Стихия смерти

– Ой, забыл сказать, морские цыгане или бродяжники – пройдохи редкостные… Держи ухо востро!

Молодой закивал, ловко соскочил с повозки, чтобы быстрее обиходить поркис и все- все разглядеть. А сам предвкушал, как будет рассказывать младшим братьям о своем первом путешествии по Кристадин.

Разговоры продолжались почти до утра, знакомец Старого оказался колоритным – разговаривал он, словно каркал, быстро и неразборчиво.

Юркий, тощий, с длинными ловкими руками, величали его Шукар. В ухе его поблескивала золотая серьга-кольцо, с вдавленным в кольцо бриллиантом. И когда тот мотал головой, камень искристо переливался на солнце.

На рассвете еле продрав глаза, Молодой решил поскорее осмотреться. И не успел он перейти по мосткам с одного дома к другому, как вдруг неожиданно услыхал:

– Эй, заезжий!

Погонщик обернулся – и перед ним замаячил смуглый, тощий юнец.

– Давай на спор нырнем?

– На спор? Зачем?

Цыган подошёл совсем близко и погонщик чуть не ткнулся ему в лицо. Он откинул голову и звонко захохотал:

– Ой, чудной ты! Чтоб силами померяться… Глядишь, тебе свезет, так ещё и наваришься..

– А чего делать-то?

– Да нырнем поглубже – и кто поймает самую большую рыбу голыми руками, тот и выиграл…

Погонщик призадумался, а юнец всё не отставал:

– Струсил что ль? Или совсем нищеброд?

Молодой взъярился, ладонь сразу же сложилась в кулак для удара:

– Чего-то я – нищеброд?

Вытащил из-за пазухи кожаный мешочек, в котором звенели монеты, и захвастался:

– Вон, сколько уже заработал… Глянь, – и высыпал их на ладонь цыгану. Тот перебрал монетки, взвесил их в руке и, пересыпая обратно в мешочек, подбодрил:

– Теперь вижу…Так что, нырнем?

– А ты чего поставишь в споре? Покажь…

Юнец ловко вытащил из кармана блестящий самоцвет, который заиграл на свету, искристо переливаясь. Молодой потянулся и хотел потрогать камень. Цыган сразу отскочил:

– Не лапай! Надоел ты мне! Не хочешь – не спорь.

И резко развернувшись, медленно зашагал прочь. Молодой торопливо крикнул вслед:

– Давай нырять уже…

Спорщик оказался снова рядом, они сбросили одежду на мостки и вместе прокричали:

– Раз, два, три…

И, глубоко вдохнув, прыгнули в прозрачную, словно слеза, воду. Холод мигом отрезвил погонщика и он стал словно задыхаться, но приметив, как цыган все глубже погружается на дно и скоро его ноги, мелькавшие так быстро, исчезли. Молодой еле дышал, но замельтешил руками, ногами и попытался догнать цыгана. И вдруг что-то холодное и склизкое коснулось руки. Погонщик резко повернулся и увидел громадную плоскую рыбину, переливающуюся всеми цветами радуги. Он медленно и плавно протянул руки, схватил добычу за хвост и тотчас поплыл наверх. Душа пела от радости: как повезло! Мало рыбу поймал, так ещё и самоцвет добудет.

И когда он почти выныривал на поверхность, разглядел всплывающего поодаль цыгана, смуглые руки и ещё более громадную, чем у него, рыбину.

Молодой от возмущения всплыл за секунду, вскочил на мостки, киданул на них добычу и заметил, как смуглый мальчишка юркнул в лодку. Тут вынырнул цыган, озорно осмотрел Молодого и протянул:

– Ого, какой улов!

И с довольной ухмылочкой шлёпнул свою рыбину сверху его, победно захохотав:

– Но моя бооооольше!

Молодой бросился на юнца и начал лупить, не разбирая, приговаривая:

– Обманщик! Я видел мальчишку…

Цыган пинал погонщика в ответ и истошно вопил:

– Какой мальчишка? Где видел?

Погонщик ещё сильней разъярился и заорал:

– Да такого… Рыбу, который тебе в воду подал..

Парни начали мутузить друг друга, огревая кулаками и пиная со всей силы. Покрасневшие и обозленные, каждый пытался посильнее огреть другого, время от времени они вскрикивали:

– Вот тебе. Вот..

– На! Получай!

Молодой двинул в челюсть обманщику, тот застонал от удара, сплюнул кровь и, размахнувшись, заехал погонщику по плечу.

– А ну, хватит!

Кто-то жестко оттолкнул драчунов друг от друга.

– Быстро отвечайте, чего деретесь?

Плут презрительно схаркнул сукровицу и отер лицо, в которое так усердно метил погонщик. У Молодого на плече начал припухать синяк, и он тер ушиб, пока рассказывал о споре, время от времени глубоко вдыхая. Закончив, он раздраженно пихнул рыбины в знак доказательства. Тут на лодках подоспели остальные жители. Старейшина внимательно выслушал, немного помолчал и громко спросил:

– Может, кто-то приметил, как парни ныряли?

Все, как один, помотали головой, и Молодой горячо вскинулся:

– Кто ж видеть-то мог? Мы одни были… А мальчишка-подельник сбежал..