Рассказы для друзей

–В условиях задачи сказано…

–Дзинь, –послышался звук падающей на тарелку косточки черешни.

–Из этого следует…

–Дзинь,–радостно отозвалась тарелочка. (Дзинь – это не старинная мера веса в Китае. Это конкретный звук падающей на тарелочку косточки от большой, тёмно-красной, запотевшей черешни.)

–Далее, мы решаем по формуле…

–Дзинь, дзинь, –согласилась тарелочка.

–В результате, мы получаем…

Объяснения становятся менее ясными, слова сбиваются. Мысли уходят в сторону черешни. Такая крупная. Нельзя её так активно жрать. Но пусть ест. Мне не жалко, не буду заглядывать в рот товарищу.

–Дзинь, дзинь, дзинь.

Скорость поедания черешни возросла. Можно расстояние от тарелки до рта поделить на время, и выясним скорость.

–Что мы получаем в результате?

Да уж. В результате мы получим гору костей от черешни. Да как он их глотает с такой скоростью? Нет, на это я должен посмотреть!

–Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь!

Я поворачиваюсь к Витальке, чтобы увидеть чудо скоростного поедания черешни.

На тарелочке была только одна косточка. Все остальные он радостно выстукивал карандашиком и ждал мою реакцию.

–Ну давай поедим черешню, не буду же я один её уничтожать,–предложил друг.

2018 г.

Самбо

Он лучше всех делал «подсечки». Ещё в детстве он увидел, как мастерски исполнил этот приём один из спортсменов, услышал щелчок мягких кожаных «борцовок» и увидел, как взлетели вверх ноги противника, и решил обязательно этому научиться. Прошло много лет в упорных тренировках, и его стали называть «королём подсечки». Он их делал из любого положения, даже если противник стоял, согнувшись до земли, пытаясь поймать ногу. И под опорную ногу противника, и под находящуюся в движении.

Голова, как компьютер, постоянно определяла, где у противника будет находиться центр тяжести в следующую секунду, в каком направлении эффективней сделать подсечку, как должны двигаться руки, чтобы помочь противнику оторваться от земли и сопроводить его в полёте, приземлив на спину.

Придумал, как «вкручивать» свою ногу под одну ногу противника, а другой через долю секунды выбивать опорную ногу. Для этого не надо было смотреть на ноги противника, это происходило на уровне подсознания.

(Не много ли ног в тексте? А что,«нижние конечности» лучше?)

Даже мышцы приспособились для этого приёма – мощные на спине и две мышцы на талии спереди. Мощные на бёдрах и сухие, быстрые икроножные. Хоть тренера и инструктировали своих подопечных: «Берегись подсечки», но иногда всё заканчивалось на первой минуте схватки.

На пути серьёзной спортивной карьеры встала серьёзная учёба в Москве. Спорт стал увлечением. А вот и любовь, свадьба. На свадьбе надо было танцевать вальс. А как танцевать вальс, если никогда этого не делал?

Тут друзья-спортсмены посоветовали: «А ты заходи всё время на переднюю подсечку, но приёма не делай». Попробовал –получилось жалкое подобие вальса, но лучше, чем ничего. Но какой был соблазн! Невеста всё время легкомысленно переносила свой центр тяжести то на одну, то на другую ногу, это чувствовалось даже под свадебным платьем! Но он сдержался, потому что очень любил свою чудесную красавицу.

А тренер –очень уважаемый и известный. Всё говорил при встречах, даже через десятки лет: «Загубил ты свою спортивную карьеру. Ну хорошо, что добился успехов в профессиональной карьере. Талант – это уметь думать больше всех и, главное, работать больше других».

2016 г.

Робик

Он пришёл в спортзал самбо общества «Динамо». Молодой, улыбающийся, с живыми внимательными глазами. Усы и светлый пиджак «в ёлочку», как у артиста.

–Виктор Исаевич ушёл на пенсию, я ваш новый тренер. Зовут меня Роберт Самвелович.

Предыдущим летом мы, юноши лет по 12-15, тренировались на стадионе «Динамо», под навесом, в нескольких метрах от обрыва в сторону моря. Виктор Исаевич подвёл нас к обрыву и показал площадку внизу. До войны это был стадион «Динамо», а потом произошёл оползень. Стадион теперь построили новый, ближе к Пролетарскому, ныне Французскому, бульвару.

–Как это давно было, до войны. После войны уже прошло целых двадцать лет, – сказал кто-то из ребят.

–Не так давно, как вам кажется.

Большие бульдозеры военных превращали обрывы в ровный склон к морю, чтобы не было оползней.

