Маньяк и тайна древнего русского клада

Договорить свою мысль Шаронов не успел, так как его перебил сильно озадаченный юноша, обязательно желающий узнать, что же явилось причиной такого необычного поведения выжившей из ума старухи:

– В смысле, под подозрение?

– Да в прямом, – майор вновь исказил лицо недовольной ухмылкой, – потому с ней никто и не общается, что всякого, кто с ней тем или иным способом пересекает свои пути, она обвиняет в несуществующих и, поверь, довольно неприятных вещах. В прошлом году – ты тогда еще не работал – она даже меня, когда я пришел разбирать очередную ее надуманную кляузу, заподозрила в хищении у нее накопленных капиталов, которые потом благополучно нашлись в самом «дальнем» углу ее заваленной хламом комнаты, засунутыми в протухший вонючим запахом валенок, где очень основательно были завернуты в десять грязных пакетов. Эх, и неприятностей же я тогда натерпелся, пока не нашлась эта якобы похищенная мною пропажа, ведь эта полоумная «дурочка» соизволила нажаловаться на меня прямиком прокурору. Написала ему письмо, а там только и ждут, как бы на очередного полицейского соорудить уголовное дело. Вот и «таскали» меня везде, пока мой напарник – пусть он всегда будет здоровым! – не отыскал ее денежки, заявленные, как будто мною похищенные. Вот так-то, «брат». Из всего этого следует, что не надо верить всему, о чем тебе говорят, а напротив, необходимо все тысячу раз проверить и перепроверить. Так, что она тебе там «нарассказывала»?

– Ничего такого, что заслуживает внимание, – отмахнулся от вопроса хотя и молодой, но уже довольно продуманный полицейский, не пожелавший доподлинно обозначать произошедшие с ним в квартире полоумной старухи, как он уже теперь не без оснований считал, надуманные моменты, ну, а чтобы увести разговор на другую тему, он тут же озадачил офицера встречным вопросом, – ты лучше скажи, товарищ майор, как там двигаются дела на месте обнаружения трупа? Опергруппа уже приехала? Они начали осматривать тело?

– Нет, – уточнил более опытный полицейский, – они еще в пути, но вот-вот уже должны подъезжать. Когда с ними связывался Карелин, ему ответили, что им еще нужно проехать что-то около двадцати километров, – так это было минут десять назад…

– А труп, как там труп? – начиная забывать про неприятной разговор, произошедший с Аникиной, и зажигая задором глаза, поинтересовался моложавый сотрудник, – Ты его уже видел? Почему начальник выглядит таким крайне взволнованным? Что с ним произошло необычного?

– Знаешь, – в очередной раз усмехнулся майор, выдавая свое безразличное отношение ко всему этому делу, – мне, если быть до конца честным, давно все, что здесь происходит, стало «по барабану». Мне до пенсии осталось три месяца, а там – только меня и видели. Поэтому, раз это нужно вам, молодым – «копайте» землю, ищите, а я свое отслужил и благополучно собираюсь отправиться на заслуженный отдых. Это вон Карелину больше всех надо: он власть очень любит, я же ее с недавних пор презираю. Обязанности свои я исполняю исправно, переживать же за «Дело», как то было несколько раньше, я больше не собираюсь.

После таких слов Градов уже больше не сомневался, что суть всего произошедшего участковому совершенно не интересна, и, не желая пускаться в ненужную никому полемику, он заспешил к руководству с докладом, искренне надеясь поучаствовать при осмотре странного трупа.

Глава II. Суздальская трясина

В то же самое утро и примерно в такое же время на территории недалекого Суздальского района по бескрайне раскинувшимся лесам на собственном квадр-цикле продвигался молодой мужчина, сзади которого, крепко обняв его и плотно прижавшись, сидела прекрасная девушка. По их нежному отношению и умиленным лицам нетрудно было догадаться, что эти двое безумно любят друг друга. Что же это были за люди? На них следует остановиться подробнее.

