Неотправленные письма

«глупо делать вид, что сильные. я не буду. здесь обманывать некого. я сажусь в машину и уезжаю к заливу, пью холодный кофе, как ты любишь, и пишу много мыслей на цветной бумаге. перелистываю в памяти наши дни и ночи, верная тебе. хочется, чтобы навечно. но выбирать не приходится, и мы снова прощаемся, не обнимая друг друга. я целовала твои глаза и была самой счастливой на свете. не останавливаться бы, но сроки твердят иное. ты поворачиваешь во двор и ставишь машину не на стоянку. в квартире пусто. в этом тебе, наверное, сложнее. ты помнишь каждый миллиметр моих шагов по этому паркету. только не предавай, слышишь? не пытайся всё это стереть дешёвыми уловками, не пытайся, только усложнишь всё, только себя ненавидеть потом будешь. июнь холодный, а тебе всё время жарко.

ты меняешь билет на неделю раньше, бежишь от наших воспоминаний. мне здесь бежать некуда. да мне и не хочется.

я завариваю себе чёрный крепкий чай с мятой и заедаю всё пригоршней шоколадных конфет. слёзы закончились. лимит исчерпан.»

Чтобы справиться с обрушившимся стрессом, я ухожу в работу. В сегодняшнем дне я знаю ответы, почему я действовала именно так. Зачем создавала вокруг себя бесконечный бизнес процесс и как сильно он уводил меня в сторону от меня же самой.

7 июля 2012 года

«мы научимся просыпаться поодиночке и в разных концах планеты. да, не сразу, но обязательно сможем. ты перестанешь подкладывать мне подушку ночью под голову, а я перестану жадно искать твои губы под одеялом. записывай всё на память, будет чем кормить свою тоску. я не писала ничего месяца 3, и вряд ли это правильно – начинать такими строками. на память – пара фото, нелепо сделанных друзьями, и твой запах. нас стирают океаны. у меня ровно 25 дней и вся жизнь, чтобы забыть твои прикосновения.

так нелепо всё закончится, не в свои сроки, а по срокам годности, мы шли на это сознательно и сейчас не имеем права скулить. я ради тебя всё оставила, предала весь мир, хотя знала, что потом останусь с этим миром наедине. защищать некому, да и не нужно. без тебя – безразличие большими шагами входит в мою жизнь. всё ровно, всё проходит, меняется, а остаётся перманентным – отсутствие тебя. я свыкнусь, другого выбора не остаётся, судьба снова ставит рамки, которые хочется вечно разрушать. а пока рушится только наше настоящее, которое ты пытаешься перевернуть с ног на голову, чтобы не привыкать. я оправдываю каждый миллиметр твоего поступка, уезжаю, промолчав, чтобы тебе было легче. а эта легкость, нужна ли она нам? ты держишь дверь открытой, но оставляешь меня за ней. продумываю в голове миллион причин, по которым ты так холодно не целуешь меня. а ведь всё просто – отпускай мои руки или держи бережно, чтобы ни мысли.

друзья задавали вопросы, наперебой перекрикивая наши счастливые мысли. ответы совпадали, но внутри оставался невыговоренный осадок с примесью будущей тоски. мы пытаемся изредко разговаривать, но стоим у пропасти обреченные. не похоже ни на одного из нас – всегда наперерез жизни, а тут встали, как вкопанные, на краю, зная, что через месяц развернёмся и пойдём в разные стороны. мы не прыгаем. не рискуем. свыклись. приняли реальность на свой счёт. кому в конечном итоге платить?!

ты не отвечаешь на вопросы, а мне впервые кажется, что я на своём месте.»

Я мало сплю, рано встаю, постоянно нервничаю, у меня прекрасно получается справляться со всей ответственностью, которая на меня навалилась, но я не догадываюсь, что это всего лишь маленький снежный ком, который со временем будет только нарастать. Я чувствую тебя. Несмотря на расстояние между нами, я знаю всё, что происходит в твоей жизни. Я чувствую тебя сердцем. Мне не нужны истории, которые долетают до меня от наших друзей. Я знаю наверняка, как ты и что с тобой происходит в каждом дне.

14 июля 2012 года

«иногда я звоню на твой питерский. без гудков. кажется – я привыкаю. рано или поздно осознание того, что тебя нет в пределах города, придёт ко мне так же ясно, как сейчас осознание того, что мы сделали ошибку. знаешь, мои подруги наперебой убеждают, что это ты от меня отказался, что слабак не я. прошу их не защищать меня, в этом вопросе у нас разные взгляды. мысли для этих страниц приходят предательски не вовремя, когда я не могу уединиться с бумагой и чёрным карандашом. половина забывается, что-то едва успеваю записать на мобильный. ты никогда не скрывал от меня свои звонки и личные записи. в этом есть редкая близость. пообещай мне остаться для меня таким же нежным, даже, может, чуть-чуть нежнее. последнюю неделю я только и делаю, что путешествую, спасает бесконечная дорога в никуда и случайные встреченные на заправках люди. когда глаза смотрят на линию горизонта, освещённую уставшим солнцем, мне кажется, что мы очень скоро свидимся и я услышу ту едкую правду, от которой ты отчаянно сбежал. если бы ты только знал, как тяжело мне было оставаться на одном месте, не срываться к тебе звонками и письмами. если бы ты только знал, скольких сил мне стоило плакать так тихо, чтобы самой себе не казаться слабой. ты оставлял меня, оставляя себя мне.

