Закат Пятого Солнца

– Мы лишены кораблей, весьма удалены от побережья, к тому же мой отряд слишком мал, чтобы я мог себе позволить еще больше уменьшать его, отправляя людей на Кубу.

Переговоры длились долго. Сесар Гарсия являлся, без сомнений, не только воином, но и хорошим дипломатом, но до сегодняшнего противника ему было далеко. Эрнан Кортес не зря получил юридическое образование. Его риторика оставалась безукоризненной, и аргументы звучали как непреложные истины. При этом он ни разу не опустился до каких-либо резких или неуважительных слов в адрес Веласкеса, Нарваэса или самих послов. Обаяние, завуалированная лесть и несокрушимая логика доводов делали свое дело. Было видно, что даже сам Гарсия начинал смотреть на всю эту ситуацию с другой стороны. Окончательно перехватив инициативу в дискуссии, Кортес вместо объяснений перешел в контрнаступление. Он хотел, и не скрывал этого, пополнить новыми людьми свое войско.

– Мне известно, что силы вашего отряда весьма велики. Когда я узнал, что вы прибыли на эти берега, то радости моей не было предела. Страна индейцев просто безгранична и ваша помощь в ее исследовании пришлась бы нам как нельзя кстати. Сами видите, что отважный человек сумеет добиться здесь успеха. Наш пример тому подтверждение. Объединив усилия, мы покорим эту страну, к вящей славе Испании и святой католической церкви. Это станет таким подвигом, о котором будут слагать легенды.

Гарсия, чувствуя, как базисы, на которых строились все его убеждения, растворяются, предпринял последнюю попытку настоять на своем.

– Губернатор предписывает именно Нарваэсу принять на себя командование.

– Конечно же, – с готовностью кивнул Кортес. – У нашего короля, дона Карлоса, нет более преданного слуги, чем я. Если у отважного Панфило де Нарваэса есть королевский приказ руководить экспедицией, то я первым с радостью перейду под его руку. Если же нет…

Кортес встал, сложил руки на груди и принялся задумчиво расхаживать по комнате. Вскоре он повернулся к послам и произнес:

– Прошлой весной я прибыл сюда по личному приказу Диего Веласкеса во главе экспедиции. Через год он присылает сюда вас, а меня клеймит словами «предатель» и «изменник». Я не сомневаюсь, что Нарваэс будет выполнять свой долг столь же прилежно, как это делал я. Но кто может поручиться, что еще через год сюда не прибудет следующий капитан, посланный Веласкесом с приказом пленить и вернуть на Кубу негодяя и изменника Панфило де Нарваэса? Окажите любезность и передайте вашему командиру мой совет. Искренне дружеский совет! Не стоит так уж безоговорочно доверять губернатору.

На этом переговоры завершились. Посланники провели в Теночтитлане еще два дня. Все это время Эрнан Кортес уделял им много внимания, развлекая и не давая скучать. Беседы велись на самые разные темы, но о том, чтобы сдаться Нарваэсу, речь больше никто не заводил.

Пришло время прощаться. Сесар Гарсия и его спутники были одарены столь щедро, что у них от удивления язык отнялся. Генерал-капитан ничего не пожалел, как будто провожал в дорогу лучших друзей. В один момент эти три человека сделались богачами. Удивительные ювелирные украшения, с инкрустацией из нефрита и жемчуга: ожерелья, цепи, браслеты, кольца… Почетный эскорт из десятка индейцев – проводников и носильщиков. Но самое главное, Кортес отдал им трех жеребцов, чтобы они не страдали от усталости, а могли вернуться на побережье так, как подобает истинным кабальеро. Кони являлись самым ценным подарком. Лошадей было мало и уменьшать свою и без того скудную кавалерия представлялось рискованным поступком.

Попрощались тепло. Кортес выразил надежду на то, что двум отрядам все же удастся найти общий язык. Для этого он отправлял к Нарваэсу своих представителей. К удивлению послов, компанию им составил Хуан Веласкес де Леон, племянник самого губернатора Кубы, да еще падре де Ольмедо.

– Снабжаю вас слугами, проводниками и компаньонами, чтобы в дороге было веселее. До встречи!

Широкой улыбкой и этими словами Кортес напутствовал послов.

Педро де Альварадо, принимавший участие во всех этих пирушках и переговорах, стоял молча, но как только посольство удалилось, он обратился к предводителю.

