Молот Тора

86

При входе в Квенов залив расположены Острова Квенов. Ныне северные люди называют их Аландскими островами, а финны – Ахвенскими.

Этих островов бесчисленно, многие из них маленькие, но есть и большие. Самый большой из них Аланд, по которому названы все острова. К западу от островов расположена Свеаланд, и ближе всего к Аландам – владения упсальского конунга. В востоку лежит Страна Финнов.

На островах нет ни высоких гор, ни больших рек. Солнце там светит чаще, чем в других северных странах, и потому зима наступает и вода замерзает позднее Йоля, а сходит лед в самомначале лета или ко времени сбора яиц. Высоких деревьев там нет, но есть хорошие пастбища. Рыбы – в изобилии, особенно много окуня, ахвен на языке финнов.

На этих островах со своими людьми обосновался Хельги Авальдссон. Для поселения он выбрал Вордё, потому что, как он объяснил, этот остров лежал дальше других от Свеаланда. В серединемесяца убоя скота прибыл и тут же стал отстраиваться. Квены его не беспокоили – со своими старейшинами они жили главным образом на Аланд-острове. А те, которые обитали на Тофтё и на иных близлежащих островах, стали приплывать на Вордё и проситься к Хельги в работники. Хельги им не отказывал, так как своих слуг у него тогда не было.

87

Когда наступила весна и открылась навигация, Хельги сказал своим людям:

– Викингами мы были и на этом пути снискали славу. Но, чтобы еще больше прославиться и оставить по себе долгую память, как говорят мудрые люди, надо испытать свою удачу и показать свое искусство в схватках с теми, кем мы были когда-то – с морскими разбойниками. Они – ужас мира. А мы станем грозой для этого ужаса. На их стороне – разбой и насилие. На нашей – возмездие и справедливость.

Так говорил Хельги, а люди поддерживали его одобрительными выкриками и звоном оружия.

С той поры Хельги стал охотиться на тех, кто разбойничал на берегах Восточного моря, кто жег и разорял страны, грабил бондов, угоняя у них скот, отбирая всякое добро и орудия.

Больше всего викингов скапливалось летом вокруг Готланда, но у Эйра, в шхерах Бохусланда, у Бреннэйяра и Эльфваскера возле реки Готы весной и осенью их также много гнездилось.

Были среди этих разбойников не только даны, свеи, норвеги, но также гауты и йоты, венды и прусы, куры и ливы, финны и эсты.

88

Хельги обычно так поступал:

В тех местах, где любят промышлять разбойники, он велел до самой воды покрыть весь корабль серыми коврами, убрать мачту и парус, спереди и сзади снять штевни с драконьими головой и хвостом. Только нескольким людям он приказывал грести на носу и на корме, а большинство воинов, по его команде, сидели, низко согнувшись. Тем самым его боевой кнарр выглядел как хорошо нагруженное торговое судно. Таким кораблям разбойники едва ли позволят пройти мимо.

Когда приближались грабители и, как у них водится, предлагали спасти жизнь и за это отдать добро и корабль, Хельги ничего не говорил им в ответ, но всегда объявлял свое имя. Он это делал для того, чтобы по незнанию с ним не вступили в битву его прежние соратники, те, с кем когда-то вместе ходили в походы.

Обычно Хельги имел дело с двумя, с тремя кораблями, так как хорошо знал места обычных засад и умел избегать те районы, где разбойники собираются в большие отряды. Если драккаров было три, Хельги один из них быстро топил. Для этого у него было несколько способов. Но чаще всего с его кнарра на ближайший корабль бросался тяжелый якорь; зубец этого якоря, специально остро заточенный, пробивал борт; вода устремлялась в пробоину, и разбойники начинали перепрыгивать с этого корабля на другие.

С двумя кораблями, а тем более с одним нападающим судном, дело делалось проще. При этом разбойники сами готовили себе поражение. Они набрасывали крюки и подтягивали к себе хельгов корабль, тратя на это силы, в то время как люди Хельги их экономили. Видя их бездействие, грабители думали, что противник напуган и особого сопротивления им не окажет, и от этого теряли боевой задор и вместе с ним осторожность.

