Жестокие женские игры

–Их не было дома, они гостили у родственников Владимира Ивановича, где-то в Подмосковье. Адрес я не знала, а дозвониться не могла.

–Вы в состоянии говорить дальше? Мы можем сделать перерыв, если хотите.

–Да, давайте прервёмся. Я очень устала сегодня. Мне хочется побыть одной.

Полина любила эти вечерние часы в больнице. В это время её обычно никто не беспокоил, и она могла спокойно предаваться своим воспоминаниям.

В жуткой «хрущёвке», где они теперь жили, было холодно и сыро. Высокие деревья за окном задерживали солнечные лучи, и даже днём приходилось включать свет, чтобы не натыкаться на беспорядочно разбросанные по всей квартире, многочисленные ящики и коробки, в которых были сложены их вещи. Распаковывать всё это у неё не было сил. Приболевшая Дашка капризничала, требовала свои любимые игрушки, и она металась в этом нагромождении вещей, пытаясь отыскать требуемые дочкой то зайку, то лошадку. Но, открыв очередную коробку, тут же забывала, что именно ищет и, бросив всё, хваталась за телефон. Ей казалось, что именно в этот момент муж позвонит и скажет, что у него всё в порядке, и он скоро будет дома. На мгновение, замерев она нажимала на кнопку вызова. В ту же секунду на неё обрушивались длинные, равнодушные гудки и, убедившись, что телефон исправно работает, возвращала трубку на место.

Полина не помнила ни когда подошла к окну, ни сколько времени провела возле него, напряжённо вглядываясь в густые, вечерние сумерки.

–Даса пить сок – донеслось до неё откуда-то снизу, и она почувствовала, как маленькая ручка настойчиво тянет её за руку.

–Сейчас зайка моя, сейчас – машинально ответила она, продолжая пристально вглядываться в тёмный проём окна. И только, услышав возмущённый Дашкин рёв, смогла, наконец, взять себя в руки и взять на руки плачущую дочку.

–Заинька моя, солнышко, ну прости маму, мама нервничает. Сейчас я дам тебе сок, и кашку дам, Дашенька покушает, и мы поиграем. Как будем играть?

Счастливо улыбнувшись, малышка прижалась к ней и радостно заверещала: – Даса дай тимок!

– О Господи, Дашка, если бы я только знала, где твой теремок – растерянно сказала она, но малышка, получив свою бутылочку с соком, не обратила никакого внимания на слова матери.

То, что они сменили квартиру, совершенно не беспокоило маленькую Дашуню. В два года ребёнок, конечно же, не понимал, что смена элитного жилья на «двушку» в хрущёвке, не самый лучший период в жизни её родителей. Наоборот, Даше всё это ужасно нравилось. Нагромождение коробок с вещами, из которых она весь день беспрепятственно вытаскивала такие интересные, запрещенные ранее вещи, представлялось малышке новой, увлекательной игрой. Мама была рядом, сок в бутылочке вкусным, а большего, в её возрасте пока и не требовалось. Зажав, в одной руке пустую бутылочку, а в другой своего любимого медведя, которого она утром так старательно измазала всего кашей, малышка крепко заснула на руках у матери, не подозревая, что это её последняя ночь дома. Положив Дашу в кроватку, Полина вновь бросилась к телефону, чтобы позвонить подруге свекрови.

–Екатерина Алексеевна, – заплакала она, услышав её голос, – Максим пропал!

–Лина успокойся. Что значит пропал? Он что, дома не ночевал?

–Да нет же, нет. Он деньги повёз отдавать, ещё утром. Сказал, что скоро приедет, а его до сих пор нет. Я тут одна с Дашкой, она болеет, и я даже из дома выйти не могу – выпалила она на одном дыхании.

–Линочка, девочка моя, успокойся. Сейчас придёт Игорь, и мы приедем. Какой там код у вас?

– Здесь не то, что кода, двери нет нормальной. А адрес вы знаете?

– Он у меня где-то записан, но скажи ещё раз на всякий случай.

– Лихарёва 27, квартира 10. Сразу за школой. Только осторожно идите, здесь асфальт весь разбит, и фонари почти нигде не горят.

– О Господи, как вас занесло туда? Ладно, с ума не сходи, ничего с твоим милым не случится, мы скоро приедем, а Дашке я компот захвачу и яблоки.

Немного успокоившись после разговора с Екатериной Алексеевной, Полина прошла на кухню. Решив хоть на какое-то время занять себя делом, вымыла накопившуюся в раковине посуду, а затем начала стирать Дашины вещички. Екатерина Алексеевна и Игорь Александрович приехали, когда она ещё возилась со стиркой. В их присутствии ей было не так страшно думать о том, что мужа уже больше десяти часов нет дома, и она даже нашла в себе силы улыбнуться, увидев, сколько всего они привезли для Даши.

–Куда он поехал, Лина? Сколько денег у него было с собой? – требовательно спросил её Игорь Александрович.

–Я точно не знаю, кажется это какой-то загородный ресторан, а с собой он взял сорок тысяч долларов.