отчаянно буду беречь.

об этом – не беспокойся.»

В конце лета я уезжаю в евротур. Я сбегаю из нашего города, чтобы затеряться на европейским автострадах и незнакомых городах. Мне не дышится и не разговаривается. Всё внутри так перевёрнуто, что я совершенно не понимаю, как жить дальше. Я закрываюсь на верхнем этаже венгерского дома и ночами пишу тебе письма. Много пью кофе, гуляю и загораю у озера. Мы смеёмся с друзьями, делаем глупости, на разговорах о тебе я отворачиваю голову в сторону, а иногда сбегаю с ужина, лишь бы не слышать, лишь бы снова не по больному. Пожалуйста, не говорите о нём, не произносите имени вслух.

«cтало страшно в петербурге. раньше, возвращаясь сюда, я чувствовала себя неуязвимой, а сейчас словно под пулями стою. и ты не прикроешь, не дёрнешь за рукава, не оттолкнёшь от удара в сторону. мне иногда так нужно поговорить с тобой. рассказать, посоветовать или спросить что-то. без тебя никуда словно.

я писала сообщение перед твоим отлётом: «глупо делать вид, что у меня без тебя получается. дешёвый самообман. иногда кажется, что становится легче».

ты ответил сухо, что если легче, значит, решение было верное.»

Ты ворвёшься в мою жизнь в Новый год. Я еду по заснеженному городу и знаю, что увижу тебя через несколько минут, я не знаю, как описать то, что тогда происходило со мной, я не знаю, как описать то, что чувствовал ты. Я прошу водителя такси остановить машину около дома на набережной и вижу, как ты идёшь мне навстречу. Время перестало существовать. Оно остановилось и разделилось на микросекунды. Ты подходишь, и я чувствую, будто никаких расставаний не существовало и мы не обижали друг друга словами перед твоим отъездом. Я падаю в тебя и растворяюсь. С новым годом, мир! Я счастлива с ним!

«зима бьёт по болевым. снег кажется абсолютно спокойным, опускаясь на мои ладони. я закрываю глаза и оказываюсь во дворе, где мы после полугодового молчания идём друг другу навстречу. ты теребишь мои волосы и проваливаешься носом в мою теплоту. я скучала по тебе. я безмерно скучала. как мне не хватало твоих рук, обнимающих мою душу.

мы заходим в лифт, проходя самую высокую в городе арку того голубого дома с видом на наш любимый мост, никогда не разделявший нас, даже в белые ночи.

я тону в твоих глазах и не понимаю, как могла позволить нам расставания. закрываю глаза и чувствую родные губы на обветренных и холодных щеках. моя нежность, моя вера, моя любовь, моя абсолютная любовь, я ведь подумать не могла тогда, что самое главное расставание прольётся тёплыми слезами в июле много лет спустя. а сейчас я стою в лифте, который медленно поднимает нас наверх и я плыву… от нашей любви. навсегда».

Ты просыпаешься ночью, уткнувшись в мои колени головой, и рассказываешь сны. Я глажу твои светло- -русые волосы, целую глаза и улыбаюсь. Мне не надо большего счастья, я не знаю большего счастья. Я познала абсолютную любовь, которая вдохновляет и движет. Если бы меня попросили описать, что я испытывала к тебе, я, наверное, не смогла бы подобрать слов. Это не любовь. Это что-то намного выше. Без ревности, без недоверия, тотальное принятие и знание. Это официально наша зима на двоих.

«я просыпаюсь от звонков на твой телефон. время замерло. то ли вернуло меня в прошлое. всё словно не заканчивалось. мы не расставались и ты не обижал меня своими сломанными словами. ты обнимаешь утром. не говоришь ни слова, а только прижимаешь всё сильнее мои колени к своей груди. мне хочется так остаться. кто-нибудь, остановите время. время, мы с тобой в жуткой ссоре. я боюсь закрыть глаза. глажу твои волосы. и шепчу что-то про себя. наверное, молюсь небесам.

что я буду делать без тебя?»

«полгода спустя..

ты целуешь мои плечи уже которое утро. я просыпаюсь по ночам от того, как сильно ты прижимаешь меня к себе, словно хочешь стать частью меня. я боюсь, что ты не видишь во мне больше ничего святого. никто из нас не делает главный шаг навстречу.

выжидание.

хочется упасть в стог сена и пролежать так до весны.»

