Время умирать

Руфина. Поэтому денежный вариант отпадает. Но есть другой – это сам автор. Либо он скандально известен и без того, либо его судьба может потрясти человеческое воображение, либо…

Гутов. Достаточно. Я уловил суть ваших рассуждений. Вашему издательству не нужен автор-самоубийца. Ему нужен автор, погибший как герой.

Руфина. Вы правы. При данных обстоятельствах никто не дал бы и ломаного гроша за живого писателя. За автора, который потерял жену и дочь и застрелился от горя, цена, разумеется, выше. Но мемуары человека, который ценой собственной жизни уничтожил врага номер один своей страны… Проще говоря, их можно продать дороже. Да, я знаю, насколько цинично это звучит. Но таковы реалии нашей жизни.

Гутов. Вы меня убедили, Руфина Ильинична. Хорошо. Хотите, чтобы автор был мертв – он будет мертв. Хотите, чтобы он погиб как герой – так и будет.

Руфина. В конце концов, ведь ему уже все равно. Он и в самом деле мертв.

Гутов. Кто?

Руфина. Ваш друг. Виктор Суковатов.

Гутов. Ах, да… Мертвее не бывает.

Руфина. Вот и хорошо. То есть, конечно, я совсем не то хотела сказать. Простите меня.

Гутов. Я понял вас правильно.

Руфина. И все-таки простите меня!

Гутов. Вы прощены, Руфина. Но если уж речь зашла о презренном металле… Ведь за книгу положен гонорар?

Руфина. Разумеется. У вашего друга остались наследники? Какие-нибудь близкие или даже дальние родственники, которые могли бы претендовать на вознаграждение?

Гутов. Виктор Суковатов сирота. Вырос в детдоме. Жена была его единственным родственником по закону. Но она…

Руфина. Да, я помню, она умерла… В таком случае, если нет других претендентов, гонорар может быть выплачен вам. Как художественному редактору книги.

Гутов. Это было бы кстати. Мне сейчас очень нужны деньги. Вы даже не можете себе представить, насколько… (Машинально кладет свою ладонь на руку Руфины). Когда я могу их получить?

Руфина. (Не убирая руки). На следующей неделе вы подпишите договор с издательством. И можете требовать аванс. Окончательный расчет последует после того, как книга будет продана. Обычно начинающему автору не полагается процент с продаж, но в вашем случае, думаю, мы сделаем исключение. Так что придется немного подождать.

Гутов. А если ну его, этот процент? И всю сумму сразу на руки. (Замечает свою вольность и смущенно убирает руку). Простите.

Руфина. (Немного разочарованно). Ну, что вы… Но вы очень много потеряете. Поверьте мне. Непроданная книга – все равно что шкура неубитого медведя. Делить ее – дело неблагодарное. Издательство решит перестраховаться, и гонорар за книгу будет невелик.

Гутов. Но все-таки больше, чем аванс. И выплачен быстрее.

Руфина. Несомненно. Однако… А что, вам действительно так нужны деньги?

Гутов. Жизненно необходимы.

Руфина. Тогда, может быть… (Раскрывает свою сумочку). Я могла бы вам одолжить. Сколько вам нужно?

Гутов. (Берет сумочку у нее из рук, закрывает ее и кладет на столик). Еще не знаю. Думаю, к моменту подписания договора с издательством мне это будет известно. Но взять в долг? И от вас? Извините, Руфина, но это исключено.

Руфина. Потому что от меня?

Гутов. Потому что я не знаю, смогу ли я вам их отдать и когда. А я офицер, человек чести. И не могу брать на себя обязательства, которые могут быть невыполнимы.

Руфина. (Разочарованно). Как знаете.

Гутов. И снова прошу вас простить меня. Но я не хотел вас обидеть. Поверьте, Руфина!

Руфина. Я верю вам. Не знаю, почему, но вы вызываете у меня доверие. Я давно уже не испытывала подобного чувства к мужчине… (Смущенно). То есть, я хотела сказать, к людям!

Гутов. Я вас правильно понял. Вы мне тоже очень симпатичны. Мы могли бы стать добрыми друзьями.

Руфина. Ну, что же, для начала и это неплохо.

Гутов. Так каков может быть аванс от издательства?

Руфина. Вас устроят сто тысяч?

Гутов. Я скажу вам об этом завтра. Можно?

Руфина. Разумеется. Но если вы захотите взять за книгу всю сумму сразу, то это будет тысяч двести-триста, не больше.

Гутов. Я подумаю. И о своем решении также скажу вам завтра. Благодарю вас, Руфина Ильинична!

Руфина. Вы уже называли меня Руфиной.

Гутов. Хорошо, Руфина. Тогда вам придется звать меня Романом.

Руфина. Как говорит одна моя подруга, очень романтическое имя. А кстати, вот и она! Что называется, только помяни черта…

В кафе появляется Улетова. Свет медленно гаснет, прожектора выхватывают из темноты только Улетову и девушку-официантку. Та сразу узнала известную писательницу и поспешила ей навстречу с книгой в руках.

Официантка. Здравствуйте! Какое счастье видеть вас в нашем кафе!

Улетова. Мы знакомы? (С плохо скрываемым презрением разглядывает ее). К счастью, едва ли. Кто ты и что тебе надобно, незнакомка? Говори, только очень быстро.

Официантка. (Протягивает книгу). Автограф! Пожалуйста!

Улетова. Ох, уж это бремя славы! (Подписывает книгу). Иди и греши как можно чаще.

Официантка. Огромное вам спасибо! (Восторженно). Сама Елена Улетова!

Улетова. Ну да, собственной персоной. Что в этом странного?

Официантка. Да как же!

Улетова. Скройся в туман, ежик. Когда будешь нужна, позову.

Официантка. Расскажу, не поверят… Вот так запросто… С самой Еленой Улетовой! (Продолжает идти следом).

Прожектора гаснут. Свет загорается.