Память чувств

Она не любила Троицкого, но почему-то жалела его, сама не знала, почему жалела, ведь Троицкий – известный в своих кругах ученый, богат и знатен, его любили женщины, хорош собой – нет причин жалеть такого блестящего и успешного мужчину. Но какая-то непонятная женская жалость волной накрывала ее при виде Алексея.

«Просто жалость, а любви нет. Я буду несчастна в этом браке. Скоро я повзрослею, не буду уже нежной и романтичной юной особой. И тогда трепет чувств Троицкого пройдет», – думала Ангелина.

– Алексей, я не стану вашей женой, – уверенно сказала девушка.

– Не делай поспешных выводов, Ангел мой, – спокойно ответил Троицкий, не было ни удивления, ни сожаления в его голосе. И Ангелина убедилась в правильности своего решения.

«Это не Он – тот Единственный на всю Жизнь…», – подумала юная Геля.

С этого дня она стала реже видеться с Троицким. Алексей сначала просил о встречах, оставлял записки, умоляя не бросать его. Но потом вроде остыл.

Так закончились романтичные отношения, начавшиеся в удивительный пасхальный вечер, круживший голову ароматом цветущих фруктовых деревьев, манящий душу глубиной синих магических сумерек…

Один раз, поздно возвращаясь из кинотеатра с подругой, Ангелина увидела Троицкого прогуливающего по бульвару в обнимку с молодой женщиной. Это была некая Полина Шуберман, начинающая скандальная журналистка, дама весьма легкого поведения, так судачили русские в Харбине. Ангелина лично не была знакома с Полиной. В свои 27 лет Шуберман была уже несколько раз замужем и слыла особой непостоянной, и неразборчивой в любовных связях.

Троицкий вел себя вольно с Полиной, его руки скользили по спине девушки и ниже, то целовал в шею эту яркую красавицу, то страстно впивался в губы. А Полина весело хохотала и говорила что-то…

Вся эта картина рождала в душе Ангелины некое неприятное чувство, похожее на плевок или на что-то неопрятное и дурно пахнущее. И вся трепетная романтичность былых отношений с Троицким куда-то улетучилась. Перед ней через дорогу шел не тот изысканный галантный аристократ, а подвыпивший мужчина средних лет с замашками портового матроса.

Ангелина в этот прохладный весенний вечер, когда освежающий северный ветер пронизывал до костей, словно унося ее недавнее прошлое, освобождая ее от чувства вины, от каких-то непонятных иллюзий, что жили в глубине ее загадочной души. Словно эхо, отдаляясь, замолкли отголоски чувств, связанных с потомком белых эмигрантов, с непонятным миром изживающей себя русской аристократии, пытающейся сохранить традиции и трагичность начала 20 века.

Повзрослевшая Ангелина не раз еще встречалась с Троицким на международных научных форумах, симпозиумах. Виделись как старые добрые друзья, с интересом слушала его выступления и читала его статьи. И ни разу не обмолвились о былых романтичных отношениях, только порой она замечала пристальный взгляд Алексея, где мелькала тень былой нежности и трепет забытых чувств. Но все давно прошло… «Призраки прошлого не должны омрачить будущее и настоящее», – думала уверенная в себе молодая женщина.

Была когда-то чудная весна, были сладкие грезы, оставившие в душе хрустальный звон несбывшихся чувств…

Глава 2. РУКИ МОНАХА

Это была память тела, память чувств и мыслей…

Ангелине снова в грезах вспомнился старый маленький монастырь в горах, где принимали всех страждущих и ищущих себя. И это было когда-то давно, будто в другой жизни, в ином мире… Она попала в тот мир дивной Гармонии, Душевного Покоя и Безмятежного Умиротворения случайно. Забрела туда, убегая от обстоятельств и себя. Её душа жаждала чего-то, что не мог ей дать шумный реальный мир. И она сбежала, но побег дал ей ещё больше сладких мучений. На пороге ветхого старинного монастыря её встретил молодой Монах, в глазах которого затаились мудрость веков и безбрежный океан неизведанных чувств…

Она до сих пор помнит Его руки, перебирающие ровный ряд нефритовых чёток, трепет этих рук, их мудрое движение при тихой молитве, их родное тепло… Руки, дающие надежду на обретение бесконечного покоя. Руки, отнимающие надежду на обретение земного счастья…

Безмятежная Гармония духа и тела… Целомудренные руки молодого Монаха… Глаза юноши, который обрел Покой и Умиротворение… Глаза Монаха, дарующие Любовь… Это была глубинная память чувств и эмоций…

Чонг Ли, так звали молодого монаха, с которым Ее Величество Судьба свела Ангелину при странных обстоятельствах.

Девушка по окончании университета внезапно заболела, но это была не физическая боль, а нечто иное, связанное с глубинным духовным миром Ангелины. Она будто бы впала в депрессию, ей было все безразлично, ничто ее не интересовало, будто окунулась в нечто мрачное, безысходное, тягучее, как болото.

Обеспокоенный ее состоянием отец водил Гелю по врачам, но сеансы психотерапии не помогали. Ангелина попросилась в дальний монастырь, где буддийские монахи мантрами и беседами, священнодействиями и силой вековой мудрости излечивали и исцеляли души страждущих. Отец отвез ее туда.

Духовным наставником Ангелины стал Чонг Ли – юноша лет на два старше ее. Высокий смуглый и красивый. Сейчас женщина смутно помнит облик этого молодого монаха, но ее душа хранит память о его руках.

В первый же день Чонг под звуки древней музыки сделал массаж девушке, умащивая ее тело ароматическими маслами. Его трепетные ласковые руки, начиная с кончиков пальцев ног, нежно массировали ее тело, пробуждая к жизни каждую клеточку и каждую капельку крови.

Ангелине было неловко лежать обнаженной перед целомудренным монахом, она стыдливо закрывала глаза и заливалась румянцем.

А монах ей говорил:

– Забудь о стыде, человек не должен стыдиться своего тела, ведь он такое же творение Бога, как этот прекрасный Мир, что нас окружает, ни один цветок не стыдится своей красоты, ни одно животное не прячет свое тело, а гордо несет его, наслаждаясь грацией и утонченностью. Будь собой. Не бойся быть собой, какая ты есть, прими себя, люби себя. Ты не сумеешь полюбить Мир, пока не сможешь полюбить себя, принять себя.

По вечерам долго бродили вдоль небольшого озера, вели бесконечные беседы, медитировали, глядя на темную гладь воды и облако пара, исходящее от озера в прохладе позднего вечера. Сквозь это дымчатое облако водяного пара противоположный берег водоема казался необыкновенным и зыбким, таящим в себе некую тайну и неопределенность.

Ангелина постепенно приходила в себя, чувствуя прилив сил и новое ощущение себя в пространстве.

Темные глубокие, как омут, глаза молодого монаха заворожили девушку. Ангелина поняла, что влюбилась в Чонга, в этого мудрого не по годам юношу с по-детски открытой улыбкой, с тихим умиротворяющим голосом.

День у Ангелины в этом уютном монастыре начинался на рассвете, когда восточная часть небосвода только заалеет, и утренние сумерки обретали лиловую голубизну, это была невидимая тонкая грань между ночью и днем, когда свет побеждает тьму. Утро наступало с чтения мантр на древнетибетском. С востока начинает тянуть теплом и свежей прохладой, росой наполняется мир и приходит новый, непрожитый никем еще, день. День, в который мы вступаем впервые с ожиданием чуда, любуясь изначальной красотой мира.

Потом Чонг делал свой божественный массаж, от которого тело сначала млело, потом наливалось жизненным соком. И это была мучительная процедура для влюбленной и стыдливой девушки.

А монах говорил грудным тихим голосом:

– Не стыдись себя, не стыдись своих чувств. Ты должна окунуться в свои ощущения и чувства как в бесконечный теплый океан, ласкающий всю твою суть. Любовь никогда не бывает преступной или грешной. Любовь – она всегда есть любовь, это твое мироощущение, это твоя душа раскрывается, чтоб понять мудрость бытия… Любить – это прекрасно, для любви человек приходит в этот мир. Но истинная любовь – это не жажда обладания, и не источник страдания, это есть свобода, свобода души, свобода, когда ты безмятежно паришь в вышине…

Однажды во время вечерних прогулок Ангелина подошла близко к Чонгу, заглянула в его бездонные и теплые глаза и прошептала:

– Милый Чонг, обними меня и поцелуй…

Она ожидала наставлений, но монах нежно обнял ее и запечатлел долгий и жаркий поцелуй на ее губах. Ангелина оторопела, как на последнем издыхании произнесла:

– Мой милый монах, я люблю тебя…

Чонг улыбнулся светозарой улыбкой, так же нежно обнимая девушку, шепнул ей в ухо:

– Милая девочка, со странной душой и тайно тоскующая по неведомым мирам, ты уже излечилась. И я люблю тебя, ты уже – часть моей души. Всех, кого мы встречаем в этой жизни, соприкасаемся с ними близко, становятся частью нашей души…

И это был последний вечер в монастыре, дарующем Гармонию и Умиротворение. Наутро Ангелина уехала в Харбин.

Молодой целомудренный и мудрый монах стал частью души Ангелины навсегда.

Глава 3. ЛИЛИЙ ТРЕПЕТНЫЕ ЛЕПЕСТКИ

Анри Мюррель… Как только Ангелина вспомнила этого молодого человека, ей почудился тонкий, но в то же время пьянящий сладким дурманом, аромат нежных белых лилий. Волнующий дурман лилий, которые ей дарил этот экстравагантный мужчина. Анри – потомок белых эмигрантов, имевший еще французские корни, поэт и философ. Он был высок и статен. Бледное холеное лицо с аристократично утонченными чертами, яркие карие глаза, темные густые вьющиеся длинные волосы, ниспадающие до плеч. Всегда ходил в темной одежде, носил длинные плащи и пальто, шляпы с широкими полями. По нему сохла каждая вторая студентка университета, в котором преподавал философию Мюррель.

Ангелина познакомилась с Анри на курсах поэтического искусства, она попала в группу, которую курировал Мюррель – поэт-мистик, поэт-философ, личность весьма неординарная. Анри сразу с первых занятий стал выделять Ангелину, называя ее «Восточная красавица с огненными очами». После отношений с Троицким Ангелина стала избегать сложных мужчин, возомнивших себя «правителями толпы». Но у нее с Анри случился мимолетный роман, оставивший в душе Ангелины неизгладимый след…

После вечерних занятий на курсах Ангелина решила прогуляться, пройтись, освежиться и быть наедине с собой. Осенний вечер серой дымкой опускался над городом, окутывая все густыми волшебными сумерками, холодный ветер играл опавшими листьями. Девушке было грустно, но в душе трепетали предчувствия чего-то загадочного и необъяснимого. Вдруг Ангелина услышала чьи-то шаги за спиной, обернулась и увидела Мюрреля, глаза их встретились. Темные, затененные пеленой вечной печали, глаза Анри тихо улыбались. Он сказал:

– Красавица с огненными глазами, куда направляетесь или просто бродите, копаетесь в своей душе?

– Да. Брожу в поисках себя, – тихо ответила Ангелина.

– И когда же такая милая девушка потеряла себя?

– Давно… с самого рождения, видимо. Я еще себя и не находила…

– Что так мрачно? Я еще не видел такой цельной и органичной натуры как вы. Вы цены себе не знаете. Столько в вас вложено Высшими силами, столько прекрасного, загадочного, непорочно чистейшего…