Очерки истории и культуры Обдорского Севера Березовского края XVIII – начало XX вв. II том

Во всех странах мира в цивилизованном обществе люди при встрече приветствуют друг друга, выражая этим симпатию и доброжелательность. Приветствие сопровождается словами и действиями – рукопожатием, поклоном. Многие народы имеют свои специфические жесты приветствия, прощания, согласия, причем эти жесты могут иметь различную окраску: нейтральную, ритуально-торжественную, фамильярно-вульгарную. После приветствия обычно следует непродолжительная беседа. Ритуал приветствия у хантов и ненцев, на первый взгляд, несложный. Ханты, живущие в одном селении, приветствуют друг друга легким кивком головы со словами: «Вуща вула». При встрече друг с другом ненцы обращаются: «Торово». Если в течение дня снова повстречались, то говорят «нгани торово», «нганимбой», что в переводе может означать «и снова здравствуйте».

Из контакта с русскими коренные народы внесли в обиход общения – рукопожатие. У хантов, приветствие вне дома может ограничиться рукопожатием. В помещении сначала говорят «вуща вула», и лишь потом обмениваются рукопожатием («еш катлат»). Женщины желали друг другу «Ям нумасн». При общении между собой они расспрашивали друг друга о делах, обменивались добрыми пожеланиями, в том числе – о пополнения стада. Ханты при встрече с малознакомыми и незнакомыми приветствовали их в третьем лице: «Вуся ат вул». Члены одной семьи приветствовали друг друга: «какое хорошее утро» («Мата ям алан»). Родственники и гости приветствовали друг друга объятиями и поцелуями. Первым должен был целовать старший по возрасту. Поцелуй в губы предназначался для близких родственников. Целуют в обе щеки дальних родственников и дорогих гостей. Важное значение в этикете имело и взаимное расположение собеседников в пространстве, выбор определенной дистанции, наличие или отсутствие между ними физического контакта.

В суровых климатических условиях проживания каждый этнос создал свой неповторимый уклад жизни, язык, самобытную культуру и пронес через века. Этот уникальный коллективный опыт на протяжении многих веков был накоплен и сформирован в естественной природной среде обитания народов Обдорского Севера и передавался из поколения в поколение. В ходе человеческой истории этика отбирала те нормы, которые наилучшим образом выражали социальную сущность человека, определяли его поведение в конкретном сообществе. Суровые природные условия выработали у народов отличительные черты национального характера, среди которых на первом месте стоит взаимопомощь, крайне необходимая всякому живущему в условиях тайги, тундры, где расстояния между селениями подчас измеряются сотнями километров.

Этнопедагогика

Воспитание детей у коренного населения Обского Севера проводилась в русле тех моральных норм, которые характерны для традиционного общества. Многовековая стабильность общественной формации и культурных процессов обеспечивали непрерывную связь поколений, передачу культурного наследия, его традиций, коллективного опыта, который предопределял основу образа жизни, формировал мировосприятия, а также оказывал воздействие на формирование сознания народа и всех эстетических отношений к окружающему миру, как основы гармонии с ним. Рассматривая, как один из элементов структуры нравственного воспитания – воспитание на морально-этических традициях в народной педагогике населения Обдорского края – необходимо отметить, что речь идет о различии в формах и оттенках, стилях их проявлений, связанных с культурными, историческими, религиозными, региональными и климатическими особенностями жизнедеятельности данных этнографических групп: ненцев, хантов, русских и коми-зырян.

Вся система этнической педагогики северных народов направлена на воспитание человека, который мог бы жить в гармонии с природой и людьми, потому что нарушение этой гармонии есть разрушение и смерть. Такой выводбыл Ю. Б. Симченко, который изучал жизнь северных народов.[53 - Симченко Ю. Б. Указ. Соч. С. 89]Народная педагогика северных народов заслуживает самого пристального внимания не только ученых, но и государства.

В. Ф. Зуев, посетивший Обдорский Север, писал о детях хантов и ненцев: «С молодых еще лет малые ребята давно привыкают нести всякую трудность, как видно из грубого их жития, которое их ни мало, ни в каком случае не приводит в сожаление. Верно, можно сказать, что сей народ, рожден к понесению трудов несносных и, действительно, если бы они сызмала к тому не привыкали, то б отцам мало было бы надежды видеть сыновей больших себе помощников и к понесению трудов удивительных помощников. Лишь мальчик начнет мало иметь понятия, то мать или нянька, не иным чем тешит, как бряцанием лущной тетивы, а когда ходить начнет, то отец ему и лук готовит».[54 - Зуев В. Ф. Указ. Соч. С. 123]О. Финш отмечал, что коренного населения была «сильно развита любовь к детям. М. Кастрен описывает много случаев усыновления детей».[55 - Финш О. Брэм А. Указ. Соч. С. 120]

Прежде всего, моральные установки требовали уважения к старшим и заботу о младших. Благодаря осуществлению этого принципа проявлялась забота о стариках, сиротах и нетрудоспособных. В роду, общине, семье никто не освобождался от необходимости подчинения общим правилам. Исключения не делались даже для самых уважаемых и престарелых членов общества. Народная педагогика включала в себя воспитание людей всех возрастов, формирования их отношений между собой и окружающим миром. Рациональная, духовно обоснованная и наполненная система воспитания ребенка была большим достижением традиционной культуры коренного населения. Прежде всего, необходимо отметить, что в каждой семье ее членам были присущи определенные хозяйственные функции, в большинстве своем не пересекавшиеся. Мужскими занятиями считались охота, рыболовство, оленеводство, изготовление предметов домашнего и охотничьего хозяйства. Женскими работами считались все те, которые были связаны с домашним хозяйством и обслуживанием всей семьи.