Борта у кнарра, как уже говорилось, высокие, вскочить на них намного труднее, чем с них спрыгнуть вниз на лангскип. Поэтому не разбойники первыми оказывались на корабле Хельги, а доблестные и опытные воины Авальдссона, будто вороны Одина или валькирии, сверху свергались на палубу неприятеля и начинали, как говорится,зачистку. Излюбленным их приемом было, ворвавшись на корабль, подрубить мачту и сбросить на грабителей парус, а потом, будто крупных рыб из сети, вытаскивать их по одному и связывать. Иногда для острастки приходилось нескольких убивать или ранить. Но резни Хельги не разрешал, и зачистка, как правило, быстро заканчивалась.

Затем убирали сходни, отвязывали канаты, захваченные корабли выводили в море и вели к ближайшим пустынным островам. Там разбойников высаживали, оставив им только то, что на них было надето, и отобрав у них пояса, чтобы они в них ничего не могли спрятать.

Захваченные корабли Хельги потом продавал тем гаутам, с которыми договорился еще в начале весны… Сокровищами пополнял казну и одаривал воинов. Зерно и мясо служило им пропитанием. Когда же им попадались корабли с пленниками, они этих людей, предназначенных в рабство, везли к себе на Аланды и там предлагали им отработать свое освобождение. Квены были плохими работниками, и Хельги от них постепенно избавлялся. Этим, спасенным, он назначал поденную работу, а через год или через два года, если не очень-то старались, отпускал восвояси. Их он заменял новыми отнятыми у викингов пленными. Однако число слуг у Хельги постепенно росло, потому как многиеотблагодарившие не желали его покидать. Одни ловили для него рыбу, другие охотились, некоторые перебрались на соседние острова, вырубили леса, обработали землю и поставили там себе дворы.

Двое из этих людей так привязались к Хельги и так ему пришлись по душе, что он сделал их своими дружинниками.

Первый во время одного из воинских состязаний всех, даже старших дружинников, превзошел в умении владеть боевым топором. Звали его Свипдагр. Ему дали прозвище Секира. Родом он был из Вестфольда.

Второй новичок всех победил в лыжном беге. Даже Хаки Стрела, самый быстрый среди них бегун, на лыжах не смог его обогнать. Новобранца звали Гримкель. Он был родом из норвежского Оппланда и шутил, что был зачат во время лыжной прогулки своих родителей. Кто-то предложил дать ему связанное с этим событием неприличное прозвище, но Хельги устыдил шутника, а Гримкель сказал, что прозвище у него уже есть – Колпак. Он и ходил всегда в колпаке, потому что у него плохо росли волосы.

89

Теперь надо вернуться к осени того года, когда Хельги начал охотиться на разбойников.

Однажды, плывя вдоль Курской косы, Хельги увидел, что возле берега три боевых корабля окружают торговый кнарр. Подплыв к одному из драккаров, Хельги назвал себя и громко спросил:

– Кто это здесь затеял неравную игру?

В ответ в Хельги полетели стрелы. Судя по тому, что ни одна из них не достигла цели, стрелки были плохими. Ловко закрючив и притянув к себе корабль разбойников, воины Хельги приступили к его зачистке и быстро ее завершили. Когда же они собрались атаковать другие драккары, то увидели, что один из них тоже уже полностью зачищен, и теперь зачистка идет на последнем разбойничьем корабле. Всё это проделали те, кто плыл на торговом судне. Воины там, на беду викингов, оказались весьма умелыми и успешными.

Ими предводительствовал невысокий старик – Хельги в ту пору все люди старше его казались стариками, и сам он себя считал уже пожилым человеком. Старик этот был в гуще сражения, но ни одного удара не наносил и не был вооружен ни мечом, ни копьем, ни секирой. А врагов, на которых он наступал, рубили, кромсали, крошили четыре поистине великана, старика окружавшие; двое из них были вооружены исполинскими дубинами, один – гигантской секирой и один – громадным мечом, который обычный человек двумя руками с трудом поднимет. Щиты их были, как тележные колеса, и ими они прикрывали своего предводителя.

