Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти

Но судьба уже точила где-то свою косу, нельзя же, чтобы все вот так и было по-хорошему…Первый удар был нанесен по жене Володи…Страшные мучения, химия-терапия, опять мучения и быстрый конец. Володя сразу здорово сдал, да и старикам это пришлось пережить по полной программе. Но лавина уже тронулась…В конце девяностых заболел Евгений Иванович. Сахарный диабет, а ему уже около 80-ти…Полностью отняли ногу… Пять невыносимо тяжких лет он мучился, а рядом с ним, не менее промучилась жена, а ей тоже 80…

Не стало мужа…В доме – никого, хоть волком вой. А еще сад-огород, а еще местные бандиты, регулярно шарят по чердакам и погребам, выгребая и вино, и соления, да все подряд.

Что делать? Володя зовет к себе, в Киев, он там один, она здесь тоже одна. Скрепя сердце, продала дом и переехала в Киев. В Слободзее, хоть соседи были, с кем-то можно было словом перемолвиться, а в большом городе, на старости лет – кому ты нужен? Так почти 10 лет и просидела в доме, ни с кем не общаясь.

В письмах ко мне, а писала она регулярно, и по телефону, пока еще могла что-то слышать, она жаловалась на одиночество, на серьезную болезнь Володи, на просчеты власти. Она охарактеризовывала всех украинских управителей, от первого, до нынешнего, умела это делать объективно и грамотно, с позиции ветерана-государственника. Интересовалась моими делами и всегда называла своим вторым сыном. Уместно напомнить здесь, что кроме моей родной матери, русской, и матери-учительницы, украинки. меня публично называли своим сыном, где старшим, где младшим, еще три матери – немка Фрида Штиль, казашка – Кенестик Смаилова и украинка – теща, Мария Калашникова. Искренне горжусь и дорожу этим…

Сокрушительный удар Александре Филаретовне нанесла судьба в феврале 2012 года. Быстро слег и ушел из жизни единственный, кто оставался рядом – сын Володя… Известный отраслевой НИИ, где он работал, превратили в какое-то производство моющих средств, науку ликвидировали. Болезнь и нервы убили его.

Пока она жила в Киеве, я несколько раз навещал ее, поздравлял с праздниками, именинами, сам или через друзей и внуков. После ухода Володи, моя семья оставалась для нее каким-то светлым пятном, но больше бороться у нее просто не хватило сил, физических. И она, такая крепкая и несгибаемая – просто – сломалась.

93-й год, часто, по истории, был тяжелым годом, в разные эпохи и разных странах. Не пережила свое 93-х летие и наша мама-учительница. 29 августа 2013 года ей бы исполнилось 93. А она ушла 24 января 2013 года. Это для тех, кого она выпускала в люди, не один же я у нее учился…

Таких людей надо помнить, они заслужили это самой жизнью. Дидковские – это целая эпоха в слободзейском образовании и не только во 2-й школе.

Чтобы хотелось здесь добавить. Я далеко живу и не знаю всего подробно. Но выскажу, что думаю, может оно пойдет, как предложение. Вот покоится на русском кладбище в Слободзее – Дидковский Евгений Иванович, 40 лет возглавлявший 2-ю школу, собственно, поднявший ее из ничего. Жена и сын покоятся в Киеве. Рядом с ним, похоронен муж Галины Ивановны Дидковской. Родных у них в Слободзее никого не осталось. Может быть – есть и еще похожие захоронения бывших учителей школы, (да и не только нашей) за которыми некому присмотреть. Нельзя допустить, чтобы их стерло время с лица земли.

Может местным властям или самим школам, уточнить все эти вопросы, да взять под постоянный контроль? Понятно, что все там будем, но они уже там!!!

Давайте не будем терять лицо перед теми, кто научил нас не только читать и писать, а и жить. Пусть не зарастает тропа к их последним пристанищам. Повторяю- не только в Слободзее… А маме-учительнице- пусть земля будет пухом! Она научила меня писать, и я буду это делать во славу ее и других учителей – подвижников! Во славу родной Слободз ейской земли!.

