Закат Пятого Солнца

– Думаю, донна Эльвира будет в большей безопасности здесь, за крепкими каменными стенами.

– Эти стены будут охранять всего две сотни испанцев и отряд тлашкаланцев, – заметил Хуан. – Индейцы не нападают, пока во дворце Монтесума. Но что будет, когда император покинет резиденцию?

– Да, но ведь и в лесу, если там начнется битва, тебе никак не защитить ее от случайной стрелы.

– Нам остается только надеяться, что ацтеки не планируют напасть сразу и на дворец, и на эскорт Монтесумы, – пробормотал Веласкес.

Эльвира ждала его на пристани. Темные блестящие волосы уложены в высокую прическу, на плечи, поверх платья, наброшен расшитый перьями плащ. Лицо ее искрилось от радости. Как будто это ей предстояла сейчас увеселительная прогулка по озеру. Она с гордостью посмотрела на мужа – высокого, нарядного, уверенного в себе. Хуан в очередной раз удивился самообладанию совсем еще юной Эльвиры. Она-то уж точно понимала все опасности предстоящего плавания. И все же девушка просто излучала хорошее настроение. Да, она, дочь и жена вождя, не могла себе позволить проявить страх, дать пищу для насмешек ацтекам. К тому же и мужу настроение явно не хотела омрачать.

Эльвира прижалась к Хуану, обняв его за шею, и прошептала:

– Не задерживайся надолго. Я не хочу провести эту ночь в одиночестве.

Потом она немного застенчиво улыбнулась и отошла. Вокруг нее тут же собрался эскорт из десятка тлашкаланцев. Хуан проводил взглядом жену, удалявшуюся под защиту каменных стен дворца. Наверное, там она действительно будет в безопасности. Потом он попрощался с Кортесом и Альварадо, которые оставались командовать гарнизоном столицы. Сегодня Веласкесу де Леону предстояло впервые принять на себя полную ответственность за судьбу экспедиции. Если он позволит подданным освободить Монтесуму, то в империи наверняка вспыхнет война между ацтеками и испанцами. И хотя Хуан уже давно привык к опасностям, внутри у него все как будто заледенело от дурных предчувствий.

Итак, Монтесума, в сопровождении пышной свиты, сановников, жен и детей, взошел на палубу. Он отправлялся в охотничьи угодья, расположенные на побережье озера. Здесь же его окружали и многочисленные испанские солдаты. Бригантины расправили паруса и двинулись вперед. Впервые по водам озера Тескоко плыли такие величественные корабли. Десятки лодок с местными жителями спешили вслед за своим повелителем. Индейцы изо всех сил налегали на весла. Но где им было равняться с огромными парусниками! Попутный ветер гнал суда вперед. Монтесума веселился. Такая скорость и невиданная легкость движения вызывала у него искренний восторг. Возбужденная свита ликовала. Плавание стало для императора настоящим праздником.

И лишь конкистадоры оставались настороже. На кораблях разместилось две сотни солдат. Примерно столько же осталось в городе с Кортесом и Альварадо во главе. Фернан стоял на палубе, рядом с Себастьяном. Тут же находился Веласкес де Леон. В лицо им летели соленые брызги.

– Ну что за озеро?! – недовольно бурчал Себастьян. – Даже воду пить нельзя.

Внимательный и сосредоточенный, он казался похожим на взведенную тетиву арбалета. Так же выглядели и остальные испанцы. Им было не до того, чтобы наслаждаться плаванием. Ветер не трепал волосы, упрятанные под надежные шлемы. Руки поневоле то и дело тянулись к рукоятям мечей.

Фернан стоял за спиной у Монтесумы и с тревогой думал о том, что ждет их впереди. Пока что опасаться нечего. На кораблях хватает индейцев, но все это свита императора: вельможи, родственники. Несколько военачальников не в счет. Они не решатся напасть. А вот что будет, когда корабли причалят к берегу и их догонят лодки, в которых сидят сотни ацтеков? Начнется охота. Там, в густых зарослях, невозможно будет сохранить правильный строй, который поможет отбиться от превосходящих сил противника. Конкистадоров слишком мало. Если индейцы мечтают освободить императора, то сегодня самый удобный для этого случай.

