Сандэр: Ловец духов. Убийца шаманов. Владыка теней

Гвард планировал через исполнителя, давшего ему заказ, выйти на заварившего кашу нанимателя из высших кругов магического общества. Ну, коли не высших, то выше среднего точно. Вычислив главного заказчика, зверомастер мечтал срубить с него кучу золота, пригрозив рассекретить его антигуманную деятельность. Церковники и Союз магических гильдий империи рьяно соблюдают запрет на проведение исследований и опытов над свободными разумными.

К моменту серьезного разговора с заказчиком планировалось закрепить за мной статус имперского подданного, не оставив любителю экспериментов ни единого шанса избежать наказания. Опыты над разумными разрешались исключительно с их, разумных, согласия, и то лишь над приговоренными к смертной казни. Семье погибшего за магию преступника денежное вознаграждение выплачивают.

Существовали, конечно, в плане Гварда прорехи. Окажись наниматель не по зубам зверомастеру – шаманюга наш попадет в неприятности по уши и нас за собой потянет. Правда, худший сценарий развития событий, согласно которому нас убивают противоестественным образом, волшебник отвергал. По его мнению, в лесах нас не разыщут, будь наниматель хоть архимагом и главой Императорского магического общества. Мое возражение против перспективы прожить остаток жизни среди синек и морлоков он мягко проигнорировал, заверяя в успехе предприятия. Лильку Гвард обещал не впутывать, и я согласился.

Сестренка появилась к концу завтрака. Приятно пахнущая, чистая, в льняной рубахе до колен, подпоясанная синей лентой-пояском. На волшебника она смотрела уже показательно-равнодушно. Подкупил-таки ванной, хитрюга. Вернувшийся с Лилькой карлик подобрал сверток с одеждой и потянул меня за штанину. Зверомастер растолковал – мол, Кьюзак воды нагрел и приглашает искупаться и переодеться. Я обеими руками «за».

Ванной служила большая винная бочка с бронзовым краником для удобного слива грязной воды в канаву. Под ней горел в обмазанной глиной яме костер, подогревающий воду. В купель карлик накидал листьев и душистой травы, подал окунувшемуся мне губку и мочалку из груботканой материи. Сюрпризом было настоящее мыло. Мылило оно здорово, пахло зато не очень. Тошнотворный запашок перебивали терпкие запахи трав. Помывшись, я переоделся в льняную рубаху-безрукавку, кожаные штаны, подпоясался ремешком и возвратился в кабинет Гварда. Давно не чувствовал себя так хорошо.

Табуретка за столом пустовала. Лилька, умявшая добрую треть принесенного карликом завтрака – довело ее урчание в животе, – активно переговаривалась с сидящим, по-турецки скрестив лягушачьи ноги на циновке, морлоком.

– Гвард ушел, – сестренка запихала в рот дольку местного аналога апельсина, прожевала. – Приказал Сларку за нами приглядывать.

Ну, ясно. Кроме морлока никто не сможет нас понять. Магу разума не требуется морочиться с изучением языка, чтобы свободно общаться с иноземцами, то бишь иномирянами. Хм, есть идейка.

– Сларк, ты вправду маг разума? – подсаживаюсь возле него на табуретку.

«Гин-Джин так меня называет. Мне неизвестно, верно ли это».

– Мысли ты читать умеешь, значит, телепат. А телепатия к магии разума относится, насколько я понимаю. Скажи, можешь ты внедрить в чью-то память, мою, к примеру, некую информацию? – Если Сларк нас обучит языку, буду ему обязан.

«Могу. Любой может. Разумные обычно запоминают происходящие с ними события».

– Ты не понял. Внедрить сведения, допустим, когда я сплю, о языке, местности, обычаях.

«Тебе станет плохо. Голова заболит. Легче познавать своими глазами, ушами, умом. Я постараюсь ответить на твои вопросы. Что тебе хочется знать?»

– Язык, желательно общеимперский. От тролльего не откажусь.

«Общеимперского не знаю, троллий немножко. Могу научить морлокскому, а пройдешь посвящение богу Дагону – обучу водным таинствам».

Водным таинствам? Постой-ка, ты научишь меня телепатии? Вау! Тогда знание языков отпадает за ненужностью. Я стану магом разума!

«Не радуйся, – спустил меня с небес на землю морлок. – У тебя нет способностей к передаче и чтению мыслей. Водные таинства дают мистическую силу над водой, дарованную богом Дагоном за совершенные тобой благодеяния».

Вот, значит, как. Мне дарованная сила не подходит. Язык надо выучить, притом срочно. Может, скопируешь чью-нибудь долговременную память и вставишь в мое хранилище воспоминаний? Тролля какого-то.

«Копировать? – Сларк задумался, ничем иным его телепатическое молчание не объясню. – Мы этого никогда не делали. Спрошу у Глубинного Жреца».

Рыбоид погрузился в себя. Круглые глаза подернулись полупрозрачной пленкой, он застыл с приоткрытым ртом. Жаберные крышки слегка шевелились, опровергая мысль о его скоропостижной кончине. Я начал опасаться, не впал ли наш чешуйчатый надсмотрщик в кому. Кто их, рыбоголовых, знает! Перенапрягся, и сосуд в мозгу лопнул. М-дя, любопытная сцена откроется вошедшим в дом посетителям шамана. Чужестранцы-человеки и их типа гид в бессознательном состоянии. Растормошить его?

«Не надо… тормошить, – очнулся морлок. – Никто не войдет, поблизости от обители Гин-Джина никого».

– Сларк, ты чего? – тронула его за руку Лилька. – С тобой все нормально? Вид у тебя странный.

Рыбоголовый крякнул, затрясся весь, будто в лихорадке, и испустил протяжный квакающий звук. Не хватало, чтобы сие чудо плавники отбросило у нас на руках, в особенности у сестренки. У нее нервы крепкие, но умирающий рыболягух – испытание не из легких.

«Дедушка Тланс о подобном не слышал, – окончательно пришел в норму Сларк. – Наше племя никогда не копировало чужую память полностью. Разум взрослого не в силах ее удержать. Много знаний».

– Я не о всей памяти, – поправляюсь. – О части долговременной, содержащей сведения о языке. Вы способны выделить из чужой памяти языковую информацию и вставить ее в мою, например?

«Вам лучше спросить у Глубинного Жреца. Я отведу к нему. Не возражаете?»

– Нисколечко, – ответила за нас обоих Лилька, слышавшая наш наполовину мысленный разговор. – Сларк, веди. Саша, рассказывай.

– Чего рассказывать-то? – сделал я недоумевающую морду лица.

Стоит ли говорить при ихтиане? Сболтну еще лишнего.

– О чем вы там с Гвардом лясы точили? – пристала сестренка. – Давай-давай, не то хуже будет!

Все равно для морлоков мы как открытые книги. Хотел бы зверомастер сохранить разговор между нами – предупредил бы и амулет дал, ограждающий от магии разума.

– Ладно, – сдался я.

По дороге на ту сторону острова, где отдельно от троллей обосновались рыбоиды, мы с Лилькой обсуждали план волшебника и мое в нем участие. Сестренка беспощадно критиковала задумку Гварда, однако выхода из ситуации не находила, и это ее бесило. Сларк прикинулся передвижной мебелью, идя перед нами на приличной дистанции. Типа не подслушивает. Угу, так ему и поверили.

Морлоки живут на той стороне острова, отдельно от троллей. У синек вспыльчивый, задиристый нрав, ихтианы же любят спокойствие и тишину. На скалистом берегу торчали крытые зонтообразными листами лачуги. Столбики, увенчанные пышной листвяной крышей, никаких стен. Да и самих рыбоидов раз-два и обчелся. Возятся в водичке, водоросли и ракушки собирают. Где детвора? Видать, тяжко рыбоголовым с потомством. Исчезающий вид.

«Мы живем под водой, в пещерах, – раздается в черепной коробке. – На поверхности вялим рыбу, обрабатываем кости, камень, дерево. Нас больше, чем ты полагаешь».

– А-а, ясненько, – протянула вместо меня Лилька. – Сларк, Глубинный Жрец тебе дедушкой приходится?

«И да, и нет. Все мы, племя озерных морлоков, его потомки. Он очень стар. Даже старейшие не помнят, сколько зим минуло со дня, когда он вылупился из икринки. Дедушкой Тлансом он позволяет себя называть соплеменникам. В нем мудрость племени, передающаяся от жреца к жрецу с нашего сотворения, и мудрость Дагона. Бог шлет пророческие видения Глубинным Жрецам и направляет через них своих детей, морских тритонов и пресноводных морлоков».

О, в Трехлунье и тритоны водятся. Кажется, привыкаю к здешним реалиям и перестаю удивляться по мелочам. Подумаешь, расой больше, расой меньше. Эй, рыбоид, нам нырять придется? Ваш дед под водой, в пещере обитает?

«Не переживайте, нырять не нужно. В пещеру ведет ход».

Ненавижу подземелья и подземные ходы. Лилька тоже не в восторге.

«Вы не доплывете, подводный тоннель длинный, воздуха не хватит», – развеял наши сомнения Сларк.

Ну, ничего не поделаешь.

В скалах обнаружился проход. Черная щель, незаметная с озера и берега, замаскированная колючим кустарником. Морлок и сестренка с легкостью прошли в нее, мне довелось протискиваться. Существо покрупнее обязательно застрянет. Оборонять ход наверняка удобно низкорослым щуплым ихтианам. Вооружатся копьями и утыкают незваных гостей, как природа дикобраза иголками. Увернуться-то некуда. В темноте мы продвигались на ощупь, ориентируясь на хруст под ступнями впереди идущего рыбоида.

«Дальше посветлеет, – подбадривал рыбоголовый. – Светящиеся слизни облюбовали пещеру Глубинного Жреца, там светло, точно на поверхности лунной ночью. Они – излюбленное лакомство дедушки Тланса».

– И давно он здесь… живет? – полюбопытствовала Лилька.

Мне было не до расспросов. Согнувшись в три погибели, я еле двигался по узкому и низкому ходу, приспособленному не для нормальных людей, а для карликов наподобие гвардовского слуги Кьюзака.

«С рождения. Между прочим, Кьюзак не слуга, – поправил Сларк. – Домовой дух, воплощенный Гин-Джином в мертвого гоблина».

Офигеть! Гвард, в дополнение к зверомастеру, еще и некромант. Мертвый гоблин, ничего себе!

«Гин-Джин верховный шаман. Он говорит с духами и подчиняет их, умеет многое. Уже два десятка зим владеет ожерельем верховного. Дедушка Тланс не доверил бы слабому власть над морлоками. Осторожно, ступеньки».