Другие правила

На пятнадцатый год у него развилась сильнейшая ридерпотенция. Психодинамическое поле было таким мощным, что горели датчики. И Локи стал развлекаться – выходил на балкон, к примеру, и заставлял охранников маршировать по аллее, отдавая ему честь. Или стравливал собак… А злая сила в нем все росла и росла. Однажды Локи проснулся от зуда в голове. Он раздирал кожу ногтями, пытаясь дочесаться, но все прошло само собой. А в нем выросло нечто новое. Локи приказал Рудольфу провести глубокое ментоскопирование, и «папуля» выяснил невероятное – его «головоногий» стал психократом! Локи обрел способность «кодировать свой комплекс физиологических нейронных состояний на чужие комплексы физиологических функционирующих нейронов в нуль-состояниях». Попросту говоря, Локи теперь мог подсаживать упрощенную копию своей личности на живые мозги других людей. Это вам не гипноз какой-нибудь! Человек с подмененной личностью навсегда становился преданнейшим рабом Локи, готовым на любое преступление во имя Хозяина.

В тот же день Локи поменял личности у всех охранников секретного «ящика», и у него появились свои преторианцы. Лейб-гвардия. СС. Исполнители. Локи присвоил им номера – от Первого до Двадцать четвертого в Первом разряде. Потом приказал переодеться в черное и исполнить приказ, гласящий: все ученые и администраторы на территории «ящика» должны быть уничтожены. Все, кроме Рулле Эфроимсона. Этого Локи убил лично. И ушел.

Газеты взорвались сенсационным эксклюзивом, смакуя на все лады подробности евгенического проекта и хором ругая официальные круги. Рудольфа Эфроимсона сравнивали с Виктором Франкенштейном, а Локи отождествляли с чудовищем-жертвой, жалели даже. Позже, когда Локи развернул пурпурные знамена и принялся методично истреблять научников, инженеров, студентов и профессоров, тональность статей переменилась, но то было после…

Локи отшлюзовался с целым разрядом исполнителей и вывел их на лунную поверхность. Секьюрити будто и не заметили никого – психократ «отвел» глаза стражам порядка.

База стояла на внешнем скате Архимеда, и видать было далеко. Роскошный пейзаж! Залитый Солнцем зубчатый хребет кратера резко вырисовывался на черном небосклоне позади пологих куполов «Луны-Главной», а впереди стлалась волнистая равнина, усеянная обломками и плитами базальта. Угольные тени и ослепительные грани скал мельтешили в хаотическом смешении. В небесах, на бархатном фоне тьмы, круглилась Земля, похожая на шар, выточенный из бело-синего мрамора.

Вниз по скату петляла дорога, скорее даже тракт – наезженная полоса реголита, очищенная как от крупных глыб, так и от каменного крошева. По ней пылил трактор на восьми шарах-колесах, с герметичной кабиной и с десятком прицепов, груженных ископаемым льдом.

Локи указал в сторону танков-транспортеров, неровным строем стоявших на металлопластовом квадрате паркинга, и коротко скомандовал:

– Грузимся!

Десентиментализованные исполнители молча полезли по машинам. Со стороны никто бы, наверное, не заметил чего-либо странного – просто большая группа людей в скафандрах занимала места в танках. Мало ли, может, это добровольцы из проекта «Луна-2» в поход собрались! Или космодромная команда на смену едет…

Танки тронулись и покатились под уклон, глухо рокоча гусеницами. Горизонт приблизился, но ненамного. А потом из-за этой воображаемой линии показались сетчатые тарелки антенн – вторичные признаки космодрома.

Танки обогнули нагромождение порфировых скал и выехали на поле, где бликовал в свете Земли одинокий продовольственный танкер, раскорячивший лапы опор. Локи проигнорировал этот корабль – тихоходный и незащищенный, танкер не годился для нападений.

– Налево! – не мысленно, а голосом скомандовал Локи.

Подвывая моторами, танки свернули к маленькому военному космодрому, где глыбились два десантных бота класса «Водан» – полусферические купола с кольцевым выступом основания. Носовая и кормовая ПМП, три пакетных лазера-гигаваттника, двадцать комплектов бронескафандров плюс противолучевая защита из двух слоев мезовещества. Совсем другое дело!

– Выходим!

Молчаливые и бесстрастные, больше похожие на биороботов-андроидов, чем на живых людей, исполнители покинули танки.

– Четные номера берут «Водан-1»! Нечетные – «Водан-2»! Исполнители разделились и пошагали к ботам. Локи неторопливо топал позади подпрыгивавших фигур в черных автоном-комплектах. Он старался идти так, чтобы боты оставались на равном от него удалении – так было легче держать в повиновении вахтенных офицеров. На вахту заступили по двое молоденьких выпускников ВШК в черной с серебром форме космопехоты. Попав в биополе психократа, офицерики не оказали сопротивления.

– Вахтенных уничтожить!

