Контракт с Аншиассом

– Are you local or foreign? You really speak English! (Вы местный или иностранец? Вы очень хорошо говорите на английском! – Прим.), – поинтересовалась и её уловка сработала: парень смутившись, ответил что он болгарин и приехал в село к родителям, на самом же деле учится в городе, что находится рядом – Пловдив.

Выслушав, Лиза порадовалась, что разрыв выкинул её на одном континенте с Россией, а не где-нибудь в Чили или вообще Антарктиде.

Радушные хозяева предложили заночевать у них, уверив, что в такую грозу вряд ли кто приедет и Лиза с радостью согласилась. На утро, она только успела позавтракать, как сообщили, что её разыскивают.

Едва вышла на крыльцо, как к дому подъехал крутой джип, из которого тут же выбрались Шиасса и Антонио.

– Елизавета, рад тебя видеть! – мужчина обняв её, тут же отпустил. – Как ты? Всё нормально?

Лиза улыбнулась:

– Хорошо, всё хорошо, но знал бы ты – как я рада вернуться!

Лиза искренне поблагодарила хозяев дома, а Антонио несмотря на протесты, ещё вручил пожилым людям денежные банкноты и они, наконец усевшись в автомобиль, тронулись в путь.

Вопреки ожиданиям, Шиасса не стала задавать вопросов. Только молча приняла сумку, что предназначалась для неё, но из которой Лиза заблаговременно вытащила мешочек с бутыльком и амулетом, которые Зацисша передала для сына.

– Мы поговорим после прибытия, – пояснил Антонио молчание Шиассы, при этом бросив мимолётный взгляд на водителя – незнакомого Лизе мужчину. Она задала только один вопрос, который интересовал её больше всего на свете:

– Как дела в клинике? – затаив дыхание посмотрела на Антонио и тот ободряюще улыбнулся:

– Всё хорошо. Не беспокойся.

Лиза, прикрыв глаза, облегчённо выдохнула и, отвернувшись к окну, смахнула скатившиеся слезинки.

* * *

В Санкт-Петербург они прилетели среди ночи.

Вопреки просьбе, Лизу отвезли домой:

– Елизавета, сейчас ночь, – отмахнулась Шиасса, – приведи себя в порядок! Ты себя в зеркало, когда последний раз видела?

– Утром, в Болгарии, – резковато ответила Лиза, хотя понимала, что Шиасса права, а на Антонио с его сочувствующими и понимающими взглядами вообще старалась не смотреть.

Скрепя сердце уселась в автомобиль и молча сидела всю дорогу до своего дома.

– Утром за тобой заеду, – пообещал Антонио, прежде чем дверь машины захлопнулась и они уехали.

Елизавета с грустью поплелась к подъезду, уже не сдерживала катившиеся по щекам слёзы. В этом доме прошло её детство. Зесь когда-то она лепила куличи в песочнице, а много лет спустя, уже её сын играл здесь, когда она переехала к отцу после смерти мамы.

Среди ночи разбудив соседку и забрав ключи, Лиза с гулко стучавшим сердцем вошла в квартиру родителей, прошла в зал и, включив торшер, упала на колени перед журнальным столиком, на котором стояли в траурных рамках фотографии родителей. Слёзы катились, не переставая, но женщина плакала молча: без истерик и рыданий. Лишь спустя час, она, тяжело поднявшись, пошла в ванную.

* * *

Утром, Лиза едва ли не взлетела по ступенькам крыльца клиники, куда её привёз Антонио.

Разговор с врачом, душ и одноразовая одежда и вот перед ней медсестра открывает дверь шикарной палаты. С замиранием сердца Лиза потихоньку приблизилась к своему спящему ангелу: светло русые волосы чуть отрасли, реснички трепещут во сне, а руки с такой бледной кожей, что просвечивают все венки, лежат поверх одеяла.

Роняя слёзы, она опустилась на приставленный заботливой медсестрой стул, тихонько взяв маленькую ручку, начала целовать пальчики, ладошку, прикладывая её к своей щеке, и никак не могла насмотреться на сына.

– Госпожа Зарянова, – услышала мужской голос, и с трудом заставила себя положить руку сынишки обратно.

Обернувшись, увидела врача.

– Я сейчас начну вводить препарат, который постепенно выведет вашего сына из сна. Резко нельзя. Так что на весь процесс может уйти около суток. Вы можете подъехать позже…

– Я останусь! – оборвала категорично, на что врач не стал возражать:

– Что ж, ваше право.

Попросив её отсесть на кушетку, что стояла у противоположной стены, начал медленно вводить препараты в вену пациента. Лиза же стояла, сцепив зубы, и наблюдала за его действиями.