Выражение лица Игоря Александровича, обычно такое приветливое, поразило её своей суровостью и стало так страшно, что она наяву почувствовала вкус страха на своих губах. Тело покрылось липким, холодным потом, горло перехватило судорогой и стало трудно дышать. Игорь Александрович продолжал что-то говорить, но она не слышала что, видела только шевелящиеся как в немом кино губы, и удивлялась, что вместо обращённых к ней слов слышит только неизвестно откуда взявшийся звон. Состояние это длились недолго, всего несколько секунд, но когда оно прошло, Полина почувствовала, как на смену животному страху за судьбу мужа, пришло состояние полной опустошённости.

–Вы думаете, с ним что-то случилось?– почти безразлично спросила она его.

–Лина, я ничего не знаю, и ничего не думаю. Я из дома звонил своему знакомому, он работает в Автоинспекции, просил проверить, не проходит ли по сводке ваша машина, подождём сначала, что он скажет. Теперь насчёт места, куда он поехал. Почему Макс не сказал ничего конкретного, он что, не соображает, с кем имеет дело? Почему поехал один?

–Он так нервничал последнее время, даже на Дашку срывался, поэтому я и старалась лишний раз не спрашивать его ни о чём. Но он говорил, что это вполне порядочные люди и что им можно доверять.

–Детский сад, ей Богу! В сердцах воскликнул Игорь Александрович. – Ну, разве можно так вести дела? Он что, не мог мне позвонить? Нашёл время доказывать свою самостоятельность, всё крутого из себя строил паршивец, вот и доигрался!

–Игорь!

–Катя, ну что «Игорь»!? Сейчас даже ребёнок знает, как такие дела делаются, а он всё-таки не мальчик уже, должен соображать!

–Игорь Александрович, вы думаете, его могли убить за эти деньги?

–Ничего я не думаю. Убить, вряд ли, слишком хлопотно, а вот отнять и избить, вполне. Кто может знать, куда он поехал?

–Наверное, Юрий Сергеевич знает, но я уже столько раз звонила ему, он трубку не берёт.

Резко прозвеневший звонок телефона заставил её подскочить на месте и через секунду, опередив Игоря Александровича, она уже сжимала трубку в руках.

– Макс! Макс это ты?

–Игоря Александровича попросите, пожалуйста – услышала она в ответ. Подойдя к телефону, он с непроницаемым лицом выслушал своего собеседника и, положив трубку на место, бросился одеваться.

–Игорь, что случилось? – раздался требовательный Катин голос.

–Машину обнаружили на Рижском шоссе, в ней никого нет, поблизости тоже. Я еду туда. Всё, пока.

–Екатерина Алексеевна, вы думаете, с Максимом случилось что-то страшное? – спросила Полина, когда дверь за Игорем Александровичем захлопнулась.

–Да ничего с ним не случилось, успокойся. Я этого засранца с пелёнок знаю, всегда умудрялся сухим из воды выходить. Так, я у телефона посижу, а ты спать ложись, на тебя смотреть страшно.

–Лучше я с вами, всё равно не смогу заснуть.

–Сможешь. Водка есть? Быстро, одну рюмку, как лекарство и заснёшь как миленькая. Если что-то прояснится, я тебя сразу же разбужу, не волнуйся.

Но утро не принесло никаких изменений. Игорь Александрович позвонил один раз, поинтересовался, нет ли у них каких новостей и, не обращая внимания на Катины вопросы, отсоединился.

–Лина, не сходи с ума, ничего ещё не известно. Нельзя так убиваться, с ним может всё в порядке, а ты рыдаешь по нему как по покойнику. У тебя ребёнок маленький, о Дашке подумай.

–Сегодня вернутся родители, что я им скажу?

–Скажешь всё, как есть. Я с тобой поеду, не отпускать же тебя одну. Так, ты давай приводи себя в порядок, одевайся, а я пока с Дашкой пообщаюсь, она, кажется, проснулась – распорядилась Екатерина Алексеевна и прошла в соседнюю комнату, откуда уже доносился громкий крик, требовавшей к себе внимания, Даши.

–Ну, красавица наша, проснулась? Так, нос не течёт, лоб холодный, глазки ясные. Вот и славненько. Сейчас, солнышко моё, мама оденется, и Катя тебе молочка принесёт, творожка, сухариков. А пока пойдём, я тебе компотик налью и яблочко дам.

Купив в ближайшем супермаркете молоко и творог для Даши, и кое-что для себя и Полины, Екатерина Алексеевна вернулась во двор дома, где жили теперь Ракитины младшие. Присев на чёрную от старости и сырости лавочку, она дрожащими руками вытащила пачку сигарет. В присутствии Полины она сдерживала себя изо всех сил, старалась не выдавать своего волнения, но сейчас, когда та её не видела, позволила себе немного расслабиться. В отличие от Полины, Екатерина Алексеевна была намного ближе к реальной жизни и понимала, что в данной ситуации можно ожидать чего угодно. Больше всего её беспокоило молчание Игоря. Она знала, что муж никогда не нервничает по пустякам и его вид вчера и сдержанный без всяких эмоций голос по телефону сегодня ночью, не предвещали ничего хорошего. Сигарета обожгла ей пальцы и, выкинув её, Екатерина Алексеевна поспешила обратно к Полине и Даше. Но едва она вошла в дверь, как Полина бросилась к ней и, смеясь и плача, сообщила, что звонила Елизавета Андреевна.

–Так что, Макс там? – осторожно спросила она в ответ.

–Ну, конечно. Вы поедите со мной?