Девушка, как то, наверное, уже стало ясно, это та маленькая Наташенька, которая была так милосердно оставлена в живых безжалостным ивановским бандитом. Теперь же она выросла и расцвела, превратившись в очаровательную и очень красивую, молодую особу. Ей давно уже исполнилось двадцать шесть лет, и она блистала своими великолепными внешними данными. Елисеева Наталья Дмитриевна (именно так было ее полное имя) все так же ослепляла окружающих своими необыкновенными изумрудного цвета глазами, и в той же степени ее неотъемлемой частью были густые и просто роскошные длинные кудри, вьющиеся в белокурые локоны. Не смотря на видимую худобу, лицо ее было необычайно красивым и выглядело прекрасно – если не сказать восхитительно. Там было все: и небольшой аристократический нос; и нежные чуть припухлые губы, своим цветом схожие с морскими кораллами; и не имеющие изъянов дугообразные брови; и гладкая, румяная и бархатистая кожа, не требующая косметики, по правде сказать, совсем в ней нуждающаяся; и маленькие немного оттопыренные в стороны ушки, удачно скрывавшиеся за пышными волосами. Именно такой красавицей предстала сейчас некогда маленькая и запуганная девчушка, уверенно восседавшая теперь на мощной и всюду проходимой японской технике.

Если коснуться ее характера, то необходимо особо отметить, что потеряв обоих своих родителей, волей-неволей ей пришлось воспитываться в государственном детском учреждении, где она, кроме всего прочего, подчерпнула и очень необходимые в жизни качества. Там ей пришлось научиться стойкости, выносливости к различным трудностям и общей уверенности в своих, как ей казалось, нескончаемых силах. Не смотря на такие, вроде положительные черты характера, Наташа была несколько нагловата, достаточно своевольна и непримирима к мнению, вразрез идущее с ее собственным. За время детдомовского существования сначала маленькой девочке, а потом юной девушке пришлось столкнуться со многими трудностями, что, в принципе, только помогло закалить ее характер и выработать сильную и неустрашимую волю. Тем не менее с близкими сердцу людьми она становилась ласковой, любящей и нежной подругой. Таким молодым человеком, к которому Елисеева смогла проникнуться самыми теплыми чувствами, оказался американский бизнесмен Майкл О'Доннелл.

Познакомились они на одном литературном брифинге, где Наташа презентовала свою новую книгу. Не смотря на такое незавидное прошлое, она все же смогла успешно закончить филологический факультет Шуйского педагогического университета и сейчас занималась свободным фрилансом, включающим в себя в основном копирайтинг и сочинение срочных статей – на заказ. Все остальное время она посвящала своей необузданной фантазии, беспрестанно роившейся в ее белокурой головке творческими замыслами, которые она аккуратно записывала в компьютере. В результате у нее получались совсем неплохие произведения, впоследствии расходившиеся по читающей аудитории. Вот таким образом у нее и появилась возможность познакомиться с успешным иностранным предпринимателем, случайно оказавшимся в то время в Иваново, который, чтобы от скуки убить свое время, забрел на проходившую во Дворце культуры железнодорожников литературную конференцию.

Прекрасно сложенный, молодой и не в меру симпатичный мужчина, едва достигший тридцатипятилетнего возраста, был просто поражен красотой и очарованием, исходившими от восхитительной девушки. Он и сам был ей под стать и выделялся по-мужски физически развитым телом, приятной внешностью и какой-то природной притягательностью, располагающей к его, не лукавя сказать, дружелюбной особе. Этот представитель сильного пола имел рост чуть выше среднего, атлетическую фигуру, довольно привлекательное и в то же время мужественное лицо. Несколько продолговатое, книзу немного вытянутое, оно включало в себя серо-голубые глаза, светившиеся невероятным умом, аналитической рассудительностью, и одновременно какой-то юношеской игривостью и задорной веселостью; нос, в основном прямой, но все же украшенный небольшой горбинкой, выдававшей принадлежность к итальянской национальности, что еще больше подчеркивалось смугловатым оттенком кожи; губы несколько припухлые – признак добродушной черты характера; скулы выпирающие волевые, явно указывающие на то, что кроме доброжелательности в этом человеке присутствуют несгибаемая воля, твердость, и кроме этого, большая амбициозность; короткая стрижка пепельного цвета волос совсем не скрывала небольших плотно прижатых ушек.