Воспитание детей в семьях хантов, ненцев, селькупов и манси как бы делилось на две половины: мужскую и женскую.[56 - Обатина Г. А. Принципы традиционного воспитания в хантыйской семье. //В сб. Народы Северо-Западной Сибири. Томск. 1994, С. 28] В чуме у ненцев мы находим строгую иерархию мест расположения для его обитателей, гостей, детей, то же самое можно видеть и у хантов.[57 - Лар Л. А. Традиционное, духовно-нравственное и эстетическое воспитание ненецких детей. //В сб. Педагогика и школа. Тобольск. 1994, С. 87; Обатина Г. А. Принципы традиционного воспитания в хантыйской семье. //В сб. Народы Северо-Западной Сибири. Томск. 1994, С. 28] Но это не исключало и общий совместный труд мальчиков и девочек. Трудовое воспитание детей в семье тесно взаимосвязано с нравственно-этическими нормами жизни, этикетом. К труду детей приучали постепенно и основательно. По инициативе и под присмотром родителей и других членов семьи они выполняли наиболее доступные для них поручения. В девочке старались воспитать черты, присущие будущей матери, хозяйки чума, искусной мастерицы. В мальчике укрепляли черты защитника и труженика – оленевода, охотника и рыбака.

Дети являлись непосредственными свидетелями производственной жизни своей семьи, принимая активное участие в ряде хозяйственных работ. За каждым из них рано закреплялись обязанности: девочка помогала матери, приносила свежую воду, дрова, училась разжигать костер. Девочка в семье с детства приучается разделывать рыбу, готовить пищу, делать запасы и сохранять их. Мальчики со старшими братьями, отцом и дедом ходили на охоту, пасли стадо, помогали рыбачить. Коренные народы воспитывали своих детей на тех же принципах, по которым жили сами.

Дети принимали участие во всей жизни семьи; от них ничего не скрывалось, они естественно входили в круг хозяйственных и иных забот, формировали свои оценочные взгляды, эстетическую направленность, отношение к окружающим их людях. Существенным моментом традиционного трудового воспитания являлось внушение детям непреложной истины, что в условиях суровой действительности только труд создает настоящего человека и позволяет выжить всем. У природы свои законы. Эти законы обязан был знать оленевод, охотник, рыбак. Четкие знания о том, что делать летом, осенью, а что зимой, передавались из поколения в поколение. Они обучали своих детей выживать в экстремальных условиях тундры, тайги, ориентироваться по едва уловимым приметам, чтоб выбрать правильное направление; суметь предвидеть изменения погоды, заранее определить продуктивность поголовья пушного зверя. Не сможешь выжить, если не будешь хорошим охотником, оленеводом или рыбаком. Сделаешь ошибку – поплатишься жизнью. Ценностью был кропотливый труд.

Сыновей с 5-6-летнего возраста мужчины всюду брали с собой, знакомили их с хозяйством, промысловыми угодьями. Сначала мальчики наблюдали за действиями взрослых. Слушали внимательно их объяснения. Когда отец или дед просил помочь, то они выполняли посильные поручения. При ремонте и изготовлении лодок, нарт, упряжки подавали инструменты, заготавливали необходимое сырье, во время летнего выпаса оленей разжигают и следят за дымокурами. Ухаживали за оленями. На промысле разжигали костер, помогали ставить шалаши. Учились изготовливать и ставить ловушки. Уже к 8—9 годам мальчик самостоятельно рыбачил и проверял силки, неплохо обращался с ножом и вырезал из дерева, самостоятельно запрягал оленя. С 10—12 лет ему разрешали пользоваться огнестрельным оружием и учили ухаживать за ружьем, стрелять в цель. Перед первой самостоятельной охотой обязательно устраивали проверку. Мальчик должен был показать свою способность метко стрелять, ибо недопустимым считается оставлять раненого зверя на мучения. Одновременно с обучением промысловому искусству мальчика знакомят с правилами поведения в лесу, в том числе и нормами взаимоотношений между охотниками, отношениями с окружающей природой.

Маленькие дети в семье были окружены заботой со стороны старших братьев и сестер: «Дети одного года уже проворно бегают, а двух лет почти не имеют нужды в материнских заботах».[58 - В. И. Некоторые сведения…, С. 125] Детей привлекали к посильному труду постепенно, где передавали навыки будущего хозяина или хозяйки: «Родители детей своих с малых лет приучают к необходимым в быту остяков занятиями, например: дочь, чтоб она умела хорошо шить и готовить пищу, а сына, чтоб он был ловким промышленником и терпеливым пастухом».[59 - В. И. Некоторые сведения…, С. 125] Повседневно помогая, матери и сестрам, девочка осваивала ведение домашнего хозяйства, к 12 годам она могла спокойно заниматься приготовлением пищи, рукоделием, воспитанием младших сестренок и братьев. Мальчик 6—7 лет учился хорошо ходить на лыжах. Отец для него специально изготавливал маленькие лыжи, соответственно его физическому развитию. К 9 годам мальчик уже помогал отцу на охоте и по хозяйству, а к 12 он свободно мог самостоятельно ходить на охоту и ловить арканом оленей.

