Жребий на неудачу

– Клоун не простой.

– Да? Он был покрыт сусальным золотом?

– Двигался странно. Шёл медленно, немного виляя задом, и постоянно озирался по сторонам.

– Ты видела, куда он шёл?

– К крыльцу.

– А потом?

– Судя по всему, зашёл в дом. Но ведь свет-то не горит. А это может означать, только одно…

– …что у тебя богатое воображение.

Люська начала раздражаться. Нельзя же быть такой паникёршей. В конце концов, всему есть предел. Сначала Маринка донимала всех НЛО, потом ей всюду мерещились барабашки с домовыми, теперь какие-то странные клоуны. Люська не сомневалась, Маринка не видела никакого клоуна. По дорожке топал сам Алексей Павлович, а она, забыв, что у страха глаза велики, нафантазировала невесть что.

– Ой, он вышел! – затараторила Марина.

Люська напряглась.

– Люсь, клоун вертит головой и, по-моему, он меня заметил.

– У тебя включен свет?

– Нет, я в темноте стою.

– Значит, заметить тебя он не может при любом раскладе.

– Но он неотрывно смотрит на наши окна. Люсь, я вызову полицию!

– Маринка…

– Идет к калитке. Черт, снова остановился, в сторону нашего дома косится.

Маринка комментировала каждое движение клоуна до тех пор, пока он не оказался на общей дороге и не исчез из виду.

– Он где-то здесь, – почти плакала она. – Я чувствую, клоун затаился поблизости.

Посоветовав Марине выпить тёплого молока и лечь в кровать, Люська с расстановкой произнесла:

– А завтра утром, первым делом сгоняй к соседу и поинтересуйся, кто приходил к нему в гости. Вот увидишь, его ответ тебя успокоит.

– Короче, ты не приедешь? – спросила Маринка и, как показалось Люське, тихо застонала.

– Приеду днём.

– Днём будет уже поздно.

Из трубки послышались быстрые гудки.

– Марина! Алло, Марина.

Перезвонив, Люська слышала длинные гудки, Маринка не снимала трубку. Все ясно, затаила обиду.

Постояв у окна, Люська положила телефон на стол, и легла на мятую простынь. Спать уже особо не хотелось, но она специально лежала с закрытыми глазами. Старалась ни о чем не думать, считала овец. На сто пятьдесят третьей овечке заснула.

Утром, прежде чем пройти в ванную, позвонила Марине. Абонент недоступен.

– Замечательно. Теперь я – враг номер один.

В голову лезли тревожные мысли, терзали сомнения. Правильно ли она поступила, отказавшись приехать на дачу? Вдруг Марина действительно была сильно напугана и нуждалась в поддержке? Совесть начала грызть Люську изнутри.

Наплевав на завтрак, она рванула к Виктору.

Едва тот открыл дверь, Люська сказала:

– Я уже в курсе событий. Знаю, что вы с Маринкой снова пособачились и она тусит на даче.

– Успела наябедничать? Превосходно. Интересно, на телевидение она позвонила или ограничилась разговором с тобой?

– Не остри.

– И кем я являюсь на этот раз? – допытывался Виктор. – Чего она тебе наговорила? Меня, разумеется, склоняла по всякому, да?

– О конфликте Маринка обмолвилась вскользь.

– Ты не знаешь Маринку, что ли? Раздувает скандал на пустом месте, потом ищет виноватых.

– Ну, тебя я тоже хорошо знаю, ты всё-таки мой троюродный брат. Характерами вы с Маринкой похожи, оба упертые и вредные. – Люська прошла в большую комнату. – Вить, можешь толком объяснить из-за чего весь сыр-бор?

– Ремонт мы собирались делать, – нехотя протянул Виктор после минутной паузы.

– И?

– Не сошлись во мнениях. Слово за слово, оскорбление за оскорблением, Маринка покидала в сумку шмотки и хлопнула дверью.

– Давно поругались?

Витька почесал затылок.

– Недели две прошло.

– Ого! Вить, две недели – срок. Пора делать шаг в сторону примирения.

– Почему первый шаг опять должен делать я?

– Ты мужчина.