Неудивительно, что два эти внешне и внутренне одинаковых человека сразу же поняли, что просто созданы друг для друга. В тот день молодой кавалер дождался окончания всего просветительского мероприятия и набрался смелости пригласить восхитительную красавицу отужинать с ним в одном приличном ивановском ресторане. Практически не думая, Наташа с радость согласилась, и с тех пор между ними завязались отношения гораздо более теплые, нежели простая, обыкновенная дружба.

С тех пор минуло почти полтора года, и вот наконец пришло то время, когда выжившая в очень сложной ситуации маленькая девчушка решилась претворить в жизнь завещание своего умершего родителя и найти то спрятанное сокровище, из-за которого в те далекие девяностые годы тот и поплатился своей молодой и так внезапно оборвавшейся жизнью. Нетрудно догадаться, что все поисковые мероприятия решил взвалить на себя ее иноземный кавалер, взявший на себя расходы по приобретению всей необходимой амуниции и средств передвижения по непроходимой, болотистой местности.

Они ехали уже полчаса, все более углубляясь в лесную чащобу, оставляя после себя на поросшей мхом почве только две колеи, петляющие параллельно друг другу. Внезапно прямо перед ними возник болотистый водоем, и Майкл едва успел выжать тормоз, чтобы не углубиться в опасную и безжалостную трясину. Он невольно захотел разразиться отборнейшей, нецензурной бранью, но, повернув голову и взглянув на сидевшую позади него одну из самых прекрасных девушек, вмиг передумал и, сдерживая эмоции, как можно спокойнее произнес:

– Все, кажется, мы приехали. Дальше явно нет никакого хода. Придется искать объездные пути.

Он говорил с отчетливым американским акцентом, но так как ему уже не раз приходилось вести дела на территории Российского государства, и последние годы он практически постоянно находился на территории этой страны, то успел довольно сносно освоить русскую речь и старался осуществлять построение своих фраз согласно общепринятых правил. Поэтому Наташе, которая, к слову сказать, неплохо понимала и английский язык, не составляло труда понимать то, что собирался ей передать представитель другой, не менее великой Державы.

Елисеева молчала, размышляя о чем-то своем, и становилось непонятно, слышали ли она вообще то, что пытался ей разъяснить возлюбленный, либо же она даже не вслушивалась в сказанные им фразы. Поэтому, видя состояние ее глубокой задумчивости, О’Доннелл невольно решил повториться, лишь слегка изменив суть выражения своих утверждений:

– Впереди трясина и дальше в этом месте проехать ни за что не получится. Надо либо изменять маршрут, либо пытаться найти объездные пути.

– Да, это верно, – словно очнувшись от какого-то сна, ответила зеленоглазая девушка, одновременно доставая из кармана своей утепленной куртки небольшой клочок бумаги, бережно заклеенный полиэтиленовой пленкой, – никак не пойму: что не так мы все время делаем? Все ведь вроде предельно просто?

Она принялась внимательно разглядывать сделанный от руки рисунок, привлекая к этому занятию и внимание своего американского кавалера. По прошествии трех минут молодой мужчина не выдержал и, слезая с квадр-цикла, промолвил:

– Не понимаю, что мы пытаемся найти по так неудачно составленной карте? Согласно приведенных на этом чертеже ориентиров, совсем непонятно сколько и в какую конкретно сторону необходимо проехать?

– Да, – не стала противиться очаровательная особа, тем не менее хмуря бесподобное личико, – здесь, действительно, непонятно, какое и куда необходимо преодолеть расстояние. Я тебе уже говорила, что эта схема досталась мне почти в младенческом возрасте, когда я была глупой и несмышленой девчонкой. Кроме того, это происходило при таких обстоятельствах, что выяснять все остальные подробности у меня просто не хватило бы ни духу, ни времени, ни детского понимания. Если ты знаешь: в тот самый момент убивали моего отца, да и сама моя жизнь висела тогда всего лишь на одной, маленькой, «липочке». Родитель успел только сказать, что он завладел этим клочком бумаги у одного очень влиятельного и жестокого человека и что успел разделить его на две равные части. Одну он оставил себе, а вторую передал своей беременной жене, которая в тот же самый момент находилась в больнице и рожала младенца. Мама тогда скоропостижно скончалась, а меня отправили на воспитание в детский дом.

