Реквием по Победе

– Неужели? – удивился Знахарев.

– О! А вы как думали? Сейчас же весь этот идиотизм с эпидемией и прочим. Типа берегут стариков и так далее. Попробуете пройти – побьют же!

Знахарев не понимал, что происходит.

– Ну, хоть, посмотреть-то на него можно? – спросил он.

– Думаю, да, – ответил водитель, трогаясь с места. – В конце концов, не звери же там охраняют!

Они ехали по переполненным дорогам Москвы, то и дело стоя в пробках. Мужчина иногда расспрашивал ветерана о прошлом, тот охотно отвечал, всё-таки, хоть с кем-то можно поговорить, когда даже телефон изо дня в день молчит.

Наконец, машина остановилась на Арбате.

– Дальше, Андрей Николаевич, только пешком, – сказал водитель, которого звали Георгием. – На машине не пробьёмся. И так перекрыто, а для машин – вообще…

– Спасибо, Георгий, что подвёз! – улыбнулся Знахарев, открывая дверь.

– Да это вам спасибо, Андрей Николаевич! С праздником вас!

– Спасибо!

Ветеран кое-как вылез из машины и побрёл в сторону Александровского сада.

Он шёл, присаживался, когда уставал, и снова шёл. Медленно, хромая, потея на жаре, но всё равно шагал. Его подгоняла мысль, ставшая маяком по жизни – «до Берлина пешком дошли, а тут всего – ничего».

Кое-как Знахарев всё-таки добрался до закрытых ворот, где стопились люди с гвоздиками, а путь им преграждали отряды полиции и солдаты ФСО. Народ кричал, ругался на бойцов, а те лишь молча стояли, не пуская никого к Вечному огню, хотя президент со своей компанией уже давно удалился в стены Кремля, а на гранитном помосте лежали свежие цветы и венки, оставленные делегациями.

Знахарев смотрел на всё это, а из глаз его по дряблым щекам катились слёзы. Он не понимал, как такое получилось? Как это людей, что помнят о подвиге своих отцов и дедов не пускают почтить их память? И как это его – человека, бравшего Берлин, не пустят, чтобы вспомнить о своих товарищах? Старые руки задрожали, а больная нога стала подкашиваться. Он вышел из толпы, ища глазами скамейку и, увидев первую попавшуюся, присел, тяжело дыша. Праздник Победы у него отняли….

Тем временем, в одном из залов Кремля вовсю гремел банкет. Он не был таким, как семьдесят с лишним лет назад, а намного грандиознее: разнообразие вин и прочего спиртного, народные блюда из отборнейших и дорогущих ингредиентов, а также невероятное количество гостей, которые были кем угодно, но не людьми, ковавшими Победу на поле боя или в тылу. Это были «наследники». «Наследники» стояли вдоль длинных столов, накрытых белоснежными скатертями, одетые в дорогие итальянские, американские костюмы или в военную форму, чем-то напоминавшую ту самую – из сорок пятого.

На весь зал разнёсся тост: «За нашу Победу!», на который последовало всеобщее ликование и звон фужеров и бокалов. Сейчас им можно было говорить так, ведь не было в зале ветеранов, способных сказать, что, мол, Победа это не ваша, а наша – помните об этом. Сейчас можно было пировать, осознавая, что, во всяком случае, для присутствующих гостей праздник удался на славу!..

notes

Примечания

1

– Ребята, полезайте пока наверх, а я здесь постерегу. (Укр.) (Пер.авт. В.О.)

2

– Они там! Быстрее! (Нем.) (Пер.авт. В.О.)

3

Здесь упоминаются награды времён Великой Отечественной войны: медаль «За отвагу» и «За оборону Кавказа». (Прим.авт. В.О.)

4

Здесь упоминается награда времён Великой Отечественной войны: орден Богдана Хмельницкого (в трёх степенях) (Прим.авт. В.О.)

5

«Фенюшка» – осколочная граната Ф-1 на сленге военнослужащих РККА. (Прим.авт. В.О.)

6

– Господин фельдмаршал! Мы убрали с машины Крымский щит – наш символ победы…. (Нем.) (Пер.авт. В.О.)

7

Панцерфауст – немецкий одноразовый гранатомёт образца 1943 года. (Прим.авт. В.О.)

8

Унтер-ден-Линден (нем. Unter den Linden – «Под липами») – улица в Берлине, неподалёку от здания рейхстага. (Прим.авт. В.О.)