Закат Пятого Солнца

– Неужели ты остался один? – спросил Кортес. – Нам говорили, что у индейцев в плену два испанца.

– Да, там остался мой товарищ. Гонсало де Герреро. Храбрый, сильный, решительный. Судьба ему улыбнулась. Он стал среди дикарей важным человеком. Женился, у него появились дети. Я пришел к нему и сказал: «Пойдем к нашим братьям!». Но он не захотел. Он теперь совсем как индеец. Ритуальные шрамы украшают лицо. Нос и уши проколоты, длинные волосы заплетены в косы. У него татуировки. Гонсало даже речь родную уже не помнит. Мы говорили на индейском языке. Да он даже и не Гонсало больше. Он носит теперь имя, которое ему дали здесь. Он сказал: «Эта земля – моя родина!». Но он пожелал мне удачи и мы расстались друзьями.

Эта встреча стала настоящим везением и для экспедиции и для Херонимо де Агиляра. У Кортеса появился надежный переводчик, который хорошо знал индейцев, их обычаи и привычки. Пленник же, давно уже распрощавшийся с надеждой вернуться к своим товарищам, радовался как ребенок и постепенно учился вновь быть испанцем. После восьми лет невзгод он с трудом привыкал к европейской одежде и долго еще мешал слова двух языков. Но чем больше времени проходило, тем больше он осваивался. У Агиляра оказалась при себе книга, которую он хранил как самую драгоценную реликвию. Фернан как то проявил к ней любопытство. Херонимо достал книгу из сумки и торжественно развернул. Это был самый обычный молитвенник, но для бывшего пленника она не имела цены.

– Именно читая его, я умудрился не забыть испанский, – сказал Агиляр. – Мои товарищи умерли один за другим, а Гонсало де Герреро жил в добрых двух днях пути. Говорить было не с кем. Если бы не эта книга, то я давно стал бы настоящим индейцем.

Фернан задумчиво смотрел на пожелтевшие страницы. Удивителен Новый Свет! Как здесь все не похоже на Европу. Люди, их речь, традиции и религия. Погода, животные, растения… Даже вот этот человек. Он держит истрепанную, замусоленную книгу и смотрит на нее с благоговением, как на Святой Грааль. Для бывшего пленника она являлась единственной нитью, которая связывала его самого с Испанией. Фернан в очередной раз поблагодарил бога за то, что им с Себастьяном посчастливилось быстро вернуться на Кубу.

Ну а отряд Эрнана Кортеса уже на следующий день покинул остров Косумель. Двигались вдоль побережья Юкатана, по давно знакомому маршруту, известному благодаря прошлым экспедициям. В пути никаких происшествий не было. Генерал-капитан планировал сделать следующую остановку в устье реки Табаско. Грихальву местные жители встречали гостеприимно. Увы, запас их радушия, как оказалось, исчерпался. Когда корабли подошли к берегу, стало видно, что испанцев встречает огромная армия, которая не остановится ни перед чем, лишь бы не позволить чужакам высадиться.

5. Табаско

– Объясни им, что мы хотим лишь набрать воды и не имеем дурных намерений, – в очередной раз обратился Кортес к Агиляру. – Скажи также, что если не пойдут на уступки, то мы все равно высадимся силой. Тогда уж пускай пеняют на себя.

У конкистадоров был и другой переводчик – индеец, получивший имя Мельчиор. Захваченный в этих местах во время экспедиции Кордобы, он попал на Кубу и неплохо выучил испанский язык. Однако теперь, когда отряд спас Агиляра, ценность Мельчиора заметно упала.

– Ничего не понимаю, – озадаченно бормотал Альварадо. – Когда мы здесь высадились в прошлый раз, то туземцы встречали нас как самых дорогих гостей.

– Разве поймешь этих дикарей, – ответил другой капитан, Франсиско де Монтехо. – Может быть, жрецы какое-нибудь прорицание сделали. Или вождю плохой сон приснился.

– Скорее всего, дело в том, что в прошлый раз они не были готовы применить силу, – поделился своими соображениями Себастьян. – А вот теперь они о нашем прибытии знали заранее. Мы слишком задержались на Косумеле, уже весь Юкатан облетела весть о нашей экспедиции. Вот местные племена и подготовились. Подтянули войска.

Агиляр, битый час уже споривший с индейцами, которые подплыли на пироге, совсем сорвал голос.

– Угрожают всех перебить, если не уберемся, – уставшим голосом отчитался он.