– Это как раз и понятно, – промолвил мужчина, воспользовавшись тем, что его возлюбленная, загрустив, замолчала, предаваясь печальным воспоминаниям, – но судя по тому, что на этом рисунке указано направление, ведущее через место, где сейчас находится селенье Большое Борисово, и резко обрывающееся в лесу, где дальнейший путь теряется на обрывке бумаги, а потом снова возникает и ведет к тайнику, скрывающему расположение клада. Я думаю, это может означать только одно, что указатель ориентиров находится на той, утраченной части. На этой же имеется только четко обозначенный северный ориентир, восходящий из неизвестной точки. Мы с тобой уже исколесили все близлежащее лесное пространство, но ничего похожего на то древнерусское сохранное место, что указанно в окончании прочерченного маршрута, так и не обнаружили. Все это говорит о чем? Только о том, что на той части схемы проставлены точные координаты, которые и следует выдержать, чтобы попасть в интересующее нас место.

– Я с тобой полностью согласна, – вдруг встрепенулась молчавшая до этого в задумчивом ожидании девушка, спокойно слушавшая речь своего возлюбленного, – но я повторюсь, что осуществила уже несколько попыток найти следы рожденного в то нелегкое время ребенка, где в первую очередь хотела узнать, что сталось с его печальной судьбой, и уже только потом выяснить, где находится вторая часть начерченного отцом рисунка. Однако, в самом начале двухтысячных в больнице произошел страшный пожар, и все архивы были тогда уничтожены. Я даже не представляю, брат у меня родился или сестренка, – и уже более грустно, – и теперь, наверное, никогда уже не узнаю.

Отдавая дань памяти покойным родителям и сгинувшему в российской бюрократии новорожденному малышу, молодой американец и его любимая девушка на несколько минут прекратили всякие разговоры, предаваясь своим невеселым мыслям. Наташа также, как и возлюбленный, слезла с быстроходной и вездепроходимой техники и стала ходить взад и вперед, разминая затекшие ноги. Проделав несколько разминочных упражнений, она вернулась назад к квадр-циклу и остановилась, снова устремив свой взгляд на самодельную карту.

– Не понимаю, – озадаченно сказала она, проводя нежным пальчиком по спрятанному в целлофане листочку бумаги, – вроде делаем все так – по прямому направлению едем от Большого Борисова к тому самому месту, где, судя по проложенному маршруту, должен находиться разворот на ответвление, ведущее к спрятанному сокровищу, но так ничего похожего на древнерусский тайник, могущий скрывать в себе баснословный клад, нам пока не попалось.

– Это потому, – промолвил более рассудительный представитель сильного пола, – что на утраченной части карты указано некое направление, очевидно, помеченное уточненным расстоянием, выраженным в каких-нибудь измерительных величинах. Мы же с тобой, Наташечка, действуем наугад и поэтому обречены на постоянные неудачи. Думаешь, ваши предки были настолько глупы, что спрятали свои сокровища в месте, где было бы их так просто найти? Я так не считаю: иначе бы их давно уже отыскали. Принимая же во внимание наши бесцельные поиски, проделать это до сих пор никому так не посчастливилось. Кстати, дорогая Наташенька, я хотел бы прояснить у тебя еще один немаловажный вопрос?

– Какой? – вскинула Елисеева кверху прекрасные брови, выражая явное удивление тому, что еще могло взбрести в голову ее и без того предприимчивому возлюбленному.

– Давно хотел тебя спросить, – без обиняков начал молодой кавалер, подходя ближе и обнимая возлюбленную, – а ты точно уверена в том, что на современном листке бумаги, изготовленном на промышленном производстве, доподлинно указывается место захоронения древнерусского клада, спрятанного в те далекие времена, когда и бумагу-то как следует не умели делать?