А что сейчас происходит в столице? На дворец, занятый испанцами, не нападали, опасаясь за жизнь Монтесумы, но сейчас его там нет. В гарнизоне всего две сотни солдат – храбрых, закаленных рубак, во главе с самим Кортесом. Но ведь это капля в море ацтеков. Генерал-капитан, конечно, укрепил свою резиденцию, но все же бойцов там слишком мало. Фернан с тревогой думал о сегодняшнем вечере. Что он увидит, когда прибудет обратно в Теночтитлан? Картину тихой городской жизни или штурм пылающего дворца?

Гонсалес оглянулся по сторонам. Вокруг стояли самые искусные бойцы. Если ацтеки попытаются освободить своего повелителя, то начнется такая резня, что жертвоприношение на вершине пирамиды покажется безобидной шуткой. В предстоящей схватке поляжет весь цвет империи: благороднейшие вожди, вельможи, жрецы. Хотелось верить, что они это и сами понимают. И никогда не дадут приказания вступить в бой.

И все же в голове у Фернана крутилась мысль, на которую он не находил ответа. Что, если кто-то из родни Монтесумы давно уже мечтает захватить власть? Какой-нибудь племянник или троюродный брат, которого здесь, на палубе, разумеется, нет. Для такого тайного претендента на престол сегодняшняя охота просто сказочный подарок. Стоит верным ему людям развязать сражение, как все сложится наилучшим образом. В пылу боя будет уже не до того, чтобы разбираться кто прав и кто виноват. Испанцы и преданные императору индейцы перебьют друг друга, заодно поляжет сам Монтесума и все его приближенные. И вот конкуренты устранены, трон свободен, и никто, как будто, не виноват. Попытались подданные освободить правителя, но не совладали. А жизнь продолжается и нужен новый повелитель, которому останется лишь выкурить из столицы маленький отряд засевших там испанцев.

У Монтесумы есть завистники и недоброжелатели. А у кого же их нет? Фернан легонько тронул за плечо Веласкеса де Леона и отозвал его для разговора. Подальше, чтобы никто из индейцев не услышал. А то все прикидываются, что ни слова не понимают по-испански, но так ли это на самом деле? Хуан внимательно выслушал подозрения Гонсалеса, и красивое лицо его омрачилось.

– В твоих словах есть смысл, – признал он. – А может быть, все еще хуже. А что, если цель заговора – не спровоцировать нас на бой. Что если их задача – это убийство Монтесумы? Недовольные нами вожди и жрецы понимают – стоит лишить нас такого заложника, как мы сразу же потеряем все свое влияние.

– Неожиданная стрела из зарослей и император погиб, – прошептал Фернан. – Если сами мы и пробьемся обратно к кораблям и даже сумеем вернуться к своим соратникам в столицу, то много ли после этого навоюем? Нас всего-то четыреста человек, да еще пара тысяч союзных тлашкаланцев. В Теночтитлане же сотни тысяч людей.

– Нужно любой ценой сохранить Монтесуме жизнь, – сказал Хуан. – Будем настороже. В случае каких-то непредвиденных ситуаций сразу же хватаем императора и возвращаемся обратно к бригантинам. Я предупрежу солдат.

Когда корабли причалили в охотничьих угодьях, полсотни конкистадоров остались на побережье. Они охраняли бригантины и с тревогой ждали любого сигнала, свидетельствующего, что их подозрения не напрасны. Два десятка испанцев с обнаженными мечами неотступно следовали за императором. Монтесума же азартно стрелял во взлетающих птиц из лука, или сбивал самых мелких пташек с помощью духовой трубки, метко пуская в них маленькие шарики.