Исполнители послушно вынесли четырех космопехов наружу. Минуты две молодые организмы еще держались, а затем кровь вскипела и брызнула изо всех пор. Но недолго кипела бурая жижица – замерзла леденеющими струйками-палочками.

– Все на борт! Приготовиться к старту!

Исполнители, поднявшиеся на борт последними, заблокировали люки, а ровно через четыре минуты – норматив ВКС! – в лунную пыль ударили прозрачные струи водорода из планетарников. Купола ботов поднялись на столбах горячего муара, блеснули в вышине, попав под лучи Солнца, и пропали, затерялись средь звездного свечения.

Глава 9

Планетолет помаленьку готовился к развороту, и добровольцы «вышли на субботник» – надо было помочь экипажу «Боры» закрепить все, что невесомость при выключенном двигателе поднимет в воздух, а вновь наступившая гравитация грохнет об пол. Антону и Виджаю достался вакуум-отсек. Это было близко от жилых отсеков. Антон прошел половину кольцевого коридора и откатил тяжелую дверь. Вакуум-отсек был большой серой комнатой, где вдоль стен темнели стеклянные шторы боксов с пустолазными скафандрами. Надо было эти шторы поднять, перевести крепления каждого скафандра в аварийное положение и закрыть боксы.

Закрепляя первый вакуум-скафандр, Гупта сказал:

– Слышь, Антон, ты не мог бы завтра… ну, скажем, до одиннадцати… нет, лучше до двенадцати… э-э… погулять где-нибудь? Я встречаюсь с девушкой и… ну, ты ж понимаешь…

– Ладно… – пожал плечами Антон. – А Яэль?

– А с девчонками я уже договорился! Яэль меня поняла, а у Гуниллы у самой свидание.

– Так ты не с ней встречаешься? – удивился Антон. Он ощупью нашел стеклянную штору бокса и поднял ее. В боксе вспыхнул сильный голубоватый свет, заблестел огромный с раскинутыми рукавами скафандр. – Я думал…

– Петух тоже думал, – несколько раздраженно сказал Гупта, – да в суп попал. Я почему-то считал Гуниллу глупенькой очаровашкой, но это она так притворялась. На самом-то деле она умница, и еще какая…

Виджай запихал в бокс вакуум-скафандр и опустил штору.

– Так что ничего у меня с ней не вышло…

– Понятно… – протянул Антон. Неудача Гупты почему-то порадовала его. Он уложил скафандр и взялся за штору. – А с кем же тогда у тебя свидание? Или это секрет?

– Да какой там секрет… С Леной.

– Это с какой Леной? – силился вспомнить Антон. – С Румянцевой?

– С Ленусиком! Хочет стать врачом-профилактиком. Я ей и говорю – ты сначала на мне потренируйся!

– Ага… – изрек Антон и закрыл наконец штору. – И что она в тебе нашла?..

Виджай самодовольно ухмыльнулся.

– Тут, понимаешь… – закрутил он пальцами, – дело тонкое. Духовная эманация, понимаешь… Психодинамический резонанс!

– Да иди ты со своим резонансом! Тоже мне, нашелся резонатор! Ладно, я тогда в библиотеке позанимаюсь, мне и так готовиться надо.

К себе Антон даже не стал заходить – все равно девчонок на месте нет, а сиднем сидеть его не тянуло. Тем более что все уже привыкли собираться или в кают-компании, или в БО у Жилина. Сперва Антон заглянул в кают-компанию. Кроме Габы и Гирина, там никого не было. Командир корабля со штурманом сидели у самовара и дули чай с кексами.

– Заходи, стажер! – сделал Габа широкий жест. – Чаю хочешь? Еще и кексы остались!

– Он их еще не все съел, – объяснил раскрасневшийся Гирин.

– Да кто б еще говорил… – обиженно протянул Габа. – Садись, стажер!

– Спасибо, – сказал стажер и присоединился к теплой компании.

– «Чай не пил – какая сила? – прогудел Гирин, подливая в огромную чашку. – Чай попил – совсем ослаб…» Тебе как – покрепче, послабже?

– Да я сам… – слабо запротестовал Антон, но Гирин отклонил протест.

– Ты мне лучше скажи, Антон, – строго заговорил командир, – и чего это твоя Гунилла такая вредная стала?

– Моя? – растерялся Антон.

– Ну ее ж к тебе подселили? Вот! Ее и… Лилит эту. В смысле, Яэль. Да один черт! Обе они одинаковые, что Яэль, что Лилит…

– Да что ты к нему привязался? – сказал Габа, отдуваясь. – Он-то тут при чем?

– Как это – при чем? – удивился Гирин и сказал убежденно: – Очень даже при чем! Пусть повлияет на Гуниллу! Она… – Гирин быстро обернулся на люк в рубку и приблизил лицо к заинтригованному Антону. – Мой Митрич в эту фрекен влюбился! Втрескался, как мальчик! Назначает ей свидание, а она ему: «Не приходи! Мне нравится другой!»