– Готовьтесь к высадке, – коротко приказал генерал-капитан.

Совсем скоро лодки испанцев двинулись к берегу. Индейцы делом доказали серьезность своих намерений. Сотни стрел взмыли в воздух. Но конкистадоры, защищенные толстыми стеганками, прикрывая щитами себя и гребцов, упорно плыли вперед. Лишь изредка кто-то из них получал незначительное ранение в незащищенную часть тела. Пироги местных жителей постепенно отступали. Туземцы осторожничали. Похоже, рассчитывали на то, что чужаки не осмелятся на высадку, увидев, какая сила им противостоит.

Фернан выскочил из лодки. Справа и слева десятки его товарищей точно также прыгали в воду. Илистое дно тут же радостно обхватило стопы. Гонсалес, прикрывшись щитом, спешил поскорее добраться до берега. Идти было тяжело. Стрелы сыпались десятками. Вскоре стеганка оказалась буквально утыкана ими. Бредя по колено в воде, Фернан еле переставлял ноги. Тем больше он рвался вперед, чтобы на твердой земле наконец-то дать бой врагу. Когда в ход пойдут мечи и копья, преимущество индейцев в стрелковом оружии исчезнет.

Через какую-то минуту воины Кортеса выбрались на сушу. Враги нападали на них яростно, но бестолково. Против организованного строя испанской пехоты они не могли устоять. Вскоре местные жители оказались отброшены. Отступив в небольшой прибрежный городок, туземцы приготовились держать там оборону. Но их представление о тактике было весьма наивным. Генерал-капитан разделил солдат на два отряда. Пока один атаковал с одной стороны, другой обошел укрепления и обрушился с тыла. Индейцы не сумели оказать сопротивления и быстро покинули поселение. Так Эрнан Кортес отпраздновал первую победу в Новом Свете.

Об отдыхе мечтать не приходилось. Почти два десятка раненых требовали заботы. Местные жители потеряли примерно столько же убитыми. Еще трое оказались захвачены в плен.

– Педро, найди Мельчиора. Пускай объяснит этим упрямцам, что мы пришли с миром. И что нас невозможно победить силой оружия, – устало обратился Кортес к Альварадо. – Пускай пришлют послов для переговоров.

Педро ушел, но вернулся через несколько минут, пылая гневом.

– Мельчиор сбежал! – выпалил он. – В лагере его нет. Воспользовался суматохой во время высадки и поспешил вернуться к своим соплеменникам.

Кортес взвился как ужаленный. Он выскочил из хижины, приспособленной под лазарет, и замер под палящим солнцем. Глаза бессильно шарили по линии леса, видневшегося вдалеке. Посылать погоню? Но куда? Кто мог сказать, в какую сторону убежал индеец? А в зарослях сейчас тысячи местных жителей, которые только и ждут подходящего шанса, чтобы устроить западню. Это был тяжелый удар. После спасения Агиляра у них появился надежный переводчик, но Мельчиор знал об испанцах слишком много. Все их слабые стороны, и в первую очередь малочисленность очень скоро станут известны окрестным племенам.

В ближайшие два дня произошло еще несколько стычек. Индейцы неизменно терпели поражения, но упорно нападали вновь. Когда испанцы допросили попавших в плен, то худшие опасения подтвердились. Мельчиор вернулся к соотечественникам и настаивал, что нужно атаковать чужаков большими силами, так как их слишком мало и вскоре все они погибнут. Следовало готовиться к серьезному сражению.

Утром разведка сообщила, что к лагерю приближается огромная армия. Конкистадоры под командованием Диего де Ордаса двинулись навстречу. Каждый человек был на счету. В строй пришлось встать и раненым и нескольким страдающим от лихорадки. Накануне испанцы перевезли на берег лошадей. На кавалерию они возлагали большие надежды. Возглавил ее сам Эрнан Кортес. Также среди всадников оказались почти все капитаны: Педро де Альварадо, Алонсо де Пуэртокарреро, Кристобаль де Олид, Хуан Веласкес де Леон и другие.

Войско индейцев выглядело грозно. Тысячи местных жителей, облаченных в толстые стеганки, вооруженные копьями, топорами и луками, катились, подобно лавине, навстречу конкистадорам. Все окрестные поля оказались усеяны их солдатами. Фернан с тревогой огляделся по сторонам. Многим его братьям по оружию было не по себе. Маленький квадрат испанской пехоты индейцы могли смести первым же серьезным ударом. Задавить массой наступающей армии и сбросить обратно в море.

