Контракт с Аншиассом

– Хосцуна, подскажи, пожалуйста, где лежит бельё?

– А… – здрада непонимающе хлопнула глазами: – я не поняла – о чём вы.

– Ну, бельё… трусы, бюстгальтер? То, что надевается на тело, под шаровары, то, что удерживает грудь, – пояснила Лиза.

Здрда кивнув, метнулась к одной из ниш-полок, выхватила верхнюю тряпочку и, развернув, продемонстрировала:

– Это носят под шальварами, аншиасса.

– О-о-о, понятно, – Лиза, рассматривала рейтузы, такие же когда-то в давние, махровые времена видела у бабушки в шкафу. Хоть они и пошиты из шёлковой ткани, но всё же это были рейтузы! – Что ж, давай, – люречённо протянула руку: – А бюстгальтер?

– У нас такого нет, – мотнула головой здрада и Лиза обалдело уставилась на неё:

– В смысле нет? Специально пошитая ткань, чтобы удерживать, поддерживать грудь, – пояснила, в надежде, что у них есть что-то другое для этих целей, но здрада опять мотнула головой:

– Нет. У цисанок нет такой груди как у вас, аншиасса, – здрада с любопытством посмотрела на внушительную грудь землянки, прикрытую только прозрачной ночнушкой. – Вы особенная!

– О, мать моя женщина! – ошарашено прошептала Лиза. – То есть ты хочешь сказать, что у местных женщин грудь маленькая?

– Да, маленькая, но у вас соски большие, пятном. А у цисанок вытянутые и торчат, но есть такие, кто специально накладки ставит, чтобы они через одежду сильнее проступали, – просвещала здрада.

– Понятно, – Лиза прикусила задумчиво губу: – А мои вещи? – вспомнила, но здрада опять мотнула головой:

– Их почистили, но к Зашавану обратились с просьбой придержать ваши вещи, чтобы изучить, уж очень ткань диковинная и фасон, но до обеда их вернут, – заверила Хосцуна.

Лиза, под предлогом, что будет одеваться, выдворила здраду за полог. Эта мелкая своим щебетом её немного утомила.

Состояние Егора вызвало тревогу. Сын хоть и ответил что чувствует себя хорошо, но личико было бледным, а под глазами образовались круги, словно он не спал. Здрад заверил встревоженную мать, что Ведающая уже оповещена и как только они позавтракают, она их ожидает к себе.

Лиза с трудом подавила вспышку гнева. Ведь просила здрада тут же сообщать ей об отклонениях в здоровье сына! Но тот видимо по-своему понял её просьбу, либо посчитал ненужным ставить в известность.

* * *

– Ну что ж, – Зацисша откинулась в кресле своего кабинета, где они сейчас и находились. – Я уже обдумала лечение Егора, посмотрела результат воздействия на него определённых ингредиентов, так что не будем откладывать.

Ведающая встала и поманила Елизавету с сыном за собой, уводя из кабинета по коридору к каменной стене, за которой скрывалась знакомая им винтовая лестница.

– Ведающая, – Лиза обеспокоенно посмотрела на женщину: – в чём будет заключаться лечение, как оно будет проходить?

– Об этом ты узнаешь позднее, – Зацисша посмотрела на такого же встревоженного Егора и улыбнулась: – Ничего мальчик не бойся, будь смелым и отважным! Вырастешь настоящим защитником и воином. А с болезнью я помогу тебе справиться.

Винтовая лестница спустила их вниз. Выйдя из шахты, они прошли по тёмному, едва подсвеченному редкими сахедами коридору, ведущему в недра горы.

Тоннель упирался в тупик, но подойдя к каменной стене, Ведающая приложила к ней ладонь и что-то прошептала, отчего та поползла вверх, открывая помещение, утопающее во тьме.

– Ждите, – бросила она, прежде чем шагнуть в непроглядную мглу.

Прошла минута в полнейшей тишине, как вдруг раздался тихий шум, Лизу и Егора обдало порывом ветра, что-то зашуршало и всё опять стихло.

Елизавета, подхватив сына на руки, прижала его к себе и, вжавшись спиной в стену, боролась с желанием броситься подальше от этой жуткой темноты.

– Ма-а, – тихо протянул Егор: – там тётя Ведающая не потерялась? Может её надо спасать?

Стоило Лизе открыть рот для ответа, как раздался жуткий каркающий смех, отчего они оба вздрогнули, но тут же облегчённо выдохнули, услышав голос Зацисши:

– Не надо, мальчик, не надо меня спасать. – И внутри помещения засветилось совсем-совсем маленькое солнышко, которое повисло в середине над…

– Алтарь? – едва ли не выкрикнула Лиза, делая шаг назад с сыном на руках.

– С чего ты это взяла? – Раздался удивлённый голос Зацисши.

Внутри вспыхнули ещё пару таких же солнышек, парящих в воздухе на расстоянии друг от друга.

– Ты так и будешь там топтаться или войдёшь? Егор, слезай с рук мамы, ты же будущий мужчина! – укорила Зацисша мальчика и попала в цель. Егор завозился и едва не спрыгнул с рук Лизы, причём ещё ухватив её за руку, потянул внутрь:

– Мам, не бойся, я рядом! – сочень серьёзным выражением произнёс сын, и Лизе пришлось также серьёзно под его взглядом кивнуть и позволить ему себя провести.

– В моём мире именно так и выглядят алтари. – Лиза осмотрелась. Просторная пещера, у дальней стены стол, заставленный разными бутылочками, колбочками, чем-то ещё. – Жертвенники, – добавила, осматривая высокий постамент покрытый письменами по каменным бокам.

– Нет, это не жертвенник, – отозвалась Зацисша, и тут же насмешливо добавила: – Но ты права – это алтарь!

И рассмеялась, увидев на лице Лизы замешательство.

– Всё, некогда болтать! – резко прервала все разговоры. – Егор, тебе нужно раздеться и лечь на него.

Отдав указание, Зацисша направилась к столу. Лиза коснулась поверхности алтаря и пораженно замерла. Сам постамент был каменным, это было видно и по массивности, и по структуре, но поверхность была тёплой и немного мягкой.

– О, а это что? – Ведающая подошла и присела перед Егором на корточки. Провела ладонью по его груди и, подняв голову, удивлённо посмотрела на Лизу: – Это результат перенесённого заболевания или генетическое отклонение?

Лиза непонимающе взглянула на грудь сына:

– Вы о чём? – она осмотрев Егора, перевела недоумённый взгляд на Зацисшу, но та напомнила:

– Егор, я ведь сказала раздеться, это значит – снять все вещи!

Мальчик разувшись, стянув с себя шаровары, забрался на алтарь и устроился. После этого Лиза накинула ему на бёдра рубашку прикрывая пах.

– Всё, я готов! – отрапортовал Егор.

– Ну что же, – Ведающая посмотрела на него и протянула узкий стакан: – Выпей и ложись снова.

Вопреки опасениям Лизы, Егор без протеста выпил содержимое и опять лёг, при этом улыбнувшись:

– А тут тепло лежать. Правда немножко щекотно, но мягко, – зевнув, добавил он.

– Поспи, – Зацисша склонилась над мальчиком, как и мать. – А проснёшься, начнёшь быстро выздоравливать.

Елизавета, закусив губу, старательно сдерживала слёзы. Так страшно, когда не знаешь – откроет ли твой ребёнок глаза или нет. Это самое большое испытание для матери, которая вручает жизнь своего дитя врачу, хирургу или как у Лизы – Ведающей, о способностях которой можно только догадываться. Слепо, полагаясь на судьбу Верить!