Когда битва закончилась и с добычей распорядились, хёвдинги с обоих кнарров познакомились. Звали старика Ингвар сын Ингмара, и, по его словам, у него было два прозвища – Сокол и Знающий Наперед.

– Ведь у тебя, Хельги, тоже два прозвища: Улыбка и Верный Защитник, – сказал Ингвар.

– Откуда ты знаешь? – удивился Хельги;Хельги Улыбка его давно уже не называли.

Ингвар ему не ответил, поблагодарил за содействие и пригласил погостить у себя в усадьбе. Она находилась в двух северных милях от того места, где они повстречались.

Обычно Хельги не принимал подобные приглашения. Но этому человеку почему-то не смог отказать.

Когда Хельги уже гостил у него в усадьбе, Ингвар ему сообщил:

– До того как мы встретились, я видел тебя во сне. И ты мне кое-что про себя рассказал.

Он будто теперь отвечал на вопрос, который несколько дней оставался без ответа.

А еще через несколько дней заявил:

– Тебе всегда не хватало отца. Ты не будешь возражать, если я стану тебе старшим другом?

Хельги поблагодарил Ингвара и спросил:

– Тебе это тоже приснилось?

– Нет, это я сам узнал, – на этот раз сразу ответил Ингвар.

Чем дольше Хельги гостил у Ингвара, тем меньше ему хотелось от него уезжать. Но люди его скучали без дела.

Когда Хельги и Ингвар прощались, Ингвар сказал:

– Поменяй свой кнарр на драккар. На нем удобнее охотиться на разбойников.

– А кто тогда будет приманкой? – спросил Хельги.

Ингвар ему не ответил.

Когда поднялись на корабль и вышли в море, Гейр Красноносый сказал:

– Он, точно, колдун или ясновидящий. Когда он на меня смотрит, кажется, что он видит меня насквозь.

– Он тролль. Видели, как он расправился с двумя кораблями? – сказал Торд Из Скалы.

– Нет, он йотун. Из тех, что показывают дорогу и предупреждают об опасностях, – сказал Скафти Воробей.

А Хельги все это выслушал и говорит:

– Мне ясно одно: теперь будем вместе плавать.

На йотуна Ингвар был и вправду похож. У него была большая и круглая голова. Он был коротко стрижен, что делало почти незаметной его лысину. Бороды у него не было, а усы были седыми и топорщились в разные стороны. Глаза были непривычно светлыми, умными и грустными, даже когда он улыбался. И трудно было ему отказать, когда он о чем-нибудь просил человека.

90

Так они стали плавать вместе, Хельги и Ингвар.

По слухам, отцом Ингвара был шведских конунг или брат конунга, а мать – вендской княжной. Ингвар Сокол имел большое хозяйство по соседству со Страной Прусов и вел обширную торговлю по всему южному берегу, от Страны Эстов до тех мест, где Страна Вендов граничит с Королевствами Франков. Торговал он обычно с гаутами, прусами и лишь изредка с росами.

На южном побережье хорошо знали Ингвара и его кнарр; нос его украшала голова сокола, а надстройка на корме была такой высокой, что ничем, кроме стрел и копий, нельзя было достать того, кто на ней находился. У Ингвара была большая и воинственная команда. В ней были люди из разных земель: гауты, йоты, свеи, остфольдцы и вестфольдцы, а также венды, даны, франки и даже фризы. Нападать на Ингвара и его Большой Сокол решались лишь недоумки, за что бывали наказаны.

Иное дело, когда торговые дела увлекали Ингвара на Готланд, или на Эйланд, или в шведские шхеры. Тут многие и разные люди плавают, и далеко не все из них знали Ингвара; некоторые и слыхом о нем не слыхивали. Тут что угодно могло произойти. И Хельги стал сопровождать своего нового знакомого, когда он там плавал.

По предложению Ингвара перейдя на драккар, Хельги убрал с носа драконью голову.

