad Tavern). У принца Генриха был дом в этой местности.] – вся эта затея так же безопасна, как сон после обеда. Если вы отправитесь со мной, я вам набью кошельки кронами; если нет – оставайтесь дома, и желаю вам быть повешенными.

Фальстаф. Помни, Эдуард: если я замешкаюсь дома и не пойду с вами, я вас повешу за то, что вы пошли.

Пойнс. Неужели, мясная туша?

Фальстаф. Галь, а ты с нами?

Принц Генрих. Чтобы я стал грабителем? Чтобы я воровал? Клянусь честью, ни за что.

Фальстаф. Где же твоя честность, твое мужество и чувство дружбы? Не знаю, есть ли в тебе королевская кровь, если ты не можешь добыть десяти шиллингов королевского чекана[17 - Не знаю, есть ли в тебе королевская кров, если ты не можешь добыть десяти шиллингов королевского чекана.В оригинале:nor thou cam'st not of the blood royal, if thou darest not stand for ten shillings.Игра слов, основанная на двойном значении royal u stand. «Royal» – королевской крови, и также монета в 10 шиллингов. «То stand» – иметь курс, стоить (про монету) и «добыть, постоять за что-нибудь». Буквальный перевод шутки Фальстафа был бы: «Ты не настоящий червонец» (подразумевается второе значение: не настоящий принц крови), если не осмеливаешься сойти за десять шиллингов (второй смысл: не осмеливаешься награбить хотя бы на десять шиллингов).].

Принц Генрих. Ну хорошо, буду сумасбродом раз в жизни.

Фальстаф. Вот это хорошо сказано.

Принц Генрих. Нет, будь что будет, я остаюсь дома.

Фальстаф. Клянусь честью, если так, то я сделаюсь государственным изменником, когда ты вступишь на престол.

Принц Генрих. Как хочешь.

Пойнс. Сэр Джон, прошу тебя, оставь меня наедине с принцем: я ему приведу такие доводы в пользу нашего предприятия, что он согласится участвовать в нем.

Фальстаф. Хорошо. Да ниспошлет на тебя Господь дар убеждения, а ему откроет слух, чтобы твои слова подействовали на него, и он мог поверить, что истинный принц может ради забавы сделаться поддельным вором; в наше печальное время нужно чем-нибудь поднять дух. Прощайте: вы найдете меня в Истчипе.

Принц Генрих. Прощай, запоздалая весна. Прощай, бабье лето.

(Фальстаф уходит).

Пойнс. Послушай, милый дорогой Галь, поезжай с нами завтра: я придумал шутку и один не могу выполнить ее. Фальстаф, Бардольф, Пето и Гэдсгиль ограбят тех людей[18 - Фальстаф, Бардольф, Пето и Гэдсгиль ограбят тех людей. – Вместо имен Бардольфа и Пето (вставленных шекспирологом Теобальдом) в первых изданиях (in 4R и in Folio) стояли два других – Harvey, Rossil. Вероятно Шекспир намеревался сначала так назвать двух товарищей принца, а переменив их имена в дальнейшем течении пьесы, забыл внести поправку в это место рукописи. Некоторые комментаторы полагают, что Harvey и Rossil – фамилии актеров.], которых мы уже высмотрели: нас с тобой при этом не будет; а когда они захватят добычу, то я даю голову на отсечение, что мы отнимем ее у них.

Принц Генрих. Но как же мы отделимся от них?

Пойнс. Мы выедем или раньше, или позже, назначим место встречи, куда, конечно, можем не явиться; они решат сделать нападение без нас, и как только покончат с делом, мы бросимся на них.

Принц Генрих. Да, но они наверное узнают нас по нашим лошадям, по платью и по всяким другим приметам.

Пойнс. Ничуть. Наших лошадей они не увидят, потому что я привяжу их в лесу; маски мы переменим, как только уедем от них, и я нарочно заготовил клеенчатые плащи, под которыми не видно будет нашего знакомого им платья.

Принц Генрих. Да, но я боюсь, что нам их не одолеть.

Пойнс. Двое из них самые настоящие трусы, и сейчас же покажут нам спины; что касается до третьего, то я готов никогда больше не носить оружия, если он будет противиться дольше чем следует. Вся потеха будет заключаться в невообразимом вранье этого жирного плута, когда мы встретимся за ужином. Он будет рассказывать, что дрался один против по крайней мере тридцати, будет говорить об опасностях, которым подвергался, о нанесенных и парированных ударах и в изобличении его и будет состоять потеха.

Принц Генрих. Хорошо, я согласен; приготовь все нужное, и мы встретимся завтра вечером в Истчипе; там я ужинаю. Прощай.

Пойнс. До свиданья, принц. (Уходит).

Принц Генрих.

Я всех вас знаю, но хочу на время
Потворствовать затеям вашим праздным,
И в этом стану солнцу подражать.
Оно злотворным тучам позволяет
От мира закрывать свою красу,
Чтоб после, становясь самим собою,
Прорвавши дым уродливых туманов,
Который задушить его грозил,
К себе тем больше вызвать удивленья,
Чем дольше мир его лишен был света.
Будь целый год из праздников составлен,
Досуг бы так же скучен был, как труд.
Но тем желанны праздники, что редки,
Случайная же радость всех сильней.
Так, от разгульной жизни отрешившись
И уплатив, чего не обещал,
Тем выше буду всеми я поставлен,
Чем больше всех надежды обману.
Как блещущий металл на темном фоне,
Мое перерождение затмит
Своим сияньем прежние ошибки
И взоры блеском привлечет сильней,
Чем если-б мишура его не оттеняла.
С искусством подведу своим ошибкам счет
И вдруг их искуплю, когда никто не ждет.

(Уходит).

Сцена III

Другая комната во дворце.

Входят король Генрих, Нортомберлэнд, Ворчестер, Готспур, сэр Вальтер Блент и другие.

Король Генрих.

Умеренной, холодной чересчур,
Вскипеть от оскорблений неспособной
Была доныне кровь моя. И видя
Меня таким, вы топчете ногами
Мое терпенье. Знайте-ж, что решив