Смешное несмешное

2. Затем Слово было у Киева, и Слова были Санкции

или Крым?

3. В конце Слово было у Москвы, и Слова были Хрен

вам, а не Крым! И Слово Хрен стало плотию Киева

и обитало с ним, полное благодати и истины.

4. Всё через Хрен начало Быть у Киева, и без Хрена

ничего не начало Быть, что начало Быть.

Новый Залёт Украины – це Европы,

Книга Бытия и Санкций, 1:1-4

Часть II. Несмешное

Что не толкуй Вольтер или Декарт –

Мир для меня – колода карт,

Жизнь – банк; рок мечет, я играю,

И правила игры я к людям применяю.

М. Ю. Лермонтов

Господь в карты не играет,

Он их только раздает, –

Дьявол прикуп забирает,

Выигрыш Богу отдает.

В. М. Лифинский

Кто есть ХУ

« … сим всякого дурