Был город, которого не было

Был город, которого не было
Валентин Саввич Пикуль

Тайный советник #48
«…Процесс проходил в 1927 году в городе Семипалатинске, в столице дикого степного раздолья. За сотни верст шли по доброй воле свидетели. Толпами двигались из деревень, чтобы посмотреть на легендарного «зверя». Театр имени Луначарского не мог вместить всех людей, и многие свидетели ждали вызова в суд на улице. Вся наша страна следила за этим процессом, газеты публиковали подробные стенограммы речей. На митингах люди требовали для Анненкова самой лютой казни – без суда и следствия.

Прокурор сам поседел от ужаса, пока вел этот процесс…»

Валентин Пикуль

Был город, которого не было

У стола прокурора – еще один свидетель:

– Как сейчас вижу – лежит голая мертвая женщина. Груди и правая рука у нее отрублены. Левый глаз вынут заостренною палкой. Палка с этим же глазом воткнута в землю. Недалеко от убитой всажен кол в землю. На колу – грудной младенец. Изо рта младенца торчит грудь, отрубленная у его матери.

– Свидетельница Петрова, подойдите к столу. Отвечайте.

– … девочка была еще жива. Один глаз ей вырезали. На одной щеке срезана лентой кожа. На руке пальцы отрублены. Правая нога завернута назад и привязана к спине лентой кожи, срезанной со щеки. Конец этой ленты прибит гвоздем к кости… А сама девочка, вы не поверите, была еще жива!

– Свидетель Пастухов, вы были в красных партизанах?

– Да, был. У нас в отряде много народу умерло.

– Свидетель, отчего они умерли?

– От этого.

– Отчего от «этого»? Выражайтесь яснее.

– Умерли от ужасов, которые они там видели…

– Свидетельница Анисова приехала из деревни?

– Здеся… Они всех изрубили! Насиловали с десятилетних и кончая старухами. Мужу моему отрезали нос, вырвали язык, а глаза выжгли раскаленным шомполом. Разве это забудешь?

– Свидетельница, знаете ли вы атамана в лицо?

– А как же! Вон он сидит… в серой сатиновой рубашке. Я видела его, когда он к нам на село в церковь приезжал.

– Что он там делал, в церкви, свидетельница?

– А ничего не делал. Только сказал потом, чтобы мы принесли жареных куриц и угощали его адъютантов.

– Благодарю. Вы свободны, свидетельница…

Шел народный суд. Судили черного атамана Б. В. Анненкова и его начштаба генерал-майора Н. А. Денисова – люди они были еще молодые и внешне вполне приличные, даже высокообразованные.

Процесс проходил в 1927 году в городе Семипалатинске, в столице дикого степного раздолья. За сотни верст шли по доброй воле свидетели. Толпами двигались из деревень, чтобы посмотреть на легендарного «зверя». Театр имени Луначарского не мог вместить всех людей, и многие свидетели ждали вызова в суд на улице. Вся наша страна следила за этим процессом, газеты публиковали подробные стенограммы речей. На митингах люди требовали для Анненкова самой лютой казни – без суда и следствия.

Прокурор сам поседел от ужаса, пока вел этот процесс.

– Свидетель Сидоркин, вы служили в банде Анненкова?

– Это уж так. Точно. Пострадал.

– Обнажите свою грудь…

На груди бандита – выжженное каленым железом тавро: череп под крестом, скрещение двух костей и множество змей-гадюк, которые, расползаясь по телу, опутывают мрачную эмблему атамана.

– Застегнитесь. Вы тоже участвовали в убийствах?

– Уже помилован… мне амнистия выпала.

– Не об этом спрашивают. Отвечайте по существу.

– Ну, приходилось. Может, кого и убил – не помню.

– Свидетель Сидоркин, – велел прокурор, – расскажите подробнее об отступлении отряда Анненкова в Китай…

И вдруг атаман Анненков гортанно выкрикнул одно слово.

Не русское! Скорее всего восточное слово.

Одно лишь слово – никому в суде непонятное.

Свидетель сжался, будто его огрели дубиной по затылку.

Прокурор обратился к подсудимому атаману:

– Повторите, что вы сейчас сказали свидетелю.