В одном из интервью, (ей тогда было 90, а мне 70), я назвал ее (Дидковскую А.Ф.) определенной, ограничительной или охранительной что ли, дамбой, забором – рубежом, для меня, так как пока она жива – у меня есть (теперь уже был) определенный временной запас. Ушли наши родители, и уже мы, наше поколение, к сожалению, выходим на передовой рубеж… Дай-то, Бог, подольше продержаться!..

P.S. Уважаемый, Читатель! Если тебе известны случаи, когда первая учительница, в 90 лет, поздравляла своего ученика, бывшего первоклассника с 70- летием! – сообщи мне, пожалуйста. Я с большим удовольствием – пожму ему (тому ученику бывшему) руку. У меня была такая радость в жизни – в день своего 70-летия- получил письмо от Александры Филаретовны, из Киева, с поздравлением, а через неделю, уже я её поздравил с 90- летием.

Паром

Что такое, в принципе, – паром?. Вроде как плавучее сооружение для преодоления водных преград, перевозки транспортных средств и пассажиров от одного прибрежного объекта к другому. Все понятно и просто.

Паром в Слободзее, особенно в прежние времена, был далеко не просто «плавучим средством». Это был великий труженик и не только…

Удачно расположенная в середине села переправа, с удобным выездом на районную трассу, была важным узлом, не только транспортным, но и общественно- экономическим. Рядом с паромом, находилась широко известная, так называемая «поповская» мельница, где и муку производили и масло из семян подсолнечника выделяли. В полу километре, вверх по Днестру, стояла еще одна такая мельница, рядом с песчаным карьером, которую все называли почему-то – «куряча» (т. е. куриная).

Мостов через Днестр, от Юга Молдавии до Бендер – не было. Паромы в Олонештах, Раскайцах. Чобручах и даже в Тирасполе – не составляли конкуренцию парому в Слободзее. Этот перевоз диффузорно впитывал в себя целый ряд направлений, как с территории Молдавии, так и Украины. Отсюда двумя веерами расходились транспортные потоки, с Востока на Запад и – в обратную сторону. Паром нес основную нагрузку по перевалке продукции совхоза «Молдавия» из села Кременчуг, колхоза им. Ленина из Копанки, и других мест. В период наивысшего подъема производства в совхозе «Молдавия, когда он выдавал государству по 40 тысяч тонн овощей в год, паром «разгрузили», проложив по дну Днестра, в районе пляжа на русской части села, мощный трубопровод, по которому перекачивали на левый берег томатную пульпу, а дальше автоцистернами, – доставляли на консервные заводы. Такого больше на территории Советского Союза – нигде не было.

Паромом перемещалось большое количество людей, имеющих огороды в плавнях или работающих на правой стороне Днестра. Много людей с правой стороны – имели дела в райцентре и т. д.

Паром, как и рынок, и другие общественно важные объекты сельской инфраструктуры, был еще и местом общения людей. Простаивая вожидании парома и вместе переезжая, люди общались, решая по ходу массу возникающих вопросов. Не знаю, но, скорее всего, именно возможность общения, и возникающие различные ситуации в районе парома, привлекали к нему внимание нас, пацанов. Иначе, чего вдруг мы, жившие за 2-3километра от парома, ходили купаться именно туда, мимо высокого обрывистого берега, где можно было демонстрировать любые прыжки в воду, мимо пляжа, где всегда было много людей, мимо выступающего в воду ДЗОТа, с которого тоже было неплохо прыгать в воду. А ходили именно потому, что там было интересно. Купались и наблюдали. Сколько различных историй могли бы рассказать- и сам паром, и работавшие на нем люди, за все эти годы!