– Ну, на этот вопрос я отвечу просто и беспристрастно, – повеселев, многозначительно проговорила Наташа, вдруг осознав, что ее возлюбленный совершенно не посвящен в некоторые самые обыкновенные подробности, без которых не удастся полностью вникнуть в суть всей этой истории, поэтому она тут же решила раскрыть перед ним некоторые, неведомые ему детали, – мой отец – царство ему небесное! – был хоть и отчаянным, но притом совсем неглупым мужчиной. Как он успел мне объяснить перед смертью, оригинал той самой карты, что составляли древние «русичи», по странному стечению обстоятельств был полностью уничтожен. Ему же – каким-то одному ему известным способом – удалось сделать с нее копию, которую он и разделил благополучно на две равные половинки. Одна находится у нас, и к слову сказать – это копия копии, а другая пропала неизвестно куда вместе с моим родившимся братиком или, быть может, сестренкой.

– Факт, конечно, печальный, – поддержал возлюбленную О’Доннелл, видя, как она вновь погружается в печальное состояние, – но такова воля Божья, и, возможно, Он когда-нибудь смилостивится, позволит вам наконец-то встретиться и воссоединиться единой семьей. Я же буду всецело тебе помогать как в поисках пропавшего человека, так и в розыске спрятанного богатства.

На этом совещательную часть решили закончить и, развернув квадр-цикл в обратную сторону, задали ему обратное направление, чтобы поискать более удобные объездные пути. Не стоит говорить, что поиски их затянулись, так как в той местности болота славятся своей протяженностью, а была как раз весна, когда после зимы они изобилуют влагой, поэтому промотавшись впустую весь оставшийся день, путешественники, когда уже порядком стемнело, «не солоно хлебавши», выехали из леса и, невероятно устав, приняли решение возвращаться обратно в Иваново.

Глава III. Жуткое зрелище

Градов, оставленный в тот момент, когда он уверенной походкой направлялся к участку автодороги, где недавно расстался с начальником поселкового отделения, теперь возвращался обратно и подошел одновременно с прибытием оперативной группы, направленной из районного центра. Все внимание Карелина было приковано к подъехавшим сотрудникам, поэтому он совершенно упустил из виду то маленькое обстоятельство, что его подчиненный оперативный сотрудник также увязался за общей процессией, следующей на осмотр ужасного происшествия. В обычных условиях руководитель бы, конечно, нашел тому более «ответственное» занятие: направил бы его опрашивать местных жителей или искать возможных свидетелей, но в этот момент, поглощенный в подробное изложение имевшейся у него немногочисленной информации, не стал воспрепятствовать молодому сотруднику, желавшему лично удостовериться, что же явилось причиной такого переполоха, что даже их грозный и всегда высокомерный начальник в один миг превратился в неуверенного человека, заискивающего перед прибывшими полицейскими, пусть даже и находящимися в чине гораздо ниже, чем был у него.

Объятый, как и все остальные, общим тревожным чувством Денис следовал позади общего шествия, стараясь держаться на небольшом удалении, чтобы как можно меньше привлекать внимания к своей еще не заслужившей авторитета персоне, чтобы – не дай-то Бог! – его не оговорили и не отправили куда-нибудь восвояси. Как и все молодые и еще неопытные сотрудники, он почему-то предполагал, что прибывшие следователь, эксперт, начальник уголовного розыска, да и сам Герман Петрович придут в огромное замешательство от представшей перед ними загадки, и только он, со своим природным талантом и непревзойденным умением выстраивать логические цепочки, сможет обнаружить те незначительные улики, которые в конечном итоге помогут изобличить личность хитро-умнейшего убийцы. Уверенный в своем превосходстве над остальными и увлекаемый ими в глубину поля младший оперуполномоченный вдруг поймал себя на мысли о том, что их необычная прогулка сильно затягивается. Они углубились в поле уже метров на триста и у любого нормального человека в такой ситуации возник бы вопрос: «Как, черт возьми, смогли обнаружить покойника на таком удалении от дороги и населенного пункта, да еще ночью?» Именно поэтому у Градова, не являвшегося какой-то там заурядной личностью, аналогично со всеми остальными участниками процессии начинали возникать по этому поводу нехорошие подозрения. Их мог разрешить только начальник, знавший где находится тело и рассуждавший на эту тему с приехавшим следователем: молодой красивой девушкой, отличавшейся высоким ростом, стройным телосложением, в меру приятным лицом и одетой в форменное обмундирование капитана юстиции. Именно ей пришло в голову озвучить одновременно посетившие всех сомнения:

– Интересно, мы прошли уже добрых полкилометра (она умышленно превысила общее расстояние), но пока ничего так и не обнаружили, и у меня напрашивается совершенно очевидный вопрос: как, вообще, при таких условиях смогли обнаружить труп?

