Двое

– Почему?

– Слушай, неужели ни у одного из вас нет ни капли совести? Тебе совершенно все равно, что чувствует твоя девушка, когда ты изменяешь ей?

– Кто? – Глеб в недоумении прищурил глаза.

– Эмилия!

– Эмилия? Она мне не девушка. И никогда не была ею.

Я немного растерялась. Но лишь на мгновение. Потому что негодование продолжало бурлить во мне с той же силой.

– Неужели? – со скепсисом хмыкнула я. – А почему же она тогда устроила мне истерику за тот наш поцелуй на кухне?!

– Не знаю. Она всегда была с тараканами.

– Если между вами ничего не было, откуда тебе это знать?!

– Потому что я знаю её с детства. Она сестра моего школьного друга.

Я несколько раз удивленно хлопнула глазами.

– Но… Она мне говорила, что вообще из другого города…

– Так и я из другого.

– Что ж. Ладно. Понятно. – Продолжая хлопать глазами, я смотрела на него в полной растерянности.

– Ну, если мы все выяснили, – подытожил он. – Если ни тебя, ни меня не связывают никакие обязательства, тогда не вижу поводов тебе уезжать. Давай вернемся в постель и продолжим с того места, где закончили.

Говоря это, Глеб сжал руками мою талию и буквально навалился всем телом, давая в полной мере прочувствовать, насколько серьезно он настроен на продолжение.

Меня бросило в жар. Стало трудно дышать. Низ живота наполнился томительной тяжестью и, черт, я вся покрылась мурашками от возбуждения.

Вот только алкоголь давно выветрился из моей головы, и теперь я отлично понимала, что это плохая, очень плохая затея.

– Нет. Отпусти… – прошептала, снова пытаясь оттолкнуть его.

– Да что ты строишь из себя… – со злостью прошипел он, схватив меня за шею. Сжал пальцы, вроде бы несильно, но все равно сделал больно.

Мне стало так обидно. Я не заслужила такого обращения. Не заслужила всего этого.

Слезы брызнули из глаз. Что было сил, я заколотила кулаками по его каменной груди с криком:

– Отпусти меня, я сказала! Отпусти! Отпусти!

Глеб, кажется, не ожидал такой реакции. Отошел и поднял руки вверх, показывая, что все, он больше не трогает меня.

Прикрыв ладонью рот, чтобы сдержать рвущиеся всхлипы, я ринулась мимо старшего Орлова к выходу, толкнув его по пути плечом. На ходу обула свои туфли и выскочила из номера, как ошпаренная.

* * *

Покинув гостиницу, я с ужасом обнаружила, что моя сумочка вместе с документами и телефоном канула в лету. И самое страшное, что я ее даже не в номере с Глебом оставила, а потеряла значительно раньше. Где и когда – теперь не узнать. Но я отчетливо помнила, что в «Сохо» уже была без неё.

Господи…

Осмотрелась. Незнакомый район. И даже такси не вызвать! Честно говоря, я очень рассчитывала на такси, когда сгорая от стыда, выбегала из гостиницы в помятой вчерашней одежде.

Но возвращаться в гостиницу и просить помощи у Глеба, было выше моих сил. Уж лучше сдохнуть на жаре, отыскивая пеший маршрут к своему дому.

К счастью, идти слишком долго не пришлось. Я вышла на большой проспект, и выяснилось, что это все-таки центр города, откуда было рукой подать до моего дома. Но дорога все равно показалось мне вечностью.

Было очень жарко, я просто обливалась потом. И еще дико раскалывалась голова. Но все это было сущей ерундой по сравнению с тем, что творилось у меня на душе. Там не просто кошки скребли, там бульдозеры скребли, вычищая все своими огромными ковшами до основания.

Когда я наконец добралась до своей арендованной квартиры, столкнулась с новой проблемой. Ключи ведь тоже остались в пропавшей сумке!

К счастью, хозяйка квартиры, Венера Вениаминовна, жила в соседнем доме. Как же неловко было идти к ней в таком виде. Думала, сгорю от стыда, пока врала, мол забыла сумочку вместе с телефоном и ключами в такси. Не знаю, поверила мне Венера Вениаминовна или нет, по-моему, ей вообще было все равно. Она вообще ничего не сказала. Только попросила сообщить, как у меня решится вопрос с телефоном, и вручила мне связку запасных ключей.

Наконец, я смогла попасть в своё временное жилище. Но ожидаемого облегчения от этого после всех мучений не наступило. Пока шла, думала, как только переступлю порог – сразу брошусь в душ. Но вместо этого сползла по косяку двери вниз, села у порога и закрыла руками лицо.

Ну вот зачем я так напилась? Алкоголь – это злейшее зло. Особенно в таких количествах… Если бы я только послушала вчера Вику, и мы остались дома…

Вика!

Вспомнила о подруге, и меня тут же охватило тревогой.

Интересно, куда она пропала вчера? Все ли с ней в порядке?

Собралась срочно позвонить ей, но тут же вспомнила, что лишилась телефона, и застонала в голос. Да что же это такое!

От собственного бессилия разрыдалась. И голова разболелась еще больше…

Кое-как заставила себя подняться на ноги, отыскала аптечку, которая была тут же в верхнем отделе шкафчика в прихожей. Перерыла её всю, потом вывалила всё содержимое на пол. Как назло ни одной упаковки с нужными таблетками не нашлось. Швырнула два пустых блистера из-под спазгана обратно на пол, откинулась спиной на дверцу шкафа и запрокинула голову вверх. Казалось, голова сейчас просто треснет.

Взгляд упал на полочку у зеркала, где стояла принесенная вчера Викой бутылка текилы.

Кто-то мне говорил, что если утром после бурного веселья принять немного чего-то алкогольного, то станет лучше. Не зря личности, которые злоупотребляют спиртным, на следующий день обязательно похмеляются.

Честно говоря, никогда не понимала, как такое возможно. Даже просто представить сейчас, что я делаю глоток этого яда, было отвратительно.

Но голова продолжала болеть адски, и вскоре я уже готова была на все, лишь бы это прекратилось, даже пойти на крайние меры.

Взяла увесистую бутылку с полочки, свинтила крышку, зажмурилась и отпила прямо из горлышка.

Сразу затошнило. Но я кое-как поборола рвотный порыв и сделала еще один крупный глоток.

Снова уселась на пол, привалившись спиной к стене. Тошнота отступила, по телу разлилось приятное тепло. Спустя еще несколько минут головная боль начала потихоньку отступать.

Я сделала еще глоток. А потом еще.