– Вот и всё, – мужчина положил последний, третий шприц на поднос и, посмотрев на монитор подключенного прибора, довольно кивнул. – Сейчас придёт медсестра, можете задавать ей любые вопросы. Я подойду часа через три.

От медсестры Лизы узнала, что её сын не единственный ребёнок, которого здесь погружали в длительный сон:

– Дальше палата, в ней девочка одиннадцати лет, – рассказывала Валентина, – она уже сидит сама, да и встать пытается, хотя прошло всего три дня после пробуждения, а ведь её в сон погружали чуть ли не на год! Так что вы не переживайте! Сынок у вас быстро оправится, он-то спал всего две недели.

Не выпуская из руки ладошку Егора, Лиза закусив губу, покачала головой: «Что же должно произойти, чтобы ребёнка погрузить в сон на год?», ужаснулась, но вслух ничего не произнесла.

Елизавета находилась у постели сына неотлучно и всё это время постоянно касалась сынишки, потому что каждый раз, засыпая на чужой планете, в окружении чуждых ей эцишизцев, с трудом заталкивала поглубже мысль, что за время отсутствия может что-то с ним случиться. Сынок может проснуться, а её нет… она до ужаса боялась не успеть.

Вынужденно отлучившись для разговора с Шиассой, которая не желала откладывать беседу, Лиза, бегло и поверхностно ответив на её вопросы, примчалась обратно к сыну. Лишь спустя семь часов напряжённого ожидания, сынишка открыл глаза.

Дальше события понеслись галопом: сначала Егора обследовал один врач, потом пришёл второй, а следом третий и все они, молча осмотрев ребёнка, пересмотрев мед карту и взглянув на монитор, уходили, не проронив ни слова.

Следом за врачами медсестра начала делать Егору массаж, разминая каждую мышцу. В конце дня, врач уверил Лизу, что всё идёт отлично и только утром, после осмотра скажет: когда же им можно будет выписаться.

Зашедшая следом медсестра хотела сделать сыну два укола, но Лиза, поинтересовавшись: что это и для чего и, услышав, что благодаря этим инъекциям у мальчика прибавится сил и он быстрее отойдёт от перенесённого длительного сна, категорично отказалась. Медсестра посмотрела на Лизу как на сумасшедшую, но промолчав, принесла журнал, в котором женщина расписалась за отказ.

Прошёл ещё час, и на этаже воцарилась тишина. Лиза взяла пустой стакан, спрятала его в рукаве одноразовой рубахи и направилась в туалет, где перелила снадобье Зацисши в подготовленную тару. Вернувшись в палату и помня, что здесь установлена камера видеонаблюдения, она сделала вид, что набирает в стакан воду. Перекрыв обзор собою, протянула его сынишке. Она до ужаса боялась, но была уверена, что это снадобье поможет Егору больше, чем все эти химические препараты.

Сын хотел спросить, что это такое, но Елизавета приложила палец к губам и улыбнулась ободряюще. Сполоснув несколько раз стакан, она устроилась у кровати, где вскоре и уснула после того как сын погрузился уже в обычный сон.

Утро для Елизаветы было добрым. Её сын проснувшись, уверенно приподнялся, сел на кровати и попросил есть. Бледность пропала, только впалые щёки выдавали в нём недуг. Пришедший для осмотра врач, хмурился и пересматривал мед карту, доведя женщину чуть ли не до нервного срыва своим видом:

– Господи, да вы можете ответить – что не так? – не выдержала его мрачного вида. – Какие-то осложнения? – Лиза готова была волосы на себе рвать от мысли, что навредила своему ребёнку снадобьем Зацисши.

– Что? – врач наконец-то отвлёкся и, увидев состояние матери, тут же заверил в обратном: – Нет-нет! Всё в порядке, я бы даже сказал слишком! Вот это меня и настораживает: уж очень быстро мальчик отходит и показания у него, несмотря на заболевание – отличные, – нахмурившись, врач углубился в изучение данных, а Лиза от облегчения чуть не разрыдалась, но услышав продолжение, насторожилась: – Вот это вообще интересно: смотрите, такое ощущение, что вашему сыну длительный сон даже помог! Вы понимаете? Эм, я сейчас пришлю медсестру, она отведёт ребёнка на УЗИ, затем необходимо будет взять анализы крови на…

– Нет! – громко, чтобы услышал врач, отрезала Лиза. – Я забираю сына домой!

Ошарашено хлопнув глазами, он попытался возразить:

– Вы не понимаете, судя по показаниям, да это же… Возможно мы нашли…

– Я сказала – нет! – повторилась Лиза. От мысли, что её ребёнок может стать подопытным, которого будут исследовать вдоль и поперёк, пробивала нервная дрожь. – Немедленно готовьте моего сына к выписке!