Белые цветы Эйроланда. Хроника первая

Маркграф покраснел и уточнил:

– Хордорскую и прочую волюту брать?

– А как же. – улыбнулся ведун. – Запас карман не тянет.

«А не мошенник ли этот Ихтис?» – невольно подумалось Тоскунелу; у маркграфа ведь так и не оказалось времени, чтобы навести справки об этом человеке.

Часть вторая

Ведун

Глава 11. Тайна клинка

Солнце пряталось за тяжелые свинцовые тучи. Нудный мелкий дождь, моросивший с утра, наконец-то иссяк. Но, все равно, было пасмурно и прохладно. От земли тянуло сыростью. Благо, что комары все еще не поднялись над рекою.

Сапоги хлюпали, скользили, со скрипом терлись друг о друга, марали штаны и плащи. Но особой грязи не было.

Семицвел лениво перекатывал барашки серых волн, о чем-то нашептывал. Ветер колыхал камыш по заболоченным заводям. И было во всем этом что-то печальное.

Даже пожухлая трава наводила на раздумья о тленности всего живого. Осенний воздух был напоён ароматами трав. В него вплетались запахи тумана, ила, рыбы. Откуда-то тянуло плесенью и грибами. А еще, и это было совершенно непонятно, над берегом плыл пряный медовый запах ранеток.

И мысли приходили сами, словно кто-то нашептывал их.

«Вся наша жизнь – дорога. Судьбы людей – это тропы, которые, то скрещиваются, то разветвляются. Тракты существуют сами по себе и по ним идут все, но каждый волен свернуть в поле и пойти своим путём, бездорожьем. Все дороги куда-то ведут. Это закон. Но, ежели, брести наугад, то можно вечность ходить по кругу».

Тоскунел вздохнул. Ему припомнились сны, которые повторялись и не отпускали душу до тех пор, пока он не решился на этот безумный поход к Нилрему.

«Победивший себя – неуязвим!»

Да, легко им всем заниматься демагогией и поучать других. Эх, Аоронд! Почему же он, такой умный, не послал гонца к Нилрему заранее? Если он все знал, так какого черта тянул и выжидал?

Вот гром грянул, а он только спохватился. Хранитель, блин. Мудрец. Лентяй – и всего-то. С его идеями, так надо было еще по весне сгонять в Шероиданский лес за этим долбанным мечом. Я пришел бы, а мне клинок – в белы рученьки: спасай наш мир от зла! Так нет же.

И вот теперь мне, маркграфу, приходится питаться в каких-то сомнительных забегаловках, спать на досках и шляться под дождем.

Ихтис же был собран и серьезен. Впрочем, оно и понятно. Ему, как ведуну, пришлось-таки тащить на себе весь тоскунелов скарб. Не удержался маркграф, набрал тряпья, вина и даже холодных закусок, которые, надо сказать, уничтожили в первый же день. Впрочем, отправляясь из очередного трактира, Ихтис всякий раз чувствовал, как тяжела жизнь. Тоскунел запасался едой впрок и основательно. В этом он был педантом. Можно было подумать, что дворяне знают, что такое голод…

– Долго еще? – заканючил маркграф.

– А что?

– Да есть очень хочется. – сообщил Тоскунел. – И ноги отваливаются. Я, все-таки, личность утонченная, а не вьючный осел.

Ихтис хмыкнул, но ничего не сказал.

– Ну где же люди? – вздохнул маркграф. – Я хочу залезть в бочку с теплой водой. Я хочу лечь в нормальную кровать, на перины и подушки. Мне нужно согреть горло теплым вином. В конце концов, какой это изверг придумал, что к Нилрему необходимо-таки тащиться пешком, осенью и по бездорожью?

– Боги забавляются. – вполне серьезно ответил Ихтис.

– У них что, других развлечений мало? – и Тоскунел скептически поглядел на ведуна. – Тоже мне занятие: пялиться на то, как два умника месят грязь.

Ведьмак зловеще усмехнулся и выхватил из ножен кинжал.

– Сбрендил что ли? – взвился маркграф и отпрыгнул в сторону. – Крыша в пути, да?

– Тебе же все твоя дорога покою не дает. – спокойно объяснил Ихтис. – И ты меня уже достал своим нытьем: давай на конях, да давай на конях. Сейчас сам все своими глазами увидишь. И потом больше не лезь ко мне со своими глупостями.

– А ножик зачем вытащил? – Тоскунел не собирался приближаться.

Ведун покачал головою, кинул кинжал на траву, отошел и велел парню:

– Подними. Направь острием на север и просто смотри.

– Что я, ножей не видел? – проворчал маркграф, но кинжал все-таки поднял и сделал, как было велено.

Несколько мгновений ничего не менялось, а потом мир дрогнул, треснул, точно гнилая ткань и начал расползаться хлопьями белого тумана.

– Ой! – сказал Тоскунел.

– Не выпускай кинжала. – приказал Ихтис, но сам не сдвинулся с места.

Туман исчез. И тут Тоскунел увидел в десяти шагах от себя пикет солдат. Они были в чужой, видимо в хордорской форме. Серые плащи, нашивки и петлицы – все было чужим. Воины отдыхали.

Они сидели полукругом у чадящего костра и хлебали что-то из маленьких котелков. Мечи их были на бедрах, а вот копья составлены шалашиком в сторонке. Щиты тоже лежали кучкой. Лат на воинах не было. Кони стояли привязаны. Они мирно жевали траву и всхрапывали, время от времени оглаживая себя хвостами по бокам. Странные это были рыцари. У них не было даже шлемов!

– На реку глянь. – посоветовал Ихтис.

Тоскунел развернулся всем телом и, глядя через острие кинжала, уставился на волны. Через мгновение он различил шум воды, фырканье. А секундою позже, в прорехе колдовского тумана различил тело настоящего дракона. Крылатый змей выползал из реки. А солдаты никак на это не реагировали. Они были вместе: пикетчики и дракон!

– Мать честная. – только и смог выдавить маркграф. Он впервые видел живого огненно-дышащего змея. – Они нас видят?

– Нет. – засмеялся ведун. – Да ты кинжальчик-то опусти, в землю воткни, а то, чего доброго, и заметить нас недолго. Сам видел: в аккурат вдоль их гарнизонов шпарим.

– Мы что же, невидимые? – удивился Тоскунел, быстро втыкая оружие в траву.

– Это они – мастера маскировки. – пояснил Ихтис. – Их драконы чуют лошадей и людей.

– О-па! – вздрогнул маркграф. – А как же мы дальше пройдем?

– А где ты видишь людей? – засмеялся ведьмак. – Моя кровь чародейская. Она открывает мне все дороги. Её ни один дракон распознать не может.

– А я? – жалобно всхлипнул Тоскунел. – Я-то – человек!

– Не больше чем я. – обрезал ведун. – Настанет время: сам обо всем узнаешь.

– Между прочим, я – маркграф, а не какой-то там вурдалак! – обиделся юноша.

– Скажем, в тебе течет кровь древних эльфов. – покачал головою Ихтис. – Тебя это устроит?