В раннем возрасте начинается и экологическое воспитание. Им предстояло непосредственно соприкасаться с природой, животным и растительным миром. Коренные народысевера отличались тонкой наблюдательностью, которые вырабатывались веками в условиях кочевой жизни. Они всегда боялись осквернить своей нечистотой целомудренные силы природы. С ней делились своим сокровенным, искали и находили в ней надежного друга и помощника.

В экологическом воспитании детей принимали активное участие старые люди. В процессе ежедневного общения они определяли склонности ребенка и методично развивали положительные черты характера. В этнопедагогике значительное место в обучении ребенка чему-либо занимает вовлечение его в практическую деятельность. Например, родители старались непосредственно включать детей в изготовление простых бытовых предметов. Здесь ясно наблюдалась неразрывность между словесными разъяснениями и самим процессом, т.е. действием. В беседе с детьми они наглядно показывали приемы изготовления орудия, объясняли причину и цель особенностей выработки отдельных их частей. Делалось это как бы само собой, ненавязчиво. А за лето оленевод мог изготавить до пяти нарт. Старые люди считали, что каждый человек должен до всего дойти своим умом. И детям говорили: слушай, смотри и думай.

Коренное население выработало не только определенную сумму положительных навыков и знаний, необходимых в промыслово-оленеводческом хозяйстве, но и довольно стройную систему (традицию) их передачи подрастающему поколению. При этом они никогда не стремились к узкой специализации подростков и, придавая самое большое значение подготовке молодежи к занятию охотничьим промыслом, старались передать ей весь производственный опыт, накопленный поколениями.

Духовная жизнь населенияОбдорского края обычно протекала в тесном контакте с близкородственными семьями, и придерживались привычных для нее форм удовлетворения духовных запросов. Велика была роль в семье передача традиций народного творчества, игр и ремесла. В духовном мире детей определенную роль играл фольклор. У коренного населения не было письменности, но они обладали прекрасной памятью. С раннего возраста они приобщались к прекрасному – устному творчеству. Старых людей и родителей волновало духовное развитие детей, их интересы. В семье, где было характерным духовная насыщенность и совместное проведение досуга, дети приобретали ценности эмоционально-психологического и духовного характера. В долгие зимние ночи, когда промысел был весьма ограничен и взрослые бывали более свободными, в семье звучали фольклорные произведения. Действия героев вызывали общее одобрение или удивление. Все оценки высказывались громко и открыто. Ребенок, естественно, осваивался с ними и получал представления об устройстве окружающего мира. Наряду с полезными, практическими знаниями, дети усваивали и иррациональные представления, связанные с религиозными верованиями.[60 - Лар Л. А. Традиционное…, С. 89]

В народном творчестве коренных народов содержатся множество наставлений о том, как вести себя по отношению к окружающему миру. В сказках, песнях осуждались и высмеивались людские пороки: тщеславие, обман, зло, хвастовство, безнравственность, жадность. Устное творчество хантов, ненцев, манси, селькупов, предостерегали детей от плохих поступков, учили думать о завтрашнем дне, чтоб чувствовать себя на земле добрым и бережливым хозяином.[61 - Хомич Л. В. Указ. Соч. С. 120; Лукина Н. А. Указ. Соч. С. 230; Обатина Г.А Принципы…, С. 28;Лар Л. А. Традиционное…, С. 89] Дети в русско-зырянской семье с малых лет воспринимали манеры и нормы поведения. От примера их родителей – положительного или отрицательного – зависело формирование личности в семье, представление детей о добре и зле, о долге перед родителями: «природные жители города ведут жизнь скромную, тихую, почтительны и услужливы к старшим, но в обиду не дадутся. Уважают духовенство, бывают часто в церкви и там ведут себя как следует православным христианам».[62 - ТГВ. 1866, №35, С. 249] В отсутствии мужа женщина выполняла и мужскую работу. Воспитание детей было одно из главных функций семьи. На родителях лежала ответственность за передачу ребенку системы знаний, норм и ценностей, приобщающих его к жизни.

В отношении к детям строго учитывался принцип половозрастной дифференциации. Мальчику с детства внушалось, что он продолжатель рода, наследник, защитник достоинства семьи. Девочек приучали к мысли о покорности и подчинении мужчинам, готовя к поведению в семье будущего мужа и свекра. Пока дети были в младшем возрасте, уходом за ними и их воспитанием занималась мать. По мере взросления детей мальчики переходили в ведение отца, девочки оставались с матерью. Особенности ведения хозяйства требовали непременного участия в труде всех членов семьи.

