Ангелы и птицы

оживленно расспрашивала его о чем-то. Он же оставался практически безучастным и напряженным.

*официант

Девушки сменяли друг друга. Каждая старательно пыталась завлечь гостя беседой. Наконец, спустя полтора часа, официант подошел к нему снова. Гость показал знаком, что хочет уйти. Однако официант не спешил рассчитать его.

– Я понял, что никто из них вас не привлек. Но сейчас я хочу познакомить вас кое с кем еще. Я уверен, эта девушка вас заинтересует. Она как раз закончила танцевать.

Из гримерки в дальнем углу бара вышла хрупкая девушка со светлыми волосами до плеч в красном обтягивающем платье.

– София!

Официант махнул ей рукой. Та робко подошла и присела рядом с гостем. Она протянула ему тонкую, почти детскую, бледную руку.

– Меня зовут София. Приятно познакомиться. Могу я узнать ваше имя?

– Мне тоже приятно, София. Ты выглядишь слишком юной, сколько тебе лет?

– 26.

– Тогда тебе следует назвать меня Дедди. Я гожусь тебе в отцы, – мне 49.

– Дадди, я буду назвать тебя Дадди, мне так больше нравится.

Он усмехнулся.

София впервые посмотрела на доктора.

– На самом деле его звали Масая, но для меня он всегда был Дадди, мой Дадди.

Они просидели вместе два часа, и в ту ночь он, внезапно для себя, рассказал ей все, что обычно доверяют только самым близким. Словно они просто снова встретились после долгой

разлуки.

Наконец он дал знать официанту, что готов рассчитаться. Но что-то совсем другое появилось в его взгляде, живое, мальчишеское.

– Я должен идти, София. Но я хочу увидеть тебя снова.

– Приходи, когда захочешь.

Она проводила его до лифта, поклонилась, как требовал этикет, и поблагодарила за визит.

Хозяйка заведения ждала ее за дверью в нетерпении.

– Тебе повезло. Это очень хороший гость. Я надеюсь, ты взяла его номер?

София смутилась. Впервые она совершила подобную ошибку.

– Нет, простите. Я не…

– Как ты могла?

Девушка застенчиво улыбнулась.

– Простите, я забыла, что я на работе… Но он обещал вернуться.

И он вернулся.

Сначала он приходил раз в три дня, затем каждые два. Всякий раз, пожимая его горячую руку, София чувствовала, как что-то наполняет ее изнутри. Какая-то мощная и в тоже время нежная энергия.

– Вот это звездопад…А это Эйфелева башня…

– Зачем ты хранишь эти картинки в телефоне?

– Я так мечтаю, смотрю и представляю… А в Париже я и вправду была, с бывшим. Мы катались на лифте в Эйфелевой башне. Вверх и вниз. Она провела рукой по его груди сверху до ремня на брюках.

– Почему ты до сих пор не поцеловал меня?

– Потому что ты для меня как дочка, милая маленькая девочка, а я просто твой Дадди.

– Дочка? Ребенок? Хочешь сказать, если я сделаю вот так, – она провела указательным пальцем по его ширинке, – ты ничего не почувствуешь?

Он замер, все его лицо напряглось, он сглотнул.

– Ничего.

Она разочарованно сложила руки на груди, показательно надула губы. Но в ту же минуту подскочила в восторге от собственной идеи.

– Давай устроим французский вечер. Закажем бутылку вина, я надену длинное платье, а ты костюм.

– Все что ты пожелаешь. София, в этот понедельник выходной, хочешь съездить куда-нибудь со мной?

– Хочу. Если ты купишь мне мороженое.

– Тонну мороженого и всего, чего только пожелаешь.

В тот вечер у лифта она, будучи в меру азартным человеком, поцеловала его в губы.

– Ну как? Снова ничего?

Он стоял растерянный. Затем процедил сквозь смущенную улыбку.

– Совсем ничего.

Доктор подошел к окну. Прохладный осенний ветер шумно теребил жалюзи.

– Простите, я прикрою. Вы хотели поехать с ним или это было частью вашей работы?

София закусила губу.