Сколько стоит издать букварь

– Это что за чудо? Откуда он у тебя? – сыпались вопрос за вопросом.

– Подобрала в сквере. Хозяин не нашелся, вот теперь живет у меня.

– Как звать, – она наклонилась к щенку и погладила по голове. Пес радостно завилял хвостом.

– Боцман, смотри какой краб у него, я показала на белое пятно на груди щенка.

– Да, действительно, похож на краба. Не знала, что здесь живет такой парень, привезла бы косточку, – Виолетта снова погладила щенка.

Мы прошли в комнату, где я уже накрыла стол. Щенок радостно крутился вокруг подруги.

– А ты ему понравилась, – с чувством легкой ревности сказала я.

– Да ладно, просто он еще ребенок и радуется всякому новому существу, которое появляется на его горизонте. Подрастет, заматереет, и признает тебя вожаком стаи, тогда к новым людям будет относиться настороженно.

– Откуда ты все это знаешь? – удивилась я.

– Мой отец всегда держал собак, причем овчарок. Так что я кое что в этом деле соображаю.

– А почему у тебя нет собаки. По идее ты должна была вырасти собачницей, – улыбнулась я..

– Вот по тому и нет, что в детстве этого счастья у меня было с избытком. Подожди, со временем поймешь, что держать крупную собаку не так-то просто. Но не будем о грустном. Давай праздновать твою победу. Зло наказано, справедливость восторжествовала.

Вечер пролетел незаметно. Около десяти Виолетта засобиралась домой. Утром нужно на работу. Мне тоже предстоял не легкий день. Накануне я не смогла встретиться с Надеждой Сергеевной. Она уехала к дочери. Завтра должна вернуться. А вот с лечащем врачом Эллы, Давидом Моисеевичем, побеседовать удалось. Он подтвердил, что состояние у нее было пограничное, временами она могла не осознавать, что делала. Возможно, ее новоиспеченный муж и воспользовался именно таким моментом. Завтра я должна была получить врачебное заключение.

На следующее утро, выгуляв щенка, я отправилась в больницу. Давид Моисеевич встретил меня как старую знакомую.

– Вот заключение, надеюсь это поможет в суде доказать, что Элла не понимала, что делала.

– А можно мне с ней поговорить, – спросила я доктора.

– Не получиться, она сейчас не вполне адекватна и вид постороннего человека может вызвать не предсказуемую реакцию. Может быть через несколько дней, когда медикаментозное лечение начнет действовать. Оставьте свой телефон, я Вам позвоню, – пообещал Давид Моисеевич.

Выйдя из больницы, я позвонила Надежде Сергеевне. Она уже вернулась. Договорившись о встрече, я, прежде чем отправиться на другой конец Москвы, где жила Надежда Сергеевна, заехала домой, чтобы покормить щенка и погулять с ним.

Наконец я добралась до дома Надежды Сергеевны. Встретила она меня настороженно. Я не говорила ей о цели своего визита, поэтому женщина терялась в догадках. Но тем не менее, предложила чай. Я не стала отказываться и за чаем задала ей интересующий меня вопрос: Как получилось, что Дронова Игоря и Лукину Эльвиру расписали в день подачи заявления.

Сначала она не могла сообразить, кого я имею в виду. Но взглянув на фотографию, тут же вспомнила. Я поняла это по выражению ее лица. Я поставила диктофон на запись и стала ждать.

– Странная пара, – наконец произнесла она. – Это был будний день. Они написали заявление, и мужчина спросил, можно ли побыстрее оформить брак. Я ответила, что, как правило, регистрация проводится не раньше, чем через месяц после подачи заявления. Но девушка вела себя очень нервно. Мужчина начал говорить, что ему предстоит длительная командировка, а невеста в положении, боится, что я ее брошу и еще много чего говорил. Честно говоря, я пожалела девушку. Она очень нервничала. Ну и расписала их. А что, что-то не так.

– Да, не так. Девушка больна психически, а мужчина – мошенник.

– Ой, что же будет? – испуганно воскликнула Надежда Сергеевна.

– Вы должны будете в суде рассказать все, что только что рассказали мне.

– Хорошо, все расскажу, – с готовностью согласилась женщина.