В открытом море корабль Хельги обычно следовал за кораблем Ингвара, однако на некотором расстоянии. Когда же он бывали в шхерах, Хельги нередко отделялся от Ингвара и затаивал свой лангскип. Он, например, приставал так близко к крутому берегу, что листва и ветки деревьев закрывали корабль. Или, тоже у берега, срубал большие деревья и ставил их на борт так, чтобы корабля не было видно сквозь листву.

Как правило, Ингвар заранее угадывал, когда на него нападут разбойники. Он, правда, никогда не говорил, что онугадал, а говорил: узнал, почувствовал, увидел. И нападавшие были дальше всего от них, когда он говорил понял, и ближе всего, когда говорил увидел, хотя никто, даже Хаскульд Высокий, не мог их тогда видеть, и они могли быть вообще по другую сторону острова. Как ему это удавалось, Ингвар никогда не объяснял. Но ведь ни один ясновидящий не объяснит, как он совершает свои предсказания. И уж тем более не станет об этом рассказывать тролль или йотун.

При этом Ингвар не только не ошибался в своих предчувствиях, но даже число нападающих мог предсказать, и когда их ожидала большая засада, предупреждал и советовал укрыться или свернуть в сторону.

Лишь однажды Ингвар не угадал, и им преградила дорогу почти дюжина боевых кораблей. Но ими командовал Торгнюр Конопатый, дан из отряда Сидрока. И когда Торгнюр и Хельги, два бывших соратника, признали друг друга, вместо крючьев и стрел на борта посыпались сначала приветствия, а затем приглашения на пир.

А Ингвар потом так объяснил:

– Я ничего не узнал, потому что узнавать было нечего. Ни успеха, ни опасности не было.

Когда же на них нападали два или три корабля, несладко приходилось разбойникам. От двух драккаров люди Ингвара и сами могли успешно отбиться. Когда же им на помощь неожиданно приходили воины Хельги, вместе они и пять ландскипов могли одолеть и зачистить.

Хельги хотел, чтобы они поровну делили отнятое у грабителей. Но Ингварпопросил, чтобы все завоеванное оставалось у Хельги, а ему, Ингвару, довольно того, что ему приносит торговля.

91

С Эйнаром Эйнарссоном из Балагардссиды Хельги Авальдссон встретился в следующем году на Эйсюсле, которую эсты называют Сааремаа. Об этой встрече рассказывается вСаге об Эйнаре. Но здесь надо добавить:

Хельги об Эйнаре был наслышан. Балагардссида, как известно, недалеко отстоит от Аландов. К тому же квены рассказывали Хельги, что Эйнар их не притесняет, но финнов и карелов обложил данью и каждый год грабит и превращает в рабов тех, кто ему дань не платит. В его дружине особым свирепством отличаются берсерки, которых Хельги никогда не жаловал.

Когда Хельги впервые увидел Эйнара по прозвищуСебезакон, тот ему с самого начала, как говорится, не глянулся. Уж слишком был разнаряжен – золотые и полновесные гривны, обручья, кольца, фибулы и даже пуговицы. Его рост, стать, ширину и мощь его плеч Хельги не мог не отметить. Но волосы и борода у него были серыми, как у волка, усы же – иссиня-черные, как перья у ворона. Лицо бледное. Глаза желтоватые. Голос зычный, но с хрипотцой. Хельги подумалось, что человек с такой внешностью и сам вполне может быть берсерком.

И вовсе не по душе пришелся Хельги тот разговор, который у них состоялся. Эйнар предлагал Хельги отправиться на Ладогаватн – тогда он называл его Йеттеватн – и добывать там меха, отнимая у местных жителей. А потом стал расписывать красоты славских женщин и их высокую стоимость на рынке в Эйсюсле.

Чем дальше и настойчивее предлагал Эйнар, тем вежливее отказывался Хельги от его предложений и видел, что лицо его собеседника все сильнее бледнеет, а глаза желтеют.

Когда Эйнар ушел, Хельги сказал своим друзьям, которые при разговоре присутствовали:

– Какой волчара к нам забрел!