Восприятия детьми культурных традиций шло путем участия в семейных праздниках, обрядах, сопровождающих разные события в жизни семьи – радостные или печальные. Присутствие детей при религиозных и семейных обрядах в качестве зрителей, а также участие их в некоторых плясках помогало им воспринимать от взрослых особенности культуры своего народа. Во время обрядов поклонения духам и «медвежьих игрищ» хантыйский и мансийский ребенок идентифицировал себя с разными этническими сообществами, осваивал язык, этические нормы.

Игра – шаг к взрослой жизни

Главное значение взрослые отводятиграм, которые воспроизводят производственно-бытовые занятия взрослых. Они отражаютхозяйственные занятия взрослых, способствуютприобретению трудовых навыков, смекалке, ловкости, смелости. В игре ребенок развивается, и его осмысленная игровая деятельность вполне сравнима с серьезным занятием взрослых. За игрой ребенок приобретает множество неоценимых качеств: развивает ловкость, наблюдательность, фантазию, память. Как отмечает А. Г. Базанов, большинство игр детей носит подражательный характер и не имеет правил.[63 - Базанов А. Г., Певгова Л. В. Указ. Соч. С. 254.] С 1,5 до 6 лет игры способствовали развитию навыков лазанья, ходьбы, бега, а также других движений. С помощью игр с традиционными игрушками дети не только развивались физически, но и познавали семейный быт.

Широко были распространенны игры, развивающие смекалку, логическое мышление – самодельные головоломки, которыми охотно занимались не только дети, но и взрослые.[64 - Хомич Л. В. Ненцы…, С. 202]Игра стимулирует и самые разные способности: умение сравнивать, комбинировать, размышлять, анализировать. Насколько важна игра для ребенка, можно судить хотя бы потому, что в современной психотерапии для детей существует особый раздел под названием «игротерапия».

Дети начинают играть очень рано —задолго до того, как в их жизнь приходит слово. Многие советские исследователи народов Крайнего Севера также указывают на раннее включение детей в труд взрослых и специальное приучение к труду. Игра – удивительная, богатая сфера деятельности детей, в народной педагогике ее роль ценится невероятно высоко. Ребенок, с которым с раннего возраста много играют, быстрее становится самостоятельным, поскольку со временем он сам начинает придумывать себе занятия и игры. Так, А. Г. Базанов и Н. Г. Казанский пишут: «С очень ранних лет мансийские дети втягиваются в рыбный промысел. Они еле-еле ходят, а родители уже берут их с собой в лодку. А как только начинают подрастать, для них часто делают маленькие весла, обучают управлять лодкой, приучают к жизни реки».[65 - Базанов А. Г., Казанский Н. Указ. Соч. С. 120]

У русского населения Обдорского края родители не запрещали детям играть, хотя они так же, как и взрослые, были заняты по хозяйству, на полевых работах. Малыши летом проводили в играх все свободное время, а во время белых ночей случалось, что играли на улице всю ночь. Они естественны, жизненны и практичны, так как созданы в единении с природой. Они развивают самостоятельность, выносливость, смелость, внимание и учат подчинять свои желания интересам коллектива, помогать друг другу. Игры же, основанные на трудовых традициях, прививают детям навыки, необходимые для жизни, учат традиционным промыслам, готовят к преодолению жизненных трудностей.

На начальном этапе игры сопровождаются подражательными действиями, имитирующими сбор ягод, трав, и охоту. На первый взгляд, игры кажутся очень простыми, а на самом деле они очень трудные, и необходима ежедневная тренировка, чтобы играть без видимых усилий. Характерным является то, что подвижные игры отражают повадки птиц, животных, труд охотников, рыбаков и т. д. Игра сама по себе являлась имитацией поведения взрослых, и то обстоятельство, что ребенок уже к 5—6 годам имел большое количество трофеев, которое в некотором смысле стирало грань между игрой и реальной охотой, сбором ягод и т.д.Взрослые всячески поощряют участие детей в простейших видах промысла. Раньше всего дети знакомятся с установкой петель на птиц и зайцев, капканов на барсуков и ловлей рыбы удочками, а также осваивают ходьбу на лыжах и управление лодкой-берестянкой. Этому их учат родители или старшие братья и сестры. А. Г. Базанов пишет: «Вогульскому ребенку еще только успело стукнуть 5—6 лет, а он уже возле юрт бегает с луком и стрелами, охотится на птичек, вырабатывает в себе меткость. Охотником хочет быть. С 7—8 лет вогульских ребят начинают постепенно брать в лес. В лесу приучают, как находить белку, глухаря, как обращаться с собакой, где и как ставить слопцы, чирканы, капканы. Если туземец вырубает для слопцов жерди, то сынишка его налаживает насторожки к слопцам, разрыхляет почву, устраивает приманку, кладет сюда песочник, камешки, ягоды».[66 - Базанов А. Г., Певгова Л. В. Игры малых народностей Севера//Сборник музея антропологии и этнографии АН СССР. – М.Л.: Изд-во АН СССР, 1949, т. II, С. 237 – 254.]