Ты приезжаешь ко мне на работу и привозишь блинчики на завтрак. Это наш ритуал, блинчики из «Шоколадницы» на углу, куда ты спускался по утрам, чтобы я позавтракала любимыми творожными с малиновым джемом. Паркуешь машину на тротуаре. В чёрном пальто и костюме. Ты похож на героя одного известного российского сериала. У тебя широкие плечи и идеальная белоснежная нежная улыбка. Ты смеёшься так, что всё пространство становится чистым и невесомым. Только я одна знаю, что спрятано за этим смехом и твоими лёгкими для всех других поступками.

Из личной переписки:

«когда он был в городе – я летала. летала точно на сантиметр выше от земли. и светилась вся небесами. спала мало. болтала ночи напролёт, вынашивала какие-то планы в голове, строила бизнес и занималась ещё кучей дел по работе. я была «верным механизмом», точнее, не так – механизм верный и сейчас, только не хватает масла, чтобы смазать. а он, будто бы оно, то самое, что даёт механизму работать легко.

и это восхитительно, когда так. окрыляет. мне этого очень не хватает. хочется просыпаться утром от того, как он утыкается носом в спину, целует плечи. ищет мои руки во сне. у меня с ним целый мир из крупинок. никто не поймёт. да мне и не нужно. весь мир сузился до нас. когда делаешь выбор – это неимоверное счастье, отсекаются миллионы вопросов. остаётся только данность, которую ты принимаешь. и это решение – осознанное. сиди и гордись. он бы мной смог.

и если вдруг… нет, о таком даже не думается. если веришь, то веришь безоговорочно.

помнишь:

«когда веришь, то веришь не зная»[3 - Андрей Макаревич «Знаю и верю»: «…Если веришь – то веришь, не зная, Если знаешь – то знаешь, не веря…»]. безоговорочно. не ждёшь отдачи. «что делать с дарами, которые мы даём другим, решать им, а не тебе»[4 - Ричард Бах «Карманный справочник мессии». В оригинале: «Что делать с дарами, которые ты несешь другим, решать им, а не тебе.»]. вот это и есть вера. когда веришь – больно потом не бывает. что бы там ни произошло. но больно тебе не будет. понимаешь?»

Из личной переписки:

«я уважаю его. с ног до головы. все его слова. все его поступки. никогда не позволяла себе осуждать его, при друзьях, ни сама перед собой, не могу это себе позволить. это не бесхребетность. это какое-то высшее чувство.

иногда становится плохо. не больно. а именно плохо. бездыханно как-то. словно не вдохнуть и не выдохнуть. в состоянии подвешенном сижу. в такие моменты начинаю прокручивать всё, что нас связывает, и понимаю, что это необъятное, и кто бы что ни говорил – я знаю самую правдивую правду. тут со мной не поспоришь.

вот она – любовь. смиренная.

порой боюсь за нас. за его повороты. всё кажется, что он оступится. но вера меня не оставляет. и такие мысли всего лишь секундные.»

Эта зима так же, как и прошедшее лето, тебя у меня отнимет. Ты снова улетаешь на другую сторону планеты, а я остаюсь здесь. Перед отъездом я покупаю тебе книги, и мы ужинаем в ресторане. Помню, что у меня на плечах была чёрная невесомая шаль с яркими цветами. После ужина мы садимся в машину и уезжаем в сторону дома. Разговор получается настолько глубокий, что я до сих пор помню, как ты опешил от того, что я рассказала. Это сблизило нас окончательно. Роднее быть не могло. Я знала тебя насквозь. И это било по твоим болевым точкам. Этого ты никак не мог себе позволить.

Из личной переписки:

«говорят, что люди сходятся именно потому, что у кого-то из нас есть определённые „ключи жизни“, а у других их нет. мы сходимся для того, чтобы открыть в себе новые ключи, чтобы их активировать. а потом можем на многие годы замолкать, пока не станем нуждаться в друг друге.

у меня с ним так, когда он рядом всё обостряется и становится пиковым. моё с ним активируется и я становлюсь остро слышащей и видящей.

я как будто разгуливаю над пропастью. при этом нахожусь в совершенно наплевательском состоянии, как дурак из колоды таро.»

«я дарила тебе книги. обожала этот священный ритуал. растворяясь в бесконечных книжных полках, я всегда знала, что именно тебе нужно в данный момент для себя открыть.

помню, как подчёркивала тонкой линией карандаша то, что считала наиболее ценным. помню это трепетное чувство, оно ни с чем не сравнимое.

мы редко обсуждали эти книги, вернее единожды, когда я говорила цитатами экзюпери. а ты соглашался, перехватывая мои губы своими, зная, что это слишком болевые точки.

разговор тот, на крутом повороте зимой, нас не заносит, а в голове метель из твоих сомнений и моих слов, так и застрявших где-то внутри, наверное, поэтому о тебе так легко пишется. скажи я тогда тебе ещё глубже, может быть, это что-то изменило. интересно, что спустя столько лет я вспоминаю детали, которые моя память очень бережно от меня вычеркнула, иначе я бы просто рехнулась за эти годы.»