Но до прямого столкновения свое слово сказали стрелы и камни. Сотни лучников и пращников сделали залп по неприятелю. Испанцы, повинуясь приказу Ордаса, тут же выстроили настоящую стену щитов в два ряда высотой. Фернан замер, выставив перед собой круглую стальную роделу. Он чувствовал удары вражеских снарядов, слышал лязг кремневых и обсидиановых наконечников. Зазоров между щитами практически не было, так что он не видел индейцев, ориентируясь лишь по звукам.

– Сейчас они сообразят, что стрелами нас не взять и полезут в ближний бой! – прокричал стоящий рядом Себастьян.

Так и произошло. Воздух наполнился хриплым ревом раковин и громким стуком барабанов. Но все эти звуки очень быстро оказались заглушены боевыми воплями атакующих индейцев. Тут-то и стало заметным превосходство европейцев в дисциплине. Испанский отряд сразу же ощетинился копьями. Четыре ряда солдат нацелили на туземцев длинные пики. Стальные острия образовали настоящий смертельно опасный лес.

Испанцы поспешно кололи копьями, не позволяя нападающим подобраться поближе. Индейцы гибли десятками. Лишь считанным единицам удавалось проскользнуть под этим гибельным частоколом и подобраться вплотную к противнику, но что они могли сделать? В первом ряду испанцев стояли опытные солдаты, ветераны итальянских войн, мастера одиночного боя. Они убивали врагов практически мгновенно.

Атака индейцев захлебнулась и они в панике отступили. Фернан лихорадочно пытался вытереть рукавом пот, струящийся из-под шлема. Да, пока что враги отошли, но надолго ли?! У них многотысячное войско, а испанцев всего пятьсот человек. Перебить всех невозможно, на это просто не хватит сил. Что здесь сможет сделать кавалерия? Лошадей слишком мало. Разве они станут серьезным подспорьем против такой армии? Неужели придется покидать этот берег?!

Рядом с Гонсалесом стоял и Себастьян. Он, естественно, тоже оказался в первом ряду. Во время боя Фернану некогда было смотреть за другом, но теперь он заметил, что возле Риоса убитых индейцев особенно много. Ни один из нападавших не успевал ни нанести удар, ни отскочить. Себастьян сражался как ураган, уничтожая всех, что окажется на его пути. Да, в поединке один на один он уступал Фернану, зато в плотном строю воевал более умело. Сейчас он торопливо прятал кинжал в ножны, чтобы снова перебросить со спины щит. Обернувшись к Фернану, Риос сказал:

– Готовь свою роделу. Дикари скоро опять стрелять начнут.

Все копейщики действительно поспешно закрывались щитами. И не зря. Индейцы, отойдя подальше от страшного врага, взялись за луки. Видимо, надеялись, что длительный обстрел принесет свои плоды. Но к этому времени испанские артиллеристы подготовились. Рявкнула одна пушка, за ней остальные. Местные жители, до того не видевшие такого оружия, не сразу поняли, что производит такое опустошение в их рядах. Они отступили еще дальше и принялись поднимать пыль, бросать в воздух листья и пучки травы. Но разве все это могло остановить ядра?

– Дикари полагают, что если их не видно, то это спасет от пушек, – заметил Диего де Ордас. – Однако нужно признать, что они храбрецы. Уже добрых три десятка погибло от выстрелов артиллерии, но они и не думают обращаться в бегство.

А туземцы, сообразив, что эта грохочущая смерть находит их даже сквозь клубы пыли и что дистанция для нее тоже не помеха, снова двинулись в атаку. Испанцы схватились за копья и мечи. Фернан бил без промаха, но разве это могло помочь? На месте одного убитого воина тут же оказывался другой. Зачастую индейцы подбегали поближе, но так, чтобы копья их не достали и стреляли из луков. Конкистадоры отвечали залпами арбалетов и аркебуз, но стрелков у них было слишком мало, всего около тридцати человек. И все же квадрат испанской пехоты медленно двигался вперед, опрокидывая отряды врага, рассекая их и обращая в бегство.

И в это время в тыл индейцам ударила кавалерия. Кортес вел всадников за собой. Им пришлось долго обходить поле боя по топким местам, где запросто можно было увязнуть в трясине. И все же подобраться к арьергарду чужого войска удалось. Теперь конница на полном ходу врезалась в ряды противника.