Многие игрушки, например, луки и стрелы, взрослые сознательно делают своим детям, чтобы научить их во время игр «настоящим» занятием. Об этом в свое время писал В. Ф. Зуев: «Лишь мальчик начнет мало иметь понятия, то мать или нянька не иным чем тешит, как бряцанием лушной тетивы. Когда ходить начнет, уже отец ему и лук готовит. Я, как-то проездом был через остяцкие юрты. Видел таких ребят, которые бы в простое вечернее между игрою без лука шатались. Они обыкновенно или по деревьям, или во что-нибудь по земле стреляют. Там городят езы около своей юрты, там запоры, и, кажется, будто бы их игрушки уже будущую жизнь предвещали».[67 - Зуев В. Ф. Указ. Соч. С. 123]В. П. Евладов, наблюдая за играми детей в тундре, отмечал, что они с удовольствием играли в метание тынзяна, в стрельбу из лука: «Мальчишки затеяли стрельбу из луков, забавно было видеть четырехлетних стрелков, – ребята ставили дощечку „япту“ (гусь) и стреляли, усаживаясь шагах в десяти от мишени. После двух выстрелов они бежали за стрелами, и каждый брал свои. Старший мальчик редко промахивался. Малыши же били мимо, хотя тщательно целились, но иногда и попадали».[68 - Евладов В. П. По тундрам…, С. 157]

Знание окружающей среды отражено в играх, с помощью которых дети приобретают необходимый опыт. Нужноотметить, что коренные жители Севера отличаются своим охотничьим мастерством, успехами в рыбном промысле, оленеводстве. Престиж мужчины до сих пор оценивается его навыками и умениями на охоте, в оленеводстве, рыбном промысле. А. Г. Базанов, описывая рыбную ловлю, очень хорошо подметил основной принцип воспитания в этих условиях: «Нас было четверо взрослых и такое же количество маленьких ребятишек. Мы вышли на выступающий острым языком песчаный мыс и, встав в два ряда, начали выбирать на помост невод. В середине между нами стояли ребятишки. Они также цеплялись загорелыми ручонками за края невода и помогали передавать его на лодку. Когда проводник-зырянин прикрикнул на детей, то старый человек заметил „Нельзя так, нельзя. Пусть дети делают все, что делаем мы“».[69 - Базанов А. Г., Певгова Л. В. Указ. Соч. С. 254.]Г. Старцев указывает, что «уже в 6—7 лет детей приучают править оленями и ловить их арканами».[70 - Старцев Г. Указа. Соч. С. 34]

В этот период все более строго осуществляется разделение труда не только по признаку возраста, но и пола, причем для юноши главным занятием считается охотничий промысел, а для девушки – изготовление одежды, обуви и т.д., хотя это не исключается обучение и другим производственным и домашним занятиям: «Родители детей своих с малых лет приучают к необходимым в быту остяков занятиями, например: дочь, чтоб она умела хорошо шить и готовить пищу, а сына, чтоб он был ловким промышленником и терпеливым пастухом».[71 - В. И. Некоторые сведения…, С. 125]В 15—16 лет подросток имеет своего определенного воспитателя на протяжении всего обучения или на отдельных его этапах. Чаще всего воспитанием мальчиков (юношей) занимается отец, старший брат или женщины – ближайшие родственницы подростка, знакомые с промыслово-оленеводческими занятиями. В прошлом довольно часто отдавали подростков на воспитание к брату матери подростка. Маленькие дети в семье были окружены заботой со стороны старших братьев и сестер: «Дети одного года уже проворно бегают, а двух лет почти не имеют нужды в материнских заботах».[72 - В. И. Некоторые сведения…, С. 125]

Подвижные игры отличаются более высоким уровнем игровой деятельности. В этот период дети начинают играть с правилами. Они разнообразны по своему содержанию и организационным формам поведения, что связано с быстрым физическим и умственным развитием детей на этом этапе. Наиболее простыми и самыми распространенными были различные игры, связанные с бегом, прыжками, метанием, которые содействовали укреплению всех групп мышц тела, развитию ловкости, быстроты, выносливости. Существовал ряд подвижных игр, которые непосредственно способствовали обретению навыков осуществления к промысловой деятельности: «стрельба из лука на дальность», «охота», «ловля рыбы», «оленья упряжка», «прыжки через нарты» и др.

Наиболее распространенными играми у детей русского населения были «городки», «чехарда», «жаворонок», «бабки». Занимались стрельбой из лука. Среди девочек наибольшей популярностью пользовались игры в мяч, с веревочками и т. п. Любимыми общими играми являлись «лапта», «салки», «прятки», «горелки», «третий лишний», «жмурки». Существовали также такие забавы, как скакание верхом на палочке, различные виды перетягиваний, строительство сооружений из песка, игры в воде и др. Из других игр у коренного населения на открытом воздухе можно отметить женские игры – в жмурки, колечко, имеющие отличия от аналогичных русских игр. Так, например, при игре в колечко его часто передавали просто из рук в руки, а не по веревке. С большим удовольствием дети русских, хантов, манси ходили на ходулях. У хантов называлась «Деревянная нога» (хант. «Юх кур»). Игра проводилась летом на дороге или на берегу реки. В ней участвовали от пяти до десяти мальчиков. Они должны были пройти, пробежать определенное расстояние как можно быстрее.