– Не слишком ли ты с ними нежничал, Эрнан? А ну как у Нарваэса и впрямь окажется королевский приказ? Что тогда? Отдадим все золото ублюдку Веласкесу, а сами послушно засунем головы в петли?

Кортес снисходительным взглядом окинул собеседника. Педро стоял угрюмый, крепко сжав челюсти, и хмуро глядел вслед послам.

– Нет у него королевского приказа. Корабли до Испании идут долго. Если монарх получил наше послание, то он вряд ли повелел бы арестовать меня. Впрочем, я не слишком удивлюсь, если дон Карлос до сих пор не знает о том, что здесь происходит. Появление Нарваэса – дело рук губернатора Веласкеса. Но мы сумеем обернуть ситуацию в свою пользу.

– А лошади? – продолжал допытываться Альварадо. – У нас и так не кавалерия, а смех один. Теперь и дюжины не наберется.

– Эти лошади вернутся к нам сторицей, – задумчиво ответил Эрнан Кортес.

Как ни взбудоражен был отряд испанцев всеми этими новостями, но ожидать быстрого разрешения ситуации не приходилось. Поневоле следовало запастись терпением. Маленькая группа людей покинула Теночтитлан и двинулась в обратный путь на побережье. Кто мог сказать, какие шаги предпримет Нарваэс в ответ на поведение Кортеса?

30. Дипломатия

Хуан Веласкес сопровождал возвращающихся послов Нарваэса. Сесар Гарсия неоднократно пытался втянуть его в разговор. Хуан, не желая показаться невежливым, старался не отмалчиваться, но мысли его витали далеко, потому ответы Сесару звучали иногда невпопад. Благо, что падре де Ольмедо взял на себя миссию общения с послами. Веласкесу и кроме того было о чем подумать.

Он ломал голову над тем, почему Кортес отправил к Нарваэсу именно его. Неужели генерал-капитан настолько ему доверяет? В памяти всплыли первые дни экспедиции, когда Хуан вставлял Кортесу палки в колеса и старался спутать все планы. В те дни он, всецело преданный своему дяде-губернатору, надеялся, что поход окажется безуспешным, а то и вовсе будет прекращен.

Но время шло, а Кортесу неизменно сопутствовала удача. Генерал-капитан преодолел все трудности, утопил корабли, а сам вторгся вглубь огромной империи с четырьмя сотнями солдат. Такая безрассудная дерзость не могла не вызвать восхищения. И с каждым днем Хуан Веласкес все больше убеждался, что именно Эрнан Кортес достоин возглавлять экспедицию.

И теперь два образа попеременно вставали перед его глазами. То немолодое, обрюзгшее, но все еще властное лицо Диего Веласкеса де Куэльяра, дяди, который вправе рассчитывать на верность своего племянника. Дядя помог ему в свое время обустроиться на Кубе. Хуан получил поместье и должность, которая позволила заявить о себе на острове. И молодой человек был действительно многим ему обязан.

Но вот лик дяди таял как туман под лучами солнца, а на смену ему приходило лицо Эрнана Кортеса. Умное, волевое, решительное, с глазами, полными кипучей энергии. Эрнан Кортес мог затмить собой любого человека. И он тоже вправе был рассчитывать на лояльность одного из лучших своих капитанов. Хуан помнил, что Кортес не повесил его за попытки сорвать экспедицию. Не забывал и обо всех знаках внимания. Назначение на ответственный пост начальника охраны дворца, отданная в жены красавица Эльвира, прекраснее которой он не видел не только в Новом Свете, но даже в Испании. Подарки и чувство подлинного товарищества, которое сковывало его сильнее, чем недавно снятая цепь.

Да вот теперь еще и эта миссия. Что это? Очередной знак доверия со стороны Кортеса? Или своеобразная проверка на верность? На чью сторону он сейчас должен стать? На сторону дяди, как того требуют фамильные узы? Или же на сторону Эрнана Кортеса, который делом доказал, что достоин возглавлять этот поход? Родственные связи и справедливость указывали ему разные направления…

Конкистадоры первой экспедиции преодолели слишком много трудностей, чтобы не подружиться. Перейти сейчас на сторону Нарваэса? Это ведь значит предать не только самого Кортеса, но и всех братьев по оружию. Всех, с кем он сражался плечом к плечу, карабкался по заснеженным горным кряжам, с тревогой ждал ловушки в каждом городе. Отказаться от дружбы неистового в бою Педро де Альварадо. И верного Гонсало де Сандоваля, который не побоялся принять сторону Кортеса перед лицом огромной армии Нарваэса. Даже Диего де Ордас, сам некогда доверенный человек губернатора Кубы, сейчас был всецело предан Эрнану Кортесу. Неужели он сам, Хуан Веласкес де Леон, уступит в твердости остальным капитанам? Он утешал себя тем, что решение еще не принято и время у него еще есть. Но в глубине души Хуан уже знал, какой выбор сделает.