Кортес летел вперед. Копье вонзилось в лицо первого индейца и отбросило его назад. Конь грудью протаранил линию вражеских солдат, расшвыряв их в разные стороны. А стальное острие пики уже искало новую жертву. Оно играючи проткнуло горло следующему воину. Всадники старались целиться в головы или шеи, чтобы копья не застревали в телах убитых неприятелей. Кортес слышал ржанье лошадей и боевые кличи испанцев.

На индейцев зрелище атакующей кавалерии оказало шокирующее впечатление. Десятки людей роняли оружие и, не задумываясь, кидались бежать со всех ног. Некоторые в оцепенении замирали на месте и гибли от ударов пик или же под конскими копытами. Испанцы сначала атаковали плотным клином. Так было удобнее прорывать вражеские ряды. Но теперь, когда индейцы массово обратились в бегство, всадники растянулись широкой цепью и преследовали бегущих, рубя их мечами.

Альварадо, разгоряченный боем, раз за разом понукал свою лошадь. Его длинный стальной клинок уже до самой рукояти был обагрен кровью. Он и сам не ожидал, что атака конницы даст такой ошеломляющий эффект. Вот впереди застыл лучник. Он даже не подумал пустить стрелу. Стоял, глядя выпученными глазами на несущегося навстречу наездника, раскрыв рот и мелко дрожа. Потом вдруг колени у него подкосились и индеец повалился на землю. То ли сообразил, что это единственный шанс на спасение, то ли не выдержал напряжения и упал в обморок. Альварадо промчался мимо и тут же снес голову другому неприятелю, который со всех ног убегал в сторону растянувшихся вдалеке холмов.

– Сеньоры, все за мной! – разнесся над полем боя крик Кортеса. – Не давайте дикарям разбегаться, гоните их на нашу пехоту. Зажимайте в тиски.

Послушные воле командира, всадники стали теснить обезумевших от ужаса туземцев на пеший отряд конкистадоров. Последние, в свою очередь, соблюдая правильное построение, двигались вперед, убивая индейцев десятками. Ни о каком сражении уже и говорить не приходилось. Местные жители, совсем еще недавно уверенные в победе, теперь мечтали лишь о том, как бы спастись. Бросая оружие, не задумываясь о продолжении битвы, они старались ускользнуть от грозных всадников. Сбежать удалось многим сотням, ведь наездников было всего тринадцать.

Фернан осмотрелся по сторонам. В победе конкистадоров он не сомневался. Кавалерия умчалась далеко вперед, преследуя панически убегающих туземцев. Множество вражеских солдат погибло. За неполные два часа огромная армия, способная, казалось бы, сокрушить горы, теперь рассеялась. Это был первый громкий триумф Эрнана Кортеса в Новом Свете. Среди испанцев оказалось более сотни раненых, но лишь двое убитых. Индейцы же потеряли более восьми сотен человек. Да еще два десятка попало в плен.

Гонсалес утвердил тупой конец копья в утоптанную почву. Руки у него ощутимо дрожали. В такой длительной схватке ему еще не доводилось участвовать. Нестерпимо хотелось пить. Сейчас только заканчивался март, но жара так изнуряла его, как будто он стоял на раскаленной сковороде. На самом деле Фернан понимал, что все это из-за битвы. В стеганке было нестерпимо душно, зато она полностью оправдала себя. В толстой куртке застряло с десяток стрел, но на теле не оказалось ни единой раны.

Стоящий рядом Себастьян расплылся в улыбке и дружески хлопнул Гонсалеса по плечу, от чего тот чуть не упал.

– Спасли нас Дева Мария и Сантьяго! – торжественно сказал он. – Ну и кавалерия тоже вовремя подоспела.

Говоря это, Себастьян задумчиво выдергивал из хлопкового панциря одну стрелу за другой, с интересом ведя им подсчет. Одиннадцатая застряла в толстом воротнике. Под стеганкой на Риосе была кираса, но она не закрывала горло и здесь бы не спасла.

– Вот она, моя смерть, – задумчиво сказал он, показывая обсидиановый наконечник. – В очередной раз промахнулась.

Вскоре к пехоте присоединилась конница. Всадники торжествовали. Кто бы мог подумать, что удастся одержать такую триумфальную победу над столь многочисленным врагом. Кругом раздавались радостные крики.

– Педро, да ведь дикари ни разу не видели лошадей, – осенило Кортеса. – Вот их ужас и обуял. Здесь ведь такие животные не водятся.