Во время подвижных игр дети коренного населения никогда не ссорились, не дрались. Это период, когда дети начинают играть по правилам. Их игры становятся разнообразными по содержанию и организационным формам поведения. Все это связано с быстрым физическим и умственным развитием детей на данном этапе. Это отметили многие исследователи. О. Финш наблюдая за играми детей, писал «Мы сами никогда не видали грубых драк между остяцкими детьми, как это бывает у нас, и удивлялись их миролюбию. Постоянно без приказаний делили они между собою полученные кем-либо гостинцы и никогда не заводили ссор, которые у нас разрешаются родителями: кто умнее, пусть уступит. Что касается учтивости и хорошего обращения, то эти дети природы могли бы служить примером для наших детей, так как остяки и самоеды гораздо менее грубы, чем мы. Если б эти простые люди, с именем которых образованный человек соединяет понятие о грубости, видели, что между нами, несмотря на культуру и просвещение, часто совершаются гнусности и зверства людьми „образованными“, а иногда под предлогом опьянения пускается в дело нож и совершаются насилия, то они по справедливости могли воскликнуть: мы, дикие, – лучшие люди!».[73 - Финш О. Брэм А. Указ. Соч. С. 300]

В подвижные игры играли и взрослые. Среди обдорских хантов была популярна игра «с косточками». Играли в нее молодежь и мужчины. Прекрасным средством развития и совершенствования тела являлись различные виды национальной борьбы. Состязались в любое время года молодежь и взрослые мужчины. Состязание «переламывание костей птиц, животных» имело большую популярность среди аганских хантов и ненцев. В игре принимали участие подростки и взрослые мужчины. Состязание проводили в любое время года. Приезжему гостю часто предлагали сломать кость лебедя. По местным обычаям в случае, если никто из семьи не мог сломать кость, то ее передавали следующей семье; если же кость не мог сломать никто в роду, передавали следующему роду и т.д.[74 - Красильников В. П. Игры и состязания в традиционном физическом воспитании хантов. Екатеринбург. 2002. С. 120]В играх русского населения для разбивания использовали так же кости ног лошади, коровы, теленка, которые тщательно очищались от мяса и жира.

Детские игрушки— это необходимость. Через игрушку происходит познание детьми окружающего мира и себя в нем. Маленькие дети, начиная с трех-четырех лет, начинают играть «в домик». У них появляется потребность создать, осознать, освоить соразмерное ему пространство, спрятаться в него или просто наслаждаться процессом его формирования, показать его другим или, наоборот, не пускать туда никого. Ролевые игры, в которых чаще всего задействованы куклы, и тому подобное, учат ребенка преодолевать препятствия, находить общий язык с людьми, заботиться, взаимодействовать, уступать. В ходе игры формируются навыки и привычки. Кукольный дом – это, по сути, модель большого мира. От того, как часто и много дети играют, зависит их поведение в более взрослой жизни. Взрослые с удовольствием вырезают для детей фигурки птиц и животных, при этом рассказывают о повадках и особенностях изображаемых зверей. Такими игрушками, как и в подвижные игры, играют и мальчики, и девочки, но с возрастом их интересы расходятся, и детский коллектив все чаще в играх разделяется.

Для мальчиков очень характерны игры, связанные с оленеводством и охотой: в укромных местах они устраивают игрушечные промысловые угодья с миниатюрными ловушками и оленьи пастбища с оленьими домиками, «стадами» оленей, дымокурами. Большинство мальчиков имеют миниатюрные арканы и луки, во время игр упражняются в стрельбе по цели и соревнуются между собой. Взрослые с готовностью отдают для игр старую упряжь, куски рыболовных сетей и всячески поощряют стремление ребят самостоятельно изготавливать игрушки. Начало игры, таким образом, и являлось способом вовлечь ребенка в настоящую жизнь.

Игрушечный олень обычно представляет собой деревянный брусочек (10 см х 2 см) с выступом на одном конце (хвост), косым срезом на другом (голова) и отколотыми не до конца, слегка загнутыми лучинками, изображающими рога. Иногда игрушечная упряжка оленей делается из кусочков оленьего меха. Для детей часто делают маленькие нарты, обычно это достаточно точная модель взрослых нарт.

Любимыми игрушками девочек являются куклы, изготовленные из туго свернутых кусочков ткани (хант. «акань»; коми. «акан»); сшитых из клюва птицы и сукна (нен. «нухоко»; хант. «ваз акань»); из дерева, беличьих хвостовых косточек (хант. «ланк акань») и т. д. Первых кукол делают дочерям матери, затем под их наблюдением девочки учатся делать эти игрушки самостоятельно. Тряпичные несшитые куклы-закрутки – самый распространенный тип детских кукол-самоделок не только были у хантов и коми, но и у русского населения. Они просты в изготовлении: их мастерили из тряпок, свернутых в тугую трубку-валик, руки и ноги отсутствовали. Устойчивость куклы достигалась за счет тугой основы. Голова выделялась от основы с помощью нити, перетягивающей валик на месте шеи, или вообще специально не оформлялась. Черты лица также не обозначались.