Помню, раньше тянули паром за трос руками и специальными деревянными тягачами. Потом придумали очень удачную схему самоходного парома, и какое-то время рядом ходило два парома. Сегодня работает один. Раньше перевоз машины стоил 50 копеек, за человека брали 5 копеек и все были довольны.

Случались различные казусы. Разное было, вплоть до аварий. Бывало, срывался трос, и паром уходил в свободное плавание по Днестру. Врезались в трос «нетрезвые» катера и теплоходы, паром по ночам использовали заинтересованные люди и т. п… жизнь – есть жизнь и всякое бывало.

Возможность появления чего-то интересного, необычного – и притягивала нас к этому месту. Много было всякого разного, но расскажу лишь о двух запомнившихся случаях.

Лето. Жара. Мы прыгаем с парома в воду, все как обычно. Подъезжает со стороны села машина, сходят человек семь музыкантов из колхозного духового оркестра, сгружают музыкальные инструменты. Раскладывают их вдоль берега, раздеваются и купаются рядом с нами. Как выяснилось – кто-то из слободзейских, живший в Кременчуге, ушел из жизни, хоронить его должны были в Слободзее. Поэтому договорились, что до парома его понесут без музыки, а от парома – до кладбища – с оркестром. Прошел час – никто не появляется. Жара, музыканты волнуются и охлаждают себя водой, что им не свойственно.

Подъезжает на моторной лодке бакенщик. Дом бакенщика- на правой стороне Днестра, метров 300 ниже от парома. Он увидел блестящие трубы на берегу, подплыл, выяснил ситуацию и спрашивает: «Ребята, а сколько вы берете за ритуал». Те – называют цену. Бакенщик говорит: «Я живу один, уже старый, не дай Бог чего-кто меня будет хоронить?. У меня все готово, костюм, гроб и т. д. Давайте сделаем так Пока вам нет работы, я перевезу вас к себе, надену костюм, лягу в гроб, а вы сыграете пару мелодий. Я вам заплачу и привезу обратно сюда. Сделайте доброе дело, я же никого не имею и никому не нужен. Так хоть сам буду присутствовать при этом и почувствую, как все это будет происходить».

Подумав, музыканты – согласились. Переехали на ту сторону и сделали все, как просил заказчик. Он, полежав несколько минут в гробу- рассчитался с ребятами, поставил им ведро вина и говорит:»Ну я-то живой еще! Даю вам еще половину цены и ведро вина, – сыграйте что-нибудь веселое!».

Возбужденные первым ведром, музыканты дали настоящий танцевальный концерт, который было слышно не только в Слободзее, но и в Кременчуге, и в Кицканах.

Покойника пронесли от Кременчуга до Днестра, переправились через паром, ждали-ждали оркестр, и под «краковяки и польки» понесли на кладбище.

Второй случай менее сердитый. В нашем колхозе было несколько старых советских и трофейных автомобилей. На одном из них работал ивестный в те времена в Слободзее матрос Рудик, он же футболист, который прославился своими финтами на футбольном поле, для понта, иногда перевязывающий правую бутсу белой повязкой, что означало – «удар смертельный».

«Полуторка», на которой ездил Рудик, по конструкции, имела механические тормоза, то есть сколько давишь ногой – столько и тормозной путь. Чтобы её остановить, надо было нажимать на тормоз метров за 300, до того места, где надо было остановиться.

Спуск к парому раньше был круче, чем сегодня, поэтому Рудик съехал на первой скорости, но видно поздно затормозил, пролете паром, сшибая ограничительную доску. Раньше, когда переезжали конные повозки, – всегда ставили ограничительные доски с обеих сторон, на крючках, и нырнул с машиной в воду.

Завхоз колхоза, дядя Илья, ехавший с ним в кабине, успел вывалиться из кабины на паромный настил, а Рудик не успел открыть свою дверь, завязанную на веревку или телефонный кабель.