– Все очень просто, – стал разъяснять Карелин, против обыкновения, продолжавший оставаться смущенным, – двое охотников-браконьеров, блуждавших в поисках дичи по лесу, наткнулись на него случайно и, поскольку у них имеется мой прямой телефон, сообщили о своей ужасной находке, – и тут же, словно оправдываясь, зачем-то добавил, – это собака их обнаружила тело, сами бы они ни за что не нашли.

Здесь пришла очередь вмешиваться в беседу эксперту, также увлекающемуся охотой, но в отличии от приведенного случая, законопослушно следовавшего всем принятым для проведения подобных мероприятий и закрепленных законом правилам. Молодой тридцатипятилетний мужчина, одетый в форму майора полиции, отличавшегося складным телосложением, уверенным приятным лицом, украшенным аккуратно-подстриженными усами, посчитал необходимым выяснить очень заинтересовавший его момент:

– Вот Вы, товарищ подполковник, сейчас сказали: «Браконьеры-охотники», а почему Вы говорите это так спокойно, словно незаконная охота не является преступлением?

– Ты, конечно же, прав, Андрей (так звали прибывшего для проведения исследовательских мероприятий сотрудника), но что я могу поделать? Они попрятали свои ружья и сейчас находятся «налегке», без добычи и своей охотничьей амуниции. Ну, а как ты, наверное, и сам отчетливо понимаешь: доказать в таких случаях что-то обратное практически невозможно.

Карелин привел эту вполне правдоподобную версию, упустив из внимания тот, как ему казалось, несущественный факт, что один из так называемых охотников является его двоюродным братом, и что он сам посоветовал им избавится от лишних предметов, могущих каким-либо образом указать на то, чем они в реальности занимались. Такое обстоятельство показалось неестественным не только майору, отлично знавшему о позорном факте родства, но и его очаровательной спутнице, которая, презрительно ухмыльнувшись, в свою очередь решила осведомиться:

– Хорошо, пусть будет так, но как же они в таком случае объяснили свое ночное присутствие в столь удаленном от населенного пункта лесном массиве? Ведь их вполне можно начать подозревать, как лиц, причастных к совершению преступления.

– Все это правильно, – нехотя согласился руководитель местного отделения, выдавая тем самым свой существенный интерес в этом вопросе, – но те «ребята» утверждают, что просто отправились в лес с ночевкой, чтобы насладиться апрельской природой, а заодно отдохнуть от мирской суеты.

– Вот это простое и логичное объяснение, – от души рассмеялся мужчина-эксперт, отчетливо осознавая, что вот так просто более или менее умному человеку возможно уйти от уголовной ответственности.

В этот момент участникам этой процессии пришлось замолчать, так как они приблизились к краю необъятной лесопосадки, где их ожидали два человека, мирно сидевшие на ими же сваленном для этих целей сосновом стволе. Касаясь их внешности следует только сказать, что они, оба, были одеты в однообразную пятнистую форму, имели одинаковую тучную комплекцию и были схожи по возрасту. Про таких людей так и хочется уточнить, что вот они те самые «двое из ларца», но вот здесь каждый бы осекся, потому что именно в их лицах и распознавалось различие. Завидев приближавшихся полицейских, они почтительно приподнялись с устроенного ими природного возвышения и выдвинулись к ним навстречу.

– Показывайте, где находится тело, – не скрывая своего негативного отношения, несколько холодно распорядилась молодая сотрудница, – я, Гришевич Олеся Сергеевна, старшая следственно-оперативной группы. Вы укажете мне в начале, где располагается место происшествия, поучаствуете в осмотре, а потом проедете со мной в отдел и дадите показания об известных вам обстоятельствах. Это понятно?

Последний вопрос девушка задавала, чтобы сразу же все себе уяснили, кто здесь является главным, и, увидев молчаливое согласие, махнула рукой, изображая не требующий объяснения жест, приглашающий провожатых вести всех к точке расположения трупа.