Несмотря на многообразие форм кукол населения Обдорского Севера, выявляется значительное количество общих элементов в конструкции кукол. Куклы можно разделить на две группы: плоские и объемные куклы. Плоские куклы: туловище —трапециевидный кусочек сукна или кожи с вертикально нашитыми узкими полосками сукна. К нему сухожильными нитками пришивается голова —надклювье водоплавающей птицы. Рук, ног нет. Объемные куклы: основу куклы составляет материал, без рук и ног, завернутая в лоскутки материи либо одетая в сшитую одежду с рукавами. Также это может быть тряпичный жгут, к которому пришиты тряпичные валики – руки или ноги, или в рукава и штанины одежды вставлены бумажные рулончики. Может быть и оболочка туловища, набитая тряпками, или травой. Распространенной у селькупов была кукла, вырезаная из одного куска дерева. Куклы различались не только по конструкции, но и по степени украшенности. Так, плоские куклы, бытовавшие у ненцев, северных хантов, имели богато украшенную и старательно сшитую одежду, прически, соответствующие социальному положению изображаемого персонажа.

Внимание путешественников, исследователей, ученых всегда привлекали оригинальные ненецкие куклы (нен. «нухуко»; в зап. говорах «уко»). Туловище куклы представляет собой продолговатый кусочек сукна (высотой 10—15 см) с нашитыми на него в вертикальном направлении полосками разноцветного сукна. Головой куклы служит клюв гуся (обычно у кукол-мужчин) или утки (у кукол-женщин). Одежда этих кукол тоже различается по полу и является копией мужской и женской ненецкой одежды. К голове-клюву кукол-женщин пришиваются полоски сукна или ленточки, изображающие косы. К подолу одежды у некоторых кукол пришиваются маленькая обувь (кисы). Женская одежда (суконная или меховая) часто украшается мозаичным орнаментом, имеет пришитый воротник из кусочков белого меха. В качестве поясков служат узенькие полоски цветных лоскутков. Некоторые куклы-женщины имеют при себе куклу-ребенка. Мужская одежда также украшается полосками разноцветного сукна. Имеются различия по районам.

Каждая девочка имеет набор игрушечной утвари: маленькие сумочки и мешочки для хранения кукольной одежды, украшений, подушки и одеяльца, берестяные коробочки, деревянная посуда, маленькие люльки, чумы, отдельные части одежды и т. д. В игре воспроизводятся различные сцены повседневного и праздничного быта. На этом этапе игры и игрушки уже в большей степени помогали детям осваивать и закреплять связи с традиционной бытовой культурой, способствовали осознанию своего пола. В играх с куклами для девочек основным являлось не получение производственных навыков по шитью одежды, изготовлению украшений, а включение их в сложную символическую систему путем познания социальных аспектов внутрисемейных отношений, выделения половозрастных функций.

Первыми самостоятельными изделиями девочки бывает одежда для кукол, матерчатые игольницы, несложные украшения из бисера. В подростковом возрасте девочку учат выделывать оленьи шкуры, обрабатывать нити, шить одежду, изготовлять берестяную утварь. Работа у хантыйских девочек с берестой начинается с изготовления не требующих сложной обработки сосудов для воды, кормушек для собак, затем – более сложных поделок. Мать или старшая сестра шьет мешочек для хранения рукодельных принадлежностей, используя орнамент – девочка копирует. Изготавливается коробка из бересты или пихтовой коры – девочки приобщаются и к этому, учатся методам нанесения орнамента процарапыванием или красками. У русского населения девочку уже с 6 лет сажали за прялку, для этого делали специальные детские прялки, а с 9 лет учили ткать. Основу зимнего досуга девочек составляли домашние игры и игрушки. Они сами или с помощью взрослых делали куклы, шили из тряпок мячики. Самодельные куклы были самые разнообразные: сшитые из тряпок, с деревянной или тряпичной головой, целиком деревянные или соломенные.

Игрушки-животные играли свою роль в экологическом воспитании ребенка. Существовалиигрушки для совсем маленьких. Это были различные трещотки, гуделки, свистульки, волчки и т. д. Они практически одинаковы у всех народов, различия заключались лишь в материале, из которого они изготовливались: это дерево, кость, оленьи зубы и бабки, гусиные перья и проч. Представляет интерес ненецкая детская гуделка (нен. вывко). Она состоит из дощечки (10х4 см), сквозь два отверстия в которой продеты нитки (или нитка) из оленьего сухожилия длиной около 25 см, образующие петлю. При скручивании и раскручивании петли, которую держат растянутой двумя руками, дощечка гудит. Хантыйские дети играли высушенными косточками головы щуки, которое развивало их воображение. Всего их было 16 штук, и каждая имела свое название. Вот как они назывались: «Нож в ножнах» – две косточки; «Женщина с ношей» – две косточки; «Ворон с добычей» – две косточки; «Кукушка» – две косточки, «Ноготь невесты» – одна косточка; «Полозья саней» – две косточки; «Расколотая лопата» – две косточки, «Лодка сказочника» – одна косточка, «Копыта лося» – одна косточка, «Весло» – одна косточка.[75 - Красильников В. П. Указ. Соч. С. 120] Играя с ними, дети фантазировали, изображая косточками то лодку, то сани и т. д.

Была среди коренного населения популярна игра оленьими косточками. Дети изображали этими косточками (различными по величине) оленей, нарты, пастухов, собак. Составляли различные эпизоды из кочевой жизни (переезд, пастьбу оленей и т.д.).