Веласкес де Леон и падре де Ольмедо прибыли в лагерь Нарваэса. Появление таких гостей вызвало немалый фурор. Хуана здесь многие знали еще по Кубе, и сейчас добрая половина солдат сбежалась, чтобы приветствовать старого знакомого. На него стоило посмотреть. Как всегда элегантный, с темными вьющимися волосами, которые порядком отросли с начала экспедиции, с короткой, аккуратно подстриженной бородкой, Хуан как будто выехал на прогулку.

Он сидел на великолепной серой кобыле, грудь укрывала стальная кираса, на плечи был накинут изумительно красивый плащ местной работы, расшитый зелеными перьями. Но самое большое удивление вызывали украшения. Кортес отлично понимал, как нужно производить впечатление, потому все золото, которое Веласкес успел получить за время экспедиции, сейчас блестело в лучах солнца. На шее, обвитая в несколько раз, покоилась цепь столь толстая, что, казалось, она должна была ощутимо давить своим весом и склонять владельца к земле. На пальцах виднелись массивные перстни с драгоценными камнями, даже рукоять меча сверкала инкрустацией из золота и изумрудов.

Веласкес радостно здоровался с приятелями, сыпал шутками, в общих чертах рассказывал обо всем наиболее удивительном, что довелось пережить во время похода. Пробиться к Нарваэсу сквозь толпу любопытных было непросто, да Хуан особо и не старался. Он хотел найти общий язык с местными капитанами, узнать их настроение, понять, как они относятся к Кортесу. Впрочем, Нарваэс очень быстро узнал о визите и сам вышел навстречу. Он был уже немолод, но крепости у него хватало с лихвой. Энергично стиснув Веласкеса в медвежьих объятиях, Нарваэс радушно пригласил его к себе в дом, недавно возведенный из свежесрубленных деревьев.

– Я рад приветствовать такого блистательного кабальеро. Неужели ты прибыл без багажа?

– Я оставил вещи в Семпоале, – небрежно ответил Веласкес, откинувшись на спинку резного кресла. – Тамошний вождь является нашим другом и всегда рад оказать гостеприимство. Он возликовал, увидав меня.

Последние слова были истинной правдой. Толстого касика Семпоалы изрядно напугало бесцеремонное поведение солдат Нарваэса. Он не знал, что и думать по этому поводу. Кортес вел себя куда обходительнее, не бряцал оружием, не забирал еду силой и вообще, обращался с местными вождями как с друзьями. Увидав Веласкеса и услыхав его заверения, что Малинче скоро придет и наведет порядок, касик заметно повеселел.

– Я сейчас же велю сходить за твоими вещами, – решительно сказал Нарваэс. – Негоже искать радушия дикарей. Такой капитан станет украшением моего войска.

По красивому загорелому лицу Хуана пробежала тень.

– Боюсь, мой визит был несколько неверно истолкован. Я прибыл ненадолго, чтобы узнать, каким образом вы желали бы примириться с генерал-капитаном Эрнаном Кортесом.

Нарваэс сидел, как громом пораженный. Особенно ему резанул слух титул Кортеса. Он-то сам считал, что его соперника следует именовать не иначе как «изменник».

– О каком примирении может идти речь? Уважаемый губернатор Кубы, твой близкий родственник, – на последних словах Нарваэс сделал акцент, – велел мне арестовать этого изменника и принять на себя командование экспедицией.

– Похоже, вас неверно информировали, – Хуан недоуменно вскинул брови. – Вы отсутствовали на Кубе, когда мы готовились к экспедиции. Кортеса назначил предводителем сам губернатор. Его племянник, Хуан де Грихальва, отдал свои корабли. Капитаны Грихальвы: Педро де Альварадо, Франсиско де Монтехо, Алонсо де Авила также присоединились к Эрнану Кортесу. В нашем отряде есть королевский нотариус и священнослужители, один из которых прибыл сейчас со мной. Как видите, это вполне обычная экспедиция. Мы соблюдаем все формальности, стараемся отвратить язычников от их кошмарной религии, принимаем у местных племен присягу на верность Испании, честно отделяем королевскую пятую часть добычи. Мы не беглые преступники. Никто из нас, особенно генерал-капитан, не заслуживает звания «изменник».