Осень, пошли дожди, и мы перешли тренироваться в зимний спортзал. Можно себе представить спортзал «Динамо». Огромный, светлый. Нет, тот спортзал сейчас представить сложно. Говорят, раньше это была конюшня ветеринарной лечебницы на улице Эстонской, возле рынка Привоз, во дворе, возле трамвайного депо. Её переоборудовали в спортзал, где помещался только один борцовский ковёр. В углу, на обкладных матах, понуро свесив головы, сидели два брезентовых чучела: одно побольше, другое поменьше. Как два брата: старший и младший. Две гири –16 и 32 килограмма. Пучок цепей килограмм на шестнадцать, с ручкой, как у спортивного молота.

(Сразу вспомнилось, как Робик отправлял крутить над головой эти цепи будущего чемпиона Витю Погорилера. Все тренировались на ковре, а он всё крутил цепи, пока не сбросил лишний вес и физически не подготовился к борьбе.) Совсем маленькая раздевалка, душ с горячей водой, которая нагревалась дровами. Печку рано утром топила жительница этого двора «Тётя Катя». Огромная и физически сильная женщина. Роберт Самвелович говорил, что никто из нас её не поборет.

Может, это и была правда, но женской борьбы тогда не существовало.

И в этом маленьком пространстве мы отдавали все свои силы, чтобы стать хорошими спортсменами. Здесь же кипели страсти на первых наших соревнованиях. Говорят, что в старых церквях место «намолено» поколениями верующих. А это место было наполнено нашими упорными тренировками.

Роберт Самвелович Бабаянц, или, как его все звали между собой,–Робик, создал в этом маленьком зале не просто успешную спортивную секцию. Это была целая система воспитания мужчин. Там старшие помогали младшим. Опытные делились своими секретами борьбы с новичками. Мы запомнили, что такое порядочность, мужество, настойчивость и труд на тренировке. Все помнят такие крылатые выражения Робика: «Борцу не больно, а приятно»; «Остановились, выпили чашечку кофе и пошли дальше работать!» Запомнил, как один юноша не пришёл на соревнования без уважительной причины, подвел команду. Робик на тренировке всех нас построил, объявил своё решение об отчислении из секции этого спортсмена. Мы запомнили, что понятие «команда» – это очень важно для того, чтобы оставаться не только спортсменом, но и человеком.

Тренироваться у Робика– это было престижно. Но не каждый выдерживал регулярной работы на тренировках.

Приходили к Робику обычные пацаны, кто-то начнёт тренироваться и приводит желающих со своего района. Так появились в спортзале Вова Кротов, Коля Коцюба, Валера Стеценко с Черноморки. Суярко, Волынский, Кузнецов с «Третьей станции Черноморской дороги». Из центра города братья Ярмаки, чуть позже пришли братья Лосины – Гена и Валентин. С Ближних Мельниц Фомин, Витя Глазунов, Слава Малецкий, братья Розенмейеры. Из Аркадии – братья Коньковы, Александр и Владимир. Многих и не помню, как они появились в спортзале «Динамо», такое впечатление, что они были там всегда. Это Андрей Чернецкий, Яша Еленецкий, Рухлядев, Шнайдер. Эти ребята были постарше меня. А из младших выделялись в те годы Павловский и Карпенко. Все очень разные личности. Но к каждому находил подход Роберт Самвелович. В младшей группе дети часто называли отчество Робика «Самбелович». По ассоциации со словом «самбо». Всё правильно: куртка для самбиста, на ногах «самбовки», а главный тренер по самбо должен быть «Самбеловичем».

В маленький спортзал на Эстонской часто ходили через рынок Привоз.

Там возле огромных бочек стояли колхозницы в фартуках и продавали мочёные яблоки. Покупатели пробовали продукт. И нам тётки с улыбкой давали попробовать яблок.

А после тренировки заходили в гастроном, выпить фруктового сока. Значительного разнообразия не было: в больших стеклянных конусах с краником внизу продавался яблочный сок по 12 копеек стакан, томатный – по 10 и виноградный по 14 копеек. Но это был натуральный сок, без консервантов, красителей, ароматизаторов и прочей дряни.

Через сорок лет зашёл в огромный спортзал, где проходили соревнования в честь юбилея Робика. Подошёл к нему, поздоровался, спросил, как ему нравится современная борьба.

–Ты знаешь, Юра, когда вы боролись, это был театр характеров, и драма, и комедия, и трагедия. А сегодня, посмотри на них. Вон, на том ковре, парнишка безвольно проиграл и улыбается. Виснут друг на друге и не хотят активно работать. Вы были другими.

–Да, мы когда-то в детстве в весе 55 килограммов сражались с Витей Глазуновым. Выигрывал то он, то я. Когда прозвучал свисток судьи – у нас был равный результат, и победителя тогда определяли по результатам взвешивания.

–Да, я помню такие поединки, –улыбнулся Робик. Витю уже похоронили. Хороший был человек.

–Роберт Самвелович, а как так получилось, что он, замечательный спортсмен, и начал выпивать лишнего?

–А ты помнишь, какой он был на тренировках? Он полностью отдавался работе, без оглядки на свои силы и возможности. Такой он во всём. И в этом нехорошем увлечении он оказался таким же «заводным».