Все с ужасом ждали, что будет дальше. Апрель месяц, вода еще была холодная. И тут вынырнул посиневший Рудик, бывший матрос как-никак. Выслушав огромный клубок матов от завхоза, Рудик попросил лодку у паромщика, переплыл на ту сторону и пошел в Кременчуг, где в то время было отделение совхоза от Кицкан.

Паром стоял неподвижно, куда плыть, когда под ним где-то машина. Часа через два, приехал Рудик с совхозным трактором С-80. Сняли паромный трос, прицепили к нему огромный крюк, и несчастный Рудик начал нырять в апрельскую воду. Ничего не получалось, – тяжелый крюк с тросом мгновенно отправлялся на дно. Кто-то «уломал» завхоза послать за банкой вина, в колхоз. Какой-то велосипедист, оперативно привез полную трехлитровую банку. Рудик принял в порядке «допинга» полбанки и-таки закрепил трос за автомобиль. Трактор начал тянуть трос на ту сторону реки, берег там пологий. С обеих сторон реки скопилось масса машин, подвод, людей. Все, с напряжением ждали развязки. И она наступила…

На ту сторону, вопреки ожиданиям, вытянули только раму той «полуторки» Все остальное или осталось на дне или было унесено рекой. Завхоза чуть не хватил удар от увиденного, он тут же принял свою дозу «допинга», реквизировал у кого-то подводу и поехал докладывать начальству о происшедшем.

Машину восстановили, мы же не в какой-нибудь Германии живем, чтоб машины выбрасывать на свалку и на этом данный инцидент был исчерпан. А у парома – жизнь продолжалась.

Похожих эпизодов было не счесть. Жаль мы сегодня, совсем по-другому относимся к парому и ко всему, что с ним связано. И нынешние мальчишки с наших улиц уже редко ходят купаться к парому. И паром не тот, да и обстановка не та. Могут быть чаще неприятности. А паром все-таки нам и сегодня нужен, и еще долго будет служить людям. И тот мост, который уже назревал в Слободзее, наверняка не скоро будет построен, слишком малые интересы движут сегодня этой идеей. Хотя, и на той стороне живут наши люди, и сохранились наши, слободзейские интересы….

Призыв

Призыв на военную службу. Как поменялась ситуация за последние тридцать лет именно с этим действием – призывом в армию. Это было само собой разумеющееся довольно знаменательное действие в жизни общества, особенно сельского. Служба в Армии это было как поступление на учебу, на курсы повышения квалификации, спортивные соревнования, познавательное путешествие, клуб молодежи по моральному, физическому, идейно-политическому, патриотическому и общесоциальному возмужанию – вместе взятым.

Это была проверенная веками и узаконенная обществом система определенной «гребеночной» трансформации подросшего поколения, «причесывание» и подтягивание этой разнородной массы под какие-то общегосударственные требования, в первую очередь, в оборонно-защитном плане, а также разностороннего общего развития. Это был (и есть) необходимый государству процесс, выполняющий минимум две функции – защита государства с одновременным воспитанием.

Да, воспитанием в строю, это гораздо более эффективнее и в разы дешевле, чем воспитывать или учить каждого отдельно. Историческая миссия нас, ныне живущих – сохранять и развивать то, что нам оставили в наследство предки. Те великие люди, предки россиян, думая в первую очередь о будущем, то есть о нас с вами, застолбили когда-то за Россией огромную территорию, на тысячи лет вперед предопределяющую возможности для развития государства, и мы не имеем права, никто абсолютно, кроме врагов, естественно, не думать и не предпринимать необходимых действий для обеспечения неприкосновенности государственных границ и сохранения независимости нашего государства, которое надо защищать и с каждым годом это будет делать все труднее.