– Как так получилось, что родственник Диего Веласкеса заступается за предателя Кортеса?

В голосе Нарваэса послышались зловещие нотки. Но Хуана не так просто было испугать. Он подался вперед и обжег собеседника яростным взглядом темных глаз.

– Я был бы весьма благодарен, если бы моего предводителя не пятнали больше такими оскорблениями, – твердо сказал он. – Я не безродный бродяга и сумею отстоять честь человека, который добился столь многого, да еще и так хорошо потрудился во славу короля и церкви.

Нарваэс решил не доводить дело до ссоры и зашел с другой стороны. Посыпались щедрые обещания, посулы почестей и богатств. Нужно лишь, чтобы Хуан Веласкес перешел на сторону Нарваэса.

– Разговор нравится мне все меньше! – стал закипать Хуан. – Похоже, глубину моей верности пытаются измерить золотом. Я кастильский кабальеро и не привык, чтобы в моем слове сомневались. Зачем вам в отряде такой помощник, преданность которого можно купить? Сможете ли вы на него положиться? Не побоитесь, что его так же легко переманит более богатый командир?

Дискуссия велась еще долго. Нарваэс, осознав, что собеседник не поддастся ни на золото, ни на лесть, ни на угрозы, пытался добиться, чтобы Веласкес уговорил Кортеса сдаться добровольно. Хуан, в свою очередь, стоял на том, что двум предводителям нужно примириться, в крайнем случае, разделить между собой империю ацтеков. Так и не придя к соглашению, они прекратили спор. Пока Хуан отвлекал Нарваэса, падре де Ольмедо общался с капитанами. Действуя где красноречием, а где и подарками, монах успел убедить многих в том, что столкновение не принесет пользы ни одной из сторон и что гораздо выгоднее объединить усилия.

На следующий день Панфило де Нарваэс организовал парад. Он объявил, что это в честь прибытия высокопоставленных гостей, но Хуан Веласкес отлично понимал подоплеку поступка. Это была великолепная демонстрация силы. Перед ним маршировали сотни пехотинцев, сытых, хорошо одетых и экипированных. Если во всем отряде Кортеса не набралось бы и трех десятков стальных доспехов, то здесь их оказалась целая сотня. Это если не говорить еще об арбалетчиках и аркебузирах, которых также насчитывалось в несколько раз больше. Отдельной вереницей шла кавалерия – восемьдесят великолепных лошадей против несчастной дюжины у Кортеса. Пушки, порох, количество солдат – по всем статьям Нарваэс на голову превосходил своего противника. Но Хуана не так просто было запугать. Его ничтожный отряд выходил победителем в битвах против многотысячных армий индейцев.

После парада состоялся торжественный обед. Веласкес де Леон, собрав волю в кулак, старался вести себя любезно и беззаботно, как будто находился среди лучших друзей. Он не хотел показывать, что войско Нарваэса действительно произвело на него сильное впечатление. Хотя мысли в голове теснились самые мрачные. В случае прямого столкновения маленький отряд Кортеса будет сметен. И чем более призрачными казались шансы на успех самого Кортеса, тем больше Хуан убеждался, что он не бросит своего генерал-капитана. Да это же просто подлость, недостойная настоящего кабальеро! Именно сейчас командиру нужна верность каждого бойца. А переметнувшись на сторону Нарваэса, он будет выглядеть еще и просто как жалкий трус, что старается спасти свою шкуру перед лицом угрозы.

Другими словами, если Панфило де Нарваэс и надеялся переманить Хуана к себе, то результата добился совершенно противоположного. После обеда Веласкес де Леон и падре де Ольмедо попрощались и отправились обратно в Теночтитлан. По пути Хуан с облегчением узнал, что священник не терял времени даром. Падре сумел внушить многим солдатам, что стычка с Кортесом на руку только индейцам. Некоторые капитаны после разговора с Ольмедо уже вовсе не рвались расправиться с «бунтовщиками» из первой экспедиции. Кого-то убедили аргументы, других прельстило золото. Так Хуан и священник прибыли в столицу ацтеков и отчитались перед Эрнаном Кортесом.

После этого Веласкес поспешил к жене. Эльвира встречала его как героя. Собственно говоря, она всегда его так встречала.