Контракт с Аншиассом

«Достаточно крохотного зёрнышка надежды, чтобы засеять целое поле счастья»

    Марк Леви

Оглушительный гул, неимоверное давление и треск раздающийся со всех сторон, хоть и длились пару мгновений, но всё же дезориентировали Елизавету. Упав на колени, она с трудом удержала за руку Егора, который чуть не кувыркнулся, стоило им вылететь из разрыва.

– Ма-а-а, – раздался его пронзительный вскрик, и Лиза, тут же притянув его к себе, еле сдерживая подкатившую к горлу тошноту, попыталась успокоить:

– Всё хорошо, хорошо, мой маленький! – торопливо успокаивала сына, сглатывая горечь, что стояла в горле.

– Ма, мама, – Егор, прижавшись лицом к материнской груди, старался отдышаться, словно только что вынырнул из-под толщи воды.

– Тише, всё хорошо, успокойся… дыши, мой хороший, – Лиза, поглаживая затылок сына, оглядывалась по сторонам.

Поблизости возвышались горы, вокруг маленькие, корявые деревья. Плохо было то, что местная звезда немного, но уже поднялась из-за горизонта, а это значит – надо прятаться и чем скорее, тем лучше.

– Ну, всё, всё, – Лиза, обхватив ладонями лицо сына, заглянула ему в глаза: – Скоро за нами приползут те самые рашцизы, о которых я тебе рассказывала и ты на них покатаешься. – приободрила она Егора. – Давай осмотримся и пойдём вон к тем горам, видишь?

Егор кивнул, и с трудом, но всё же отпустил маму. Лиза тяжело поднявшись, сняла с сына нагрудный и наспинный рюкзаки, навесила их на себя, стянула сумку с лекарствами и уложила туда всё остальное, что ещё оставалось из груза на ребёнке. Схватив Егора за руку, быстрым шагом направилась в сторону гор.

Стараясь не сбавлять темпа, задыхаясь, уже волоча за собой многострадальную сумку, она всё шла и шла вперёд, дыша как загнанная лошадь. Всё говорила и говорила ребёнку всякую ерунду, чтобы отвлечь его, с одной только мыслью: дойти, спрятаться! Егор уже не слушал, а крутил головой и тяжело, с хрипом дышал.

– Егорушка, хороший мой, ещё немного осталось, – сипло выдохнула Лиза, с всё больше возрастающей тревогой и беспокойством поглядывая на сына, который уже и шёл с трудом.

Ещё минут десять и она, остановившись, начала поспешно стягивать всё с себя складывая груз кучей на землю. Захватив шокер-фонарик, быстро взяла Егора на руки и устремилась к замеченному ранее углублению в горной стене.

То, что изначально показалось ей нишей, оказалось расщелиной. Поставив Егора на ноги, Лиза прислушалась и, не услышав никаких звуков, включила фонарик, направив его лучи внутрь. Не заметив чьего-либо присутствия, облегчённо выдохнув, обернулась:

– Егорушка, иди сюда.

Сама же в это время ещё раз осветила пустое пространство и. согнувшись, заползла внутрь. Низкая расщелина через метр расширилась и вела в удобную, маленькую пещерку, куда Лиза позвала Егора. Стоило ему забраться внутрь, стянула с себя куртку:

– Посиди здесь, хорошо? Вот, держи фонарика я быстро заберу наши вещи и вернусь.

Перетаскивая вещи, сразу прятала их в глубине расщелины. Лиза прекрасно понимала, что в течение дня их искать никто не будет. Но как только звезда начнёт клониться к горизонту, она планировала выйти и ожидать встречающих снаружи.

Управившись, ухватила защитную ткань, намереваясь каким-нибудь способом укрепить её вместо шторы, чтобы занавесить вход и таким образом защититься от лучей звезды, да и сохранить ночную прохладу в маленькой пещерке. Только развернув её, ошарашено замерла.

Конец ткани, который скорей всего размотавшись, болтался за её спиной, когда они пересекали разрыв, был оплавлен, словно его отрезало раскалённым ножом. Сглотнув вмиг ставшую вязкой слюну, она с ужасом подумала: «А что бы стало с человеком, которого не пропустил Эцишиз?»

День тянулся неимоверно долго. Егор часто и тяжело дышал на руках у матери, которая привалившись спиной к каменной стене, баюкала ребёнка. Сына кидало то в жар, и он становился как раскалённая печка, то в холод и он начинал стучать зубами, плотнее прижимаясь к матери.

Достав градусник, Лиза постоянно измеряла ему температуру, но только сделать ничего не могла. Дать жаропонижающее, так у него через час температура сама начинала снижаться, и его знобило так, словно он находился на морозе. А ещё через час опять всё менялось, и он опять метался в жаре.

То обтирая сынишку влажной тканью, чтобы сбить температуру, то одевая его прибавляя и свои вещи, тихо роняя слёзы, Лиза рассказывала ему о приключениях Робинзона Крузо.

Огненный шар едва коснулся горизонта, а Лиза, уже отойдя от горной возвышенности, стояла с сыном на руках и с отчаянием осматриваясь, крутила головой.

Чувствуя, что сейчас сама упадёт, аккуратно опустилась и уселась на землю. Прижимая сына к себе, молилась всем богам, чтобы их поскорее нашли. Иногда у женщины проскальзывала мысль, что особо никто и торопиться не будет, но она, встряхивая головой, старалась не думать об этом.