А мы все делаем наоборот, да еще долдоним об этом бесправии на весь мир – реформа армии, сокращение, перевооружение, кадровые перестановки, переход на контрактную форму службы, новую форму одежды, чтобы дать кому-то работу и т. п. Даже если по большому счету и делать все это, так не обязательно кричать об этом в рупор. До сих пор все, что ни делалось в армии, шло только на ухудшение ее боеготовности. Будете смеяться, но по моему, возможно дилетантскому мышлению, даже такая, казалось бы, мелочь, как замена солдатских сапог на ботинки с трехметровыми шнурками уже отнимает у солдата лишних две минуты при обувке. Умножьте на миллион солдат. А чего стоят разглагольствования о повальном переходе на контрактную службу. И где – в России! Вроде бы все красиво обставлено – да, профессиональная армия, все при месте и т. д. И это тоже вопрос из серии развала и снижения боеспособности армии.

Действительно, в качестве радистов, связистов, штабистов и других «истов», где требуется долговременная специальная подготовка, можно и лучше держать наемных контрактников. Но иметь России наемных строевых солдат – однозначно не иметь самой России, особенно в современной обстановке. Внешне это выглядит, как откуп от армии – мы вам платим, а вы нас охраняйте, но детей наших не трогайте, лучше берите деньги. Наемники нас защитят, как же.

Стратегически – контрактная, наемная, как угодно называйте, армия лучше подходит для интервенции, при агрессивной внешней политике государства организовываются легионы наемников внутри и за рубежом и – вперед. По истории известно, что наемники еще ни одной войны не выиграли. Да, ими можно просто кого-то уничтожить, а завоевать – никогда. А наемный защитник России – это действительно нонсенс Россию защищать надо, у нас совсем другая ситуация, ментальная, территориальная, да и государственная. И те, кто толкает страну на такие «перестройки», вряд ли думает о ее без-опасности, скорее действует по подсказке. Но, вернемся к призыву.

Это действо перевернуто за последние годы с ног на голову. Если раньше основная масса призывников, узнав о приказе на призыв, шла и искала военкомат, то сегодня военкомат ведет «охоту на лис», то есть ищет призывников, выковыривая их из всевозможных схронов, больниц и других мест. Служба в армии стала не почетной обязанностью, каким-то наказанием, что ли. И это мы все вместе внедрили себе же такое представление о своей же армии, «единой с народом».

Это пришло не из-за бугра. Здесь поработали все – и власти своим попустительством, и всякие правоолевозащитники, поющие под чужую фонограмму, и коррумпированное армейское руководство, и СМИ, и кое-кто еще. Армия стала восприниматься как своего рода тюрьма, хуже тюрьмы, ведь там еще и стреляют и т. п. Поэтому и проводы в армию сегодня совсем другие, чем были раньше.

Задача данной были как раз и показать нынешним и будущим молодым поколениям, как это было в наше «плохое», как нынче многие говорят, время. В селе, повторяю, это было совсем не так, как в городе. Давайте воспроизведем историю с призывом молодого сельского парня.

Уже ближе к осени (раньше брали в армию раз в году, осенью), парень находился в ожидаемо-возбужденном состоянии. Он еще не знал, призовут – не призовут, но он знал главное, и это было фундаментально-определяющим не теоретически, а практически, на живых примерах старших братьев, соседей и т. д., знал, что куда бы он ни попал, в любые рода войск, он вернется совсем другим человеком, окрепшим, возмужавшим, с какой-либо специальностью и умением много делать и понимать. То есть, он станет лучше (даже если не захочет, то заставят, вначале). И вот это лучше и было привлекательным в армии. Но призывник знал и то, что многое будет от него зависеть, поэтому готовился.

Получив повестку, призывник ходил с друзьями по селу, приглашал друзей, родственников, соседей, знакомых на проводы. Ходил он, чтобы было видно, что это «гожий», то есть призванный, перевязанный крест-накрест двумя рушниками, украшенными вышивкой, полотенцами.

Гулянка по поводу проводов была чаще всего масштабная и веселая, обязательно с музыкой и всем сопутствовавшим, в зависимости, естественно, от достатка семьи. Делалась вечером, накануне призывного дня. Гуляли до утра, а утром всей компанией, шли в военкомат. Это тоже действо, достойное описания.