Ангелы и птицы

– Я говорила, что умная. Кем ты работаешь?

– Я дизайнер интерьеров. Проектирую офисы, банкетные залы, рестораны.

– Ого, так ты крутой. Ты должен быть богат.

– Нет, к сожалению. Дизайнеры не самые богатые люди в Японии.

– Покажешь мне ресторан, который ты спроектировал?

– Да, у меня есть фото на сайте.

– Нет. Давай как-нибудь сходим туда?

– Хорошо. Сходим однажды.

После они поехали гулять на Одайба. Это искусственный насыпной остров в Токио с красивой набережной и Радужным мостом пролегающем через северный токийский залив. Всюду вдоль берега прогуливались молодые пары. Дети махали крошечными ручками вслед медленно проплывающим маломерным судам. Пахло свежестью и морем. Загорались вечерние огни. В небе высоко над заливом пролетал небольшой гражданский вертолет. София замерла, глядя вверх. Дадди едва заметно погладил ее пальцы.

– Хочешь тоже увидеть Токио с высоты? – спросил он.

– Конечно! Разве можно не хотеть?!

– Тогда дай мне время, и я обещаю, что подарю тебе небо!

Они бродили по берегу дотемна. София крепко держала его за руку.

– Я устала, давай сядем вон на ту скамейку.

Она потянула его в сторону густого кустарника, где стояла деревянная скамейка.

– Ты очень устала? Садись.

– Нет, она холодная, а у меня короткая юбка. Ты садись.

Он удивленно опустился на скамейку. Она тихонько присела к нему на колени, обняла за шею крепко, словно пыталась его задушить, даже слегка стиснула зубы.

– Ты только посмотри, какой красивый вид на мост и залив. Можно умереть от такой красоты.

Внезапно София поцеловала его, и он, впервые за все это время, ответил на ее поцелуй. Они целовались страстно и нежно, пока она наконец не отодвинулась.

– Забери меня отсюда. Давай уедем, сбежим. Я ужасно от них от всех устала.

– Куда ты хочешь поехать?

– Давай уедем в Камакуру, точнее, нет – в Эносиму. И останемся там на всю ночь.

– Ты хочешь остаться со мной? На всю ночь?

– Да. Разве ты не хочешь этого?

– Я… конечно. Хочу.

Он был растерян. В тот вечер и всю следующую неделю. Он приезжал к ней каждые два дня и всякий раз был ужасно растерян.

Софию это забавляло. Она обнимала его с каким-то особым умилением.

– Ты похож на большого медведя.

Дадди засмеялся.

– София, ты не можешь прожить день, чтобы ничего не придумать.

– А я говорю, похож. Вот, смотри: ты высокий, и твои руки и грудь покрыты волосами. А у других японцев нет. Иногда я буду называть тебя кумачан*. Боже, как же я люблю твой запах.

Она зарылась носом в его воротник, чмокнула его в шею и закрыла глаза от удовольствия.

– Скажи, ты что-нибудь чувствуешь ко мне?

– Я не знаю, что будет дальше, София, но я чувствую, что ты мне очень нравишься.

– Нравлюсь как ребенок? Маленькая девочка? Или твоя женщина?

– Все вместе.

София взглянула на часы, что стояли на шкафу и мерно тикали.

*медвежонок

– У меня были такие в детстве. «Отстают?» – спросила она.

Доктор смахнул со стола еле живую муху и, не глядя на часы кивнул, – «Да, немного».

– Вы же знаете этот парадокс со временем…

– Какой парадокс?

– Когда опаздываешь, время несется, как японский Синкансен. И еле тянется, когда ждешь чего-то.

– Почему вы подумали сейчас об этом?

– Так, вспомнила кое-что…

Кажется, именно тогда София стала замечать, что последнюю неделю ждала его приходов с какой-то сладкой одержимостью. И ровно пропорционально этому чувству росло желание рассказать ему правду о себе. Все, что обычно скрывается от гостей и поклонников в ее профессии.

Это случилось в один из дождливых вечеров. Лило как из ведра, и она спешила скорее домой, чтобы разогреть купленный в «7/11» ужин. София открыла дверь и вошла в коридор большой двухэтажной квартиры, где она жила с другими девушками. Впервые дома никого не было. София разулась, включила телевизор и положила еду в микроволновку. Внезапно на втором этаже хлопнула дверь. Девушка замерла.

– Эй, кто-нибудь есть дома?

Она поднялась на второй этаж, но в комнатах было пусто.