– Знаешь, – прижала голову сына к своему плечу, – говорят, что здесь своя богиня – Двуединая и если её о чём-то сильно попросить, она услышит и поможет.

– А ты просила? – сипло, еле слышно спросил ребёнок.

– Просила малыш, очень просила и сейчас прошу. Наверное, надо как-то по-особому обращаться, чтобы она услышала, как ты считаешь? – Сына опять начало знобить. Лиза накинула на него, прихваченные с собой жилетку и куртку, закутывая и прижимая к своей груди.

– Наверно, – Егор закрыл глаза.

Покачиваясь с сыном на руках, Лиза сначала постоянно осматривалась, но время шло и только вдалеке, в небе иногда виднелись какие-то крылатые создания. Она уже не считала ни минуты, ни часы. Не могла плакать, не могла кричать, она лишь, закрыв глаза от безысходности положения, в котором оказалась, тихо подвывала.

Небо на горизонте начало окрашиваться в светлые тона, сообщая, что скоро наступит рассвет, но Елизавета решила ждать до последнего, потому что следующий день Егор мог просто не пережить.

От долгого сидения руки и ноги занемели, за ночь температура опустилась так, что казалось, она сама превратилась в ледышку. Но чтобы согреться – надо было бы встать, размяться, а это значит, пришлось бы выпустить сына из объятий, в которых он, согревшись, спал.

Когда услышала свист, открыла глаза и, посмотрев в сторону, откуда он исходил, сначала решила, что ей послышалось. Но вот свист раздался громче и ближе. Прищурившись, Лиза различила в тёмных точках движущихся рашцизов.

Сжав зубы, чтобы не расплакаться, попыталась подняться, но у неё это не получилось, и она так и осталась сидеть, наблюдая, как приближается небольшой отряд.

Стоило рашцизам остановиться, всадники, спешившись, устремились к ним. Среди мужчин Елизавета сразу выделила взглядом фигуру Ведающей.

Приблизившись, Зацисша тут же опустилась на колени рядом с Лизой, и что-то проговорив ей, обернулась и подозвала одного из мужчин. Он присел и попытался забрать спящего Егора из рук женщины, но Лиза, вцепившись в ребёнка как клещ, бросила взгляд на Ведающую. Только после её кивка и опять сказанной непонятной для Лизы фразы, разомкнула руки.

Воин, подхватив Егора на руки, по указанию Ведающей уложил ребёнка на землю, а Лиза попыталась встать, но затёкшее тело отозвалось болью и она, не сдержавшись, скривилась, но, закусив губу, попыталась снова, пока чьи-то руки, не подхватив её, подняли.

Охнув от неожиданности, Елизавета, не отрывая взгляда от Зацисши, склонившейся над Егором вцепилась как в спасательный круг в руки того, кто её удерживал.

Она даже не обратила внимания на странный рык, раздавшийся за её спиной, и покачнулась, когда её на мгновение отпустили, но тут же накинув плащ, опять перехватили за талию. Но это всё было для неё неважно, только сын, который сейчас лежал на земле и еле дышал.

Качнувшись вперёд, Лиза хотела подойти, но её удержали, и она яростно рванулась, не ожидая того, что мужская хватка окажется настолько сильной.

– Пустите! – вскрикнув, обернулась и встретилась глазами с Махараджем. Тот покачав головой, снова удержал её. Когда она предприняла ещё одну попытку дёрнуться, что-то проговорил.

Резко отвернувшись, Лиза, сжав кулаки, наблюдала за тем, как Зацисша, развернув ткань, в которой во вшитых кармашках поблёскивали маленькие запечатанные колбочки, пробежалась по ним пальцами, словно раздумывая, что из всего потребуется. Кивнув сама себе, Ведающая выбрала четыре склянки, и слила содержимое в одну, встряхнув, посмотрела на Лизу и, прикрыв глаза, кивнула, мол, всё хорошо.

В это время помогающий ей воин, приподнял спину и голову Егора, и Зацисша аккуратно напоила смесью ребёнка.

Каких нервов стоило Елизавете молча наблюдать за происходящим, в то время как хотелось броситься к ним, самой поддержать сына, укутывая своим теплом и заботой. Но мужские руки всё так же крепко удерживали её, и даже когда воин подхватил на руки Егора, её не отпустили.

– Да пусти же ты! – вскричала гневно, пытаясь разжать эти словно стальные тиски, всем своим существом стремясь к ребёнку. И опять что-то проговорив, предводящий удержал её.

Ведающая кивнув воину, подошла к Елизавете, достав что-то из висевшего мешочка на её ремне протянула Лизе её же серьги, которые она отдала Зацисше, перед тем как вернуться на Землю.

Стоило Елизавете протянуть ладонь и серьгам коснуться кожи, как она услышала от Ведающей:

– Всё хорошо! – Зацисша сжала её ладонь в кулак, зажимая внутри серьги.

– Он чувствовал себя прекрасно! Вплоть до того момента как нам предстояло сюда перейти, но потом… – судорожно объясняла Лиза.

– Тише, успокойся! – прервала Зацисша. – Сейчас он спит и ему ничего не угрожает, ты мне веришь? – Зацисша встряхнула её за плечи.