Шиари выбирает первой

Кадеты опустили взгляды.

– Нормально. Переодевается.

Вспомнив, что и я не готова к уроку, поспешила в комнату.

– Я тоже переодеваться. Увидимся на занятии!

– Риф, – окликнул меня Ронан.

Стоило к нему обернуться, как взгляд зацепился за сложенный вдвое лист бумаги, который кадет мне протягивал.

– Я соврал. Вот твоё письмо. Подумал, тебе самому захочется его уничтожить.

Прощальная записка брата?

– Спасибо!

Схватила листок и, прижав его к груди, толкнула дверь в комнату, торопясь скорее вонзиться взглядом в заветные строчки.

Оказавшись в комнате, первое, что увидела, – это надевающий рубашку Торнвил. Парень стоял вполоборота. Глядя в окно, на сизую пелену туч, расползающуюся по небу, медленно застёгивал пуговицу за пуговицей. На глаза бросился огромный синяк у него на груди, наливающийся цветом, и несколько ссадин на шее. Видимо, содрал кожу при падении.

– Привет. – Я кашлянула, не зная, что ещё сказать, а потом всё же с беспокойством добавила: – Тебе бы животворцу показаться.

Не сводя взгляда с окна, за которым всё намекало на новое ненастье, Бриан тихо сказал:

– Я в порядке. Но вообще… – он помедлил, прежде чем продолжить, – не стоило за меня вступаться. Спасибо, конечно, но правда, не надо было. Теперь у тебя будут проблемы, а я не заслужил, чтобы меня защищали.

Последние слова прозвучали столь неожиданно, что я даже растерялась. И про письмо Рифа на какое-то время забыла, глядя в нахмуренное лицо Бриана.

– Что значит не заслужил?

– Я мужчина. Солдат, – вскинул белокурую голову Торнвил. – Воин. И ты не должен постоянно за меня заступаться. Отец говорит, что мне пора взрослеть.

– Служа бойцовским тюком для отморозка-старшекурсника?

Торнвил неопределённо пожал плечами, заставив меня удивиться ещё больше.

Что это с ним?

– Отец всегда говорил, что в Кальдероке мальчишек превращают в мужчин, а слабаков в сильных. И для этого любой способ подходит. Я больше не хочу быть ни слабаком, ни мальчишкой.

– Не думаю, что присутствуй он на сегодняшней тренировке, остался бы в стороне и не вмешался.

Скосив на меня взгляд, кадет мрачно усмехнулся:

– Поверь, он бы точно не стал вмешиваться. А потом бы ещё сказал Стейроду «спасибо» за усердие.

Кем бы ни был отец Бриана, я его уже заранее невзлюбила. Это же надо так перемешать парню мозги, что он готов терпеть боль и издевательства от всяких уродов.

Этот папаша хуже животного!

Закончив с рубашкой, Бриан потянулся за мундиром, а вскинув на меня взгляд, выдавил из себя слабую улыбку:

– Не подумай, Риф, я тебе благодарен. Просто в следующий раз… не надо.

Не зная, что на это ответить, молча кивнула и заперлась в туалете. Умылась, поправила узел на затылке, проверила иллюзию. Целая, но как же сложно её удерживать! Ещё и саднящие от ожогов ладони… С трудом заставила себя выключить холодную воду – так было хорошо держать под ней руки. Дрожащими пальцами раскрыв листок, стала быстро, жадно читать исповедь близнеца.

Нужно было сказать вам раньше, но я до последнего сомневался, надо ли. Я решил, что не вернусь в Кальдерок. Понял, что военная служба – это не моё. Не хочу закончить как отец – изуродованным трупом на поле боя, поживой для падальщиков. Не хочу тратить лучшие годы своей жизни на служение империи, в которую не верю. И в Кроувер не хочу возвращаться – я никогда не был там счастлив.

Ничего из этого не хочу.

Надеюсь, вы не будете на меня обижаться…

Передайте Лайре, что я ни в чём не раскаиваюсь и ни о чём не жалею.

Это моё решение.

    Рифер Ноэро

Первые мгновения я стояла словно оглушённая и не могла поверить в написанное. Это, несомненно, был почерк брата, немного неаккуратный, слишком размашистый, но слова как будто ему не принадлежали. Неужели он всегда таким был, просто я не замечала? Слабаком и эгоистом. Неудивительно, что Ронан и Нейл так на него разозлились, прочитав эту джарову записку.

Я и сама не знала, что чувствовать. Разочарование, боль, тоска и обида – всего этого во мне сейчас было слишком…

Слишком.

Он был несчастен в Кроувере?

Несчастным Рифер никогда не выглядел. Разве что после появления в нашей жизни Эскорна загорелся идеей учёбы в академии, из-за чего мы и поссорились.

Не верит в Эргандарскую империю?

Я столько раз слышала, как он восхищался императором, что даже невольно злилась. В моих глазах Великий был отнюдь не великим.

Ни в чём не раскаивается и ни о чём не жалеет?

Какого джара, Рифер?! Неужели ты не задумывался о том, что станет с нами, со мной и тётей, когда до императора дойдёт новость о том, что наследник фельдмаршала дезертировал?

Сумасшедший…

Как можно было поступить так со мной, своей сестрой?!

– Риф, ты ещё долго? Занятие вот-вот начнётся.

Смахнув слёзы, выступившие на глазах, шмыгнула носом и произнесла:

– Я сейчас. Дай мне минуту.

Остаток учебного дня прошёл в каком-то отупляющем трансе. Урок истории, флаосского языка, азы левитации… Я вроде и присутствовала на занятиях – и в то же время меня там как будто не было. Даже боль от ожогов притупилась; куда сильнее болело сердце.