Излом

– Господи! Ну ладно, эти мальчишки, – она кокетливо поправила причёску, – а вы бы хоть колечко обручальное прикрыли.

"Точно! Все Мальвины одинаковые… Та Буратино доставала, а эта – меня!

– А у вас ещё нет такого? – удивляясь себе, спросил у красавицы.

"Ловелас хренов! Вот жена-то узнает…"

– Не хотите отвечать, не надо, – фыркнула она, – сама найду.

– Ну зачем, пойдём вместе.

"Единственно верное предложение", – похвалил себя, смышлёненького.

Открыв стеклянную дверь, пропустил Мальвину.

– Какой вы галантный, ну прям, наш пожарник.

– Какая вы ироничная, ну прям, женщина из отдела кадров.

– Не вспоминайте про неё…

Мы рассмеялись.

– Нам туда, – махнул рукой в сторону моего недавнего знакомца, который вдалеке остервенело дёргал застрявшую тележку, энергично пиная её ногами и, видимо, награждая такими эпитетами, что умей она краснеть, то сейчас бы просто пылала. – А вот и термичка, о которой говорили дамы.

Напротив, через дорогу от термички, был разбит небольшой скверик с двумя обшарпанными скамейками, множеством стеблей роз и засыпанными листвой узкими дорожками с выбитым асфальтом. Плакучая ива, низко свесив ветви, закрывала одну из скамеек: "Летом, – подумалось мне, – здесь неплохо было бы посидеть с Мальвиной, да чтоб народу поменьше".

Между скамейками, лицом к дороге, традиционно подняв правую руку с оттопыренным указательным пальцем, стоял памятник Ленину в человеческий рост – неухоженный, с проплешинами облупившейся краски: "Так и есть! Владимир Ильич на дом указывает, – улыбнулся я. – Нечего, мол, батенька, с дамочками мотаться, а ступай домой к жене и деткам… – О'кей! Владимир Ильич. Будет сделано", – кивнул памятнику.

– А где же ваши пажи? Как они смели покинуть свою королеву? – поинтересовался у Мальвины.

– Какие пажи? – удивилась девушка, кокетливо поправив волосы.

– Двойняшки.

– Ах, эти мальчишки… Предпочли сигареты, – она легкомысленно улыбнулась.

"Оказались умнее меня… Сто раз прав Ильич".

Попав, наконец, в производственный корпус, и миновав узкий коридор, мы оказались перед рядами вешалок, навьюченных пальто, плащами и куртками. Слева вход на этаж преграждали два турникета. Откуда-то из-под пальто вынырнула тщедушная бабулька.

– Вы чаво тут? – словно матрос в семнадцатом – винтовку со штыком, крепко сжимала здоровенную швабру с тряпкой.

– Здравствуйте! – Мальвина выступила вперёд. – Нам двенадцатый цех нужен.

– Марковна! – взвизгнула старушка. – Тут двенадцатый цех ищут.

– Пусть тапки одеют да идут, – раздался приглушённый голос таинственной Марковны.

Пройдя через турникет, начали подниматься на третий этаж. Горло пересохло, когда увидел обтянутые красным платьем, мерно покачивающиеся бёдра идущей впереди Мальвины.

"Ну и балбесы эти Лёлик с Болеком. На их месте я давно бы курить бросил".

Перед обитой грязным дерматином дверью с табличкой "Начальник цеха" мы огляделись.

– Давай отдышимся, – волнуясь, предложила Мальвина.

Как-то незаметно мы перешли на ты.

– Слушай, а как тебя по-настоящему зовут?

Тонкие ниточки бровей поползли вверх, красивые глаза удивлённо распахнулись.

– Что значит "по-настоящему"?

Отвечать не стал. Кивнул головой – смотри, какие чудики.

К нам приближались два субъекта в одинаковых тёмно-зелёных нейлоновых костюмах и белых пилотках. Один – худой и высокий, примерно моего возраста, тетешкал длинными руками газетный свёрток. Заглядевшись на Мальвину, споткнулся на линолеуме.

– У-у-ух! Кошёлка! – смачно высказал своё мнение о товарище невысокий пожилой мужчина.

Был он небритый и тощий, с огромной чёрной бородавкой на носу. Подозрительно поглядывая на нас, бережно сунул в карман капроновую розовую баночку.

– Пошли, – дотронулась до моего рукава Мальвина.

В кабинете, за столом с тремя телефонами, сложив пухлые ручки на животике, глядел в окно кругленький дядечка. Увидев вошедших, быстро схватил телефонную трубку и с деловым видом стал набирать номер.

– Здравствуйте, мы к вам.

– А-а! Новенькие! – пухленький дядечка, склонившись к бумаге, что-то стал старательно высматривать.

В центре его густой шевелюры, словно нарочно, была приделана лысинка.

"Ему бы в католические священники следовало податься. Вылитый падре…"

– Так-так! А где же ещё два человечка? – отвлёк меня от раздумий.

Я молча пожал плечами.

– Ну ладно, сейчас распоряжусь, – лицо его стало значительным, – чтоб вас переодели. Видели, в чём здесь ходят? Гироскопия!.. – назидательно поднял вверх палец, а затем почесал им лысинку. – Прежде всего, чистота. Вас как зовут? – обратился к Мальвине.

– Марина, – отчего-то вспыхнула она.

Я почти угадал.

– Пойдёте на осциллографы.

Моё имя его не заинтересовало.