Народные игры, состязания, самобытные физические упражнения в каждом возрастном периоде имели свою психолого-педагогическую направленность и значение. Они были ориентированы не только на развитие жизненно необходимых физических качеств и двигательных навыков, но и способствовали воспитанию коллективизма, нравственности и, несомненно, прекрасно подготавливали к промысловой и хозяйственной деятельности в экстремальных природных условиях Севера. Основными средствами физического воспитания хантов являлись исторически сложившиеся народные игры, состязания и самобытные физические упражнения.

Глава XIX

Семейные и календарные праздники населения Обдорского края

Праздники и увеселения северного народа

В любом празднике присутствует сакральное, которое сочетается с переходными обрядами. Каждый переходный обряд в большей или меньшей мере праздник, чаще всего родовой. Переходный обряд не обходится без жертвы или дарения. За «проход» (врата потустороннего мира) надо платить. Праздничный обряд открывает врата иномирия. Это хорошо видно в праздничные дни. Одна из основных черт любого праздника – трапеза. В праздники и до сих пор принято дарить и устраивать пир. Трапеза не просто была связана с употреблением пищи, она составляла часть магических ритуалов. Трапеза должна была насытить и тех, кого нет за столом, т.е. умерших, – в этом смысл праздничного ритуала. Боги и духи играли огромную роль в жизни традиционного общества коренных народов края. Практически вся жизнь их была наполнена ритуалами либо задабривающими добрых духов, либо защищающими от злых духов. Многие обряды строились на почитании какого-либо животного, прародителя рода, дающего плодородие или могучего покровителя и заступника рода. Человек воспринимал животное или птицу связующим звеном между ним и стихиями, которые те олицетворяют, вмещают силы стихии и пр.

Одним из важных праздников у всех групп хантов и манси был «медвежий» праздник (манс. «яны йикв»; хант. «jum?n-kotl») как наиболее яркий элемент культа медведя. В празднике (хант. «jum?n-kotl») несколько обрядово-ритуальных действий: 1. Посещение «медведем» священных мест – ритуал «вой тэтты пант» – зверя проносимая дорога. 2. Оповещение жителей села о прибытии «гостя». 3. «Снимание шубы». 4. Очищение. 5. Гадание. 6. Празднование. 7. Исполнение песен. 8. Танцы. 9. Заключение. Прежде всего, существуют строгие нормы разделки медведя – «раздевание, снимание шубы». Добытого зверя «очищают» снегом или водой. При отсутствии воды или снега очищают мхом, землей. Благодаря своему внешнему сходству с человеком, а также природному уму, хитрости и силе, медведь с древнейших времен был приравнен к божеству. Северные ханты редко проводили праздник, посвященный медведю. У обдорских хантов ритуал почитания медведя отличался от сынско-куноватских и казымско-березовских хантов. В отношении к медведю сочетались два противоположных взгляда: с одной стороны, он зверь, объект охоты, источник пищи, а с другой – бывший человек, родственник, родоначальник. Это даже сверхчеловек, потому что когда-то он был младшим сыном бога «Торума», но последний за непослушание спустил его с небес на землю.

Промысел на медведя носил случайный характер.[76 - Мартынова Е. П. Указ. Соч. С. 127] Убиение медведя на промысле непременно сопровождалось умилостивительными актами, цель которых – примирение охотников с духом убитого зверя, самооправдание перед ним.[77 - Токарев А. Указ. Соч. С. 151; Кулемзин В. П. Указ. Соч. С. 84] Медведянаряжаюти потом проводится ритуал (хант. «вой тэтты пант»). Добытого медведя везут в стойбище или поселок через все близлежащие священные места, делая остановки на озерах, реках, особо выделяющихся лесах и болотах, встречающихся на пути. Похороны животных – магический ритуал, воспроизводящий погребальный обряд: «эти церемонии в некоторых пунктах более или менее напоминают обращение с умершим».[78 - Карьялайнен К. Ф. Указ. Соч. С. 174]Обряды, исполняемые на медвежьем празднике, несут не только сакральную нагрузку. Одновременно это праздник, на котором радуются большой добыче и воздают должное мужеству человека и его отваге при добыче медведя: ведь в представлениях хантов этот зверь – существо почти сверхъестественное. Обряды сопровождаются игрой на музыкальных инструментах, ритуальными и развлекательными плясками, пением. Сравните это с обычаем древних славян, где при покойнике полагалось веселиться: играть на сопелках, трембитах и других инструментах, петь, рассказывать анекдоты, играть в карты и разыгрывать драматические действа. По древним представлениям, смерть, как и все живое, была смертна, а потому ее должно похоронить так же, как мертвого. Смерть хоронят, чтобы ее не было. Множество хантыйских поверий связано с медведем, которого называют «братом-стариком» (хант. «ошни», или «муми», а ханты рода медведя – «апсием-ики»).Исследователи связывают это с представлением о наличии пяти душ у мужчины и четырех – у женщины. Н. Л. Гондатти сообщает о двенадцатидневном медвежьем празднике.[79 - Гондатти Н. Л. Указ. Соч. С. 64]