Я попрощалась со свидетельницей и отправилась домой. Ехать через всю Москву во второй половине дня удовольствие не из приятных. Домой я добралась довольно поздно. Боцман встретил меня радостным лаем и тут же рванул в открывшуюся дверь. Схватив поводок, я бросилась за ним. Поймала только у входной двери. Намаялся пес в ожидании хозяйки. Все-таки сложно держать собаку, когда живешь одна. Мы быстро пошли в сквер, там я его отпустила и он радостно начал носиться по газону. Когда щенок набегался, я подозвала его и пристегнула поводок. Домой он шел рядом, не дергая в разные стороны.

После ужина я решила позвонить Смолянинову. Возможно, что он узнал еще что то новое о Дронове. Анатолия Викторовича дома не оказалось. Жена сказала, что он еще не вернулся с работы. Но и в агентстве телефон не отвечал. На мобильник я звонить не решилась. При нашей профессии мобильник звенит, как правило, в самое не подходящее время. Сам перезвонит, когда вернется домой. Ждать пришлось долго. Звонок раздался, когда я уже собиралась ложиться спать.

– Добрый вечер, дочка. Ты еще не спишь?

– Нет, жду Вашего звонка, – ответила я.

– Результаты есть. Ты не могла бы подъехать ко мне в офис завтра утром? – спросил детектив.

– Непременно приеду. В девять часов, Вас устроит?

–Вполне, – ответил он.

На том мы распрощались, и я отправилась спать.

На следующее утро ровно в девять я сидела в приемной детективного агентства. Шеф уже был у себя и давал какие то указания своим подчиненным. Вскоре он освободился и пригласил меня в кабинет.

– Могу тебя порадовать, вместо приветствия, произнес он. Кое что мы нарыли на твоего Дронова. Вот смотри, – и он протянул мне пачку фотографий.

На снимках были изображены сам Дронов и молодая женщина, лет тридцати, жгучая брюнетка. Камера их запечатлела в ресторане, в парке, у подъезда дома. Видимо здесь жила брюнетка, потому что он иногда входил в подъезд, а иногда прощался перед дверью, и женщина шла домой одна. Вот в ресторане он целует ей руки, вот в парке страстно обнимаются и целуются, вот у подъезда снова целуются на прощание. На всех фотографиях есть даты и время.

– Получается, жену в психушку, оформляет опеку, чтобы распоряжаться имуществом супруги и развлекается с молодой любовницей. Не плохо устроился, – меня разбирала злость.

– Надеюсь, этого хватит для суда? – поинтересовался детектив.

– Надеюсь, что хватит. Спасибо Вам Анатолий Викторович. Гонорар к вечеру придет на Ваш счет.

– Не сомневаюсь. С тобой приятно иметь дело.

Выйдя из агентства, я отправилась в свою контору. Нужно проанализировать собранную информацию и выстроить линию защиты. Я проработала до вечера. К концу рабочего дня я была готова к процессу. Зашла к шефу и вкратце доложила результаты расследования. Николай Петрович остался доволен моей работой.

– Первое заседание суда состоится через два дня, – напомнила я ему.

– Будем надеяться, что и последнее. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить, и он постучал по крышке стола. Можешь взять на завтра выходной. Дома еще раз просмотри документы, чтобы чего-то не упустить. А я постараюсь придти на суд, если не случится какой-нибудь форс-мажор.

– До свидания, Николай Петрович, – попрощалась я и вышла из кабинета.

– Удачи, – услышала я вслед.

Боцман, как всегда, встречал меня у двери. Мы пошли гулять. Благодаря щенку я стала больше двигаться. Да и на свежем воздухе стала чаще бывать. Вот уже два плюса в пользу собаки. А когда он подрастет, я думаю хлопот с ним будет меньше. Скорее бы уж подрос. Погуляв примерно час, мы вернулись домой. Посмотрев на свои окна, я удивилась, в квартире горел свет. Странно, я дальше прихожей не проходила. Неужели я с утра не выключила? Хотя нет, я же в обед приезжала домой. Свет не горел, это я точно помню. Я быстро поднялась на свой этаж. Открыла дверь и увидела на вешалке мамино пальто. Странно, что это она пожаловала так поздно?

Я вошла в комнату. На диване сидели отец с матерью и смотрели телевизор.

– Здравствуйте, – произнесла я от двери. – Что-то случилось?

– Случилось, – сказал отец. – Состоялся суд. Я признан наследником.

– Поздравляю, – смеясь, сказала я. – Теперь ты у нас будешь житель Праги и владелец частной клиники.