– Замечательно, – бормотал Себастьян. – Примитивное ружье. Только вместо пороха пулю толкает дыхание самого императора. Какая честь для снаряда! Да и для мишени тоже.

Он держал в руках свой верный арбалет. Хотелось и самому поохотиться, показать искусство испанского стрелка. Но разве до того ему было сейчас? Тут, не ровен час, бить придется в двуногую цель. Леса полнились звуками. Крики попугаев, шорох листьев, хруст веток под ногами. Происхождение остальных звуков Риос не взялся бы определить.

Фернан с обнаженным клинком в руках шел рядом с Монтесумой. Откуда ждать нападения? Не исключено, что и от диких зверей. Гонсалес помнил давнюю схватку с ягуаром. В обычных условиях гигантская свирепая кошка слишком осторожна и просто уйдет с дороги у такой оравы людей. Но кто предскажет все случайности? Зверь запросто может оказаться бешеным. Меч привычно лежал в ладони. Фернан полагал себя уже не тем самоуверенным юношей, который когда-то прибыл в Новый Свет.

– Великий Монтесума, скажи, может ли кто-то другой охотиться в этом лесу? – спросил Веласкес через переводчика.

– Нет, – ответил император. – Это строго запрещено.

– А очень ли велик лес? – поинтересовался Фернан.

– Он ограничен с двух сторон озером, с третьей – рекой, а четвертый край упирается в обжитые места. Там возделывают поля, выращивают кукурузу. Но чтобы дойти туда, понадобится целый день, – охотно ответил Монтесума.

– Похоже, император знает о каждой пяди своей земли, – вполголоса заметил Фернан, не сдержав изумления. – И как можно столько всего запомнить.

Монтесума, выслушав переводчика, улыбнулся и ответил:

– Конечно же, я не помню каждое дерево в своих владениях, и не знаю по именам всех своих подданных. Но хороший правитель должен многое знать, во все вникать. Чем богата та или иная провинция, какую дань с нее можно взять, какие невзгоды постигают население. Верности или измены ждать от людей. Только тогда можно считать себя истинным повелителем.

«Такое всезнание было бы как нельзя более кстати сейчас, – подумал Фернан. – Существует ли заговор против императора? Если бы Монтесума мог это рассказать!»

Сам повелитель ацтеков вел себя совершенно беззаботно. Он много шутил, смеялся и, по всему видать, пребывал в отличном расположении духа. В этот момент слева по земле скользнула змея. Тонкое, ярко-зеленое тело скрутилось кольцами. Вверх поднялась маленькая острая голова. Фернан не стал дожидаться атаки. Молниеносно свистнул меч, устраняя угрозу.

– Я очень благодарен тебе, отважный Фернан Гонсалес, – сказал через переводчика Монтесума. – Это страшный враг, отнявший жизни многих наших охотников.

В дополнение к словам, он подарил испанцу золотую подвеску. Фернан склонился в благодарном поклоне, думая о том, был ли подарок обычной вежливостью или же очередной попыткой найти друга среди тюремщиков.

– Капитан, нужно бы отправить несколько солдат прочесывать лес, – шепотом обратился Себастьян к Веласкесу де Леону. – Пускай исследуют все вокруг и притащат сюда любого найденного индейца. Я и сам готов пойти.

Хуан огляделся по сторонам. Отряд как раз вступил в полосу редколесья. Деревья здесь стояли вольготно, на достаточно большом расстоянии друг от друга. Он видел носильщиков, которые тащили на себе корзины с едой, в добрых пятидесяти шагах позади. Так же хорошо можно было рассмотреть все, что находится впереди и по бокам. В таком месте покушение на императора невозможно устроить.

– Хорошо, но чуть позже, когда заберемся в более густые заросли, – ответил Веласкес. – Будьте осторожны. Найдите возможных убийц раньше, чем они обнаружат вас. Берите живьем.

Вскоре удача улыбнулась испанцам. Император пожелал поохотиться на какую-то птицу, которая избегала открытых пространств. Отряд повернул на запад и вскоре очутился в густых зарослях.

Идти приходилось осторожно, кругозор сузился буквально до нескольких шагов. Здесь из-за любого дерева можно было ожидать если не нападения ягуара, то стрелы в спину. Себастьян обратился к Веласкесу.

– Вот где может прятаться убийца.

– Отправляйтесь, – коротко ответил тот.

Фернан, Себастьян и еще четверо конкистадоров в скором времени отделились от основного отряда и разошлись широкой цепью, выискивая любую опасность. Гонсалес простоял пару минут в одиночестве, напряженно вслушиваясь. Джунгли полнились звуками, но все это было не то. Птичьи заливистые трели, резкие крики попугаев, шелест ветра в ветвях. Ничто не указывало на то, что где-то поблизости скрывается человек, который хотел бы убить Монтесуму. Император и его свита, тем временем, ушли уже довольно далеко вперед. Вот мимо прошли и носильщики. Фернан видел их сквозь просветы в деревьях.

Конкистадор поспешно сбросил с себя стеганку. Он делал это неохотно – толстая куртка показала себя хорошим доспехом, но она слишком стесняла движения и делала человека неуклюжим. Где уж тут незаметно красться по лесу? Кирасу же он вообще оставил во дворце.

Оказавшись в одной рубашке, Фернан чувствовал себя как будто голым. Если где-то поблизости прячется подосланный убийца, то ему ничего не стоит всадить первую стрелу в одинокого испанца, а уж потом без помех отправить на тот свет императора ацтеков. Да ведь в лесу и без того хватает опасностей. Гонсалес отлично помнил о змеях и ягуарах. В случае нападения никто к нему на выручку не поспеет. Помимо воли в голову пришла мысль о том, что золотая фигурка бога-плута лежит в кошельке на поясе. Стоит ли ждать от него новых каверз?

Фернан осторожно крался среди деревьев, держа меч и кинжал наготове. Он внимательно осматривался по сторонам, пытаясь обнаружить присутствие в лесу посторонних. Ничто пока не указывало на это. Ни человеческих следов, ни подозрительных звуков. Монтесума со свитой шел шагах в двадцати левее. Отсюда его было не видно, так что испанец решил подойти поближе.

Нырнув под низкой нависающей веткой, он увидел осторожно пробирающегося впереди индейца. Тот, как будто почувствовав опасность, обернулся и тут же бросился наутек. Фернан, уже не скрываясь, рванулся вслед за ним. На индейце был длинный плащ серо-зеленого цвета, голову венчал головной убор в виде короны из зеленых перьев. Вроде бы украшение, но в то же время и неплохая маскировка. В руке он сжимал короткую полую трубку, наподобие той, из которой Монтесума сбивал шариками мелких пташек. Гонсалес знал, что местные жители используют такие примитивные духовые ружья в том числе и для того, чтобы пускать маленькие стрелы.

Теперь ни о какой скрытности никто не думал. Индеец летел как на крыльях, безошибочно выбирая такой путь, чтобы не застрять в каких-либо зарослях. Фернан мчался за ним, не отставая ни на шаг. Бежать с мечом и кинжалом в руках было неудобно, но испанец не хотел терять даже долю секунды, чтобы спрятать оружие. Ацтеку нужно всего мгновение, чтобы развернуться и всадить отравленную стрелу в грудь преследователю.

“Вот глупо будет, если это всего лишь браконьер, который забрался в королевский лес наловить дичи! – мелькнуло в голове у Фернана. – Естественно, что он сейчас старается улизнуть. Хотя нет! Что за охотник с духовой трубкой? Без лука, пращи, копья. Не на колибри же он вышел охотиться!”

А еще в голове мелькала мысль о том, что он все больше удаляется от своих товарищей. Если индейцу удастся сбежать, то как потом найти дорогу обратно?