Беглецы

– Луна-а… – протянула она, намереваясь закрыть окно и включить свет, но застыла, приглядевшись получше. – Лисьи боги!.. – Нервно сглотнула и заставила себя отвернуться. Вдалеке, наравне с луной и прожектором новой башни, светился мертвый маяк.

Рука сама собой потянулась к пачке сигарет на подоконнике, но девушка отдернула её, словно обжегшись. Если по каждому идиотскому поводу тянуть никотин, никаких легких не хватит. Мало ли, что там светится. Может какие-то любители острых ощущений решили с ночевкой остаться.

Решительно включила свет. Карась, деловито шуршал в коробке, снятой вчера с чердака. Через бортик вылетела старая карточная колода, завернутая в пожелтевший тетрадный лист, и рассыпалась по полу. Ялена опустилась на корточки, с интересом рассматривая исписанный корявым детским почерком листок. Когда ей было десять, бабушка научила делать простенький расклад на «Что было. Что будет. Чем сердце успокоится». Чтоб ничего не забыть, она его записала и завернула в эту бумажку карты. И сохранилось же, спустя столько лет. Воспользоваться, что ли? Пока гостя нет. Что-то, кстати, долго нет. Куда он мог запропаститься? Тут идти всего ничего. Ялена отложила карты и набрала номер Романа. «Абонент временно недоступен», – радостно сообщили ей. Ах да, у него же телефон разрядился… Вздохнув, собрала и перетасовала колоду. Вот и посмотрит, где сейчас гость. А вдруг карты в кои-то веки не соврут. Вытянула несколько штук, приговаривая:

– Грядет. Придет. Дверь откроет…

С улицы долетели громкие всхлипы. Отложив карты, Ялена подошла к окну.

За палисадником светил фарами полицейский уазик.

– Ну что ты, что ты… – увещевал надтреснутый мужской голос, – Иди. Или до двери довести?

– Не-е… – донеслось сквозь рыдания.

– Дома-то есть кто?

–Не-е-е… Са..я в ко…ади…вке…

– Соседи?

– Не зна-а-а-а…

Ялена с трудом узнала Янкин голос. Познакомившись с ребятами поближе, выяснилось, что они ещё и живут двор в двор.

– Куда тебя сейчас одну оставлять…

Вот что такого могло случиться с Янкой? Неразборчиво ворча себе под нос, Ялена выбралась через окно в палисадник, подошла к забору. На обочине пожилой водитель уазика неуклюже пытался успокоить ревущую девушку.

– Я – соседка. Добрый вечер, – окликнула она их. – Яна, что случилось?

– Ну слава те господи! – просветлел лицом мужик. – Все, забирайте барышню!

Ялена вышла на улицу и увела трясущуюся Янку в дом. Выглядела девушка паршиво. Бледное лицо, дрожащие губы. Косметика расплылась, образовав темные круги под глазами. Усадив всхлипывающую соседку на диван, Ялена накинула ей на плечи плед. Налила в стакан немного виски, подсунула испуганной Янке. Поставила на огонь старенькую турку и мрачно взглянула на карты.

На «Дверь откроет» выпала дама червей. Вот та самая, которая сейчас сидит напротив и трясущимися руками пытается донести стакан до рта. Темные кудрявые волосы, карие глаза… Хозяйка молча протянула Янке сигарету, закурила сама.

– Ни… Нину убили, – наконец выдавила Янка, закашлявшись, после неумелой затяжки. Ялена нахмурилась, что-то припоминая. Да, в первый день знакомства Саня упоминал какую-то Нину.

– Это ту, которая пропала?

– Да. – Янка дрожащей рукой поднесла стакан ко рту, чуть отхлебнула, нервно постукивая зубами о стеклянный край. – Уф, кхх… Я думала, она в Питер сбежала. Все говорила, денег много достанет, и в Питер… – девушка отпила ещё полглотка. Ялена сняла турку с плиты и налила себе кофе. – А сегодня, – Яна вздрогнула, – иду с работы, решила срезать от пиццерии дворами, а она там, в переулке сидит, мертвая-а-а, – из глаз снова покатились слезы.

– И мужик рядом… Не местный… Что-то про полицию кричал. П-перепугал, скотина! Ребята сзади шли, я к ним… Они полицию вызвали – её снова затрясло, и она рывком прикончила выпивку. Стакан выскользнул из дрожащих пальцев, с глухим стуком покатился по полу, спугнув кота, задремавшего в коробке. Ялена зашипела, расплескав горячий кофе на пальцы. Она уже начинала догадываться, куда пропал её гость.

– Он полиции как-то назвался, не слышала?

Янка судорожно кивнула, припоминая:

– Са… Саржин… вроде

– Сейчас он где?

– Кто-о-о…. – Янка опять разревелась.

– Мужик из переулка.

– В ментовку забра-а-али-и-и.

Тихо выругавшись, Ялена принялась собираться. Вот тебе и тихий постоялец. Не успел приехать, вляпался по самые помидоры.

Над входом в отделение горела засиженная мухами лампочка, болтавшаяся на тонком проводе, густо перемотанном изолентой. Хмурый таксист недовольно смотрел на протянутую сотку.

– Что? – раздраженно спросила Ялена.

– Ещё двести и в расчете, – хмыкнул водитель.

– В диспетчерской сказали – сто рублей, – сухо ответила она.

– А я говорю – триста. Ночной тариф… Если не хватает, так и натурой можно, – мужик сально усмехнулся, – не зря ж по ночам катаешься…

– Отсохнет, – рявкнула Ялена, швыряя деньги на сиденье. И выскочила на тротуар, звучно хлопнув дверью.

Водитель грязно выругался ей в спину.

– Чтоб ты ехал до первого столба, утырок! – огрызнулась она ему вслед.

Такси рвануло с места, но, не проехав и ста метров, заглохло у первого же фонаря.

– За языком следить надо, – пробормотала Ялена, поежившись и снова невольно вспомнив ту проклятую флешку. А если бы этот дундук не заглох, а с разгона да в бетонный столб? Её кинуло в жар, и она поспешно ретировалась в помещение.

Сонный дежурный наградил её тяжелым взглядом, нарочито медленно проверяя документы.

– Женщина, что у вас случилось? Оставляйте заявление, утром все посмотрят.

– У меня ничего не случилось, – в голосе Ялены проскользнули стальные нотки, от которых она уже и сама успела отвыкнуть. – Где-то с час назад ваши коллеги, задержали человека. Саржин Роман. С кем я могу по этому поводу поговорить?

– А, это который девку в переулке прибил…

– Он никого не прибил. Произошло недоразумение. Кто занимается этим делом, вызовите его, пожалуйста.

– Слушайте, дамочка, вам тут что, проходной двор?! – начинал звереть грузный дежурный, краснея от раздражения.

– Кого ты тут гоняешь, Иваныч? – из глубины здания к дежурному подошел коренастый мужик с рябоватым лицом. – Женщина, что вы хотели?

– Саржин Роман, – четко проговорила Ялена. – Его задержали по ошибке.

– А вы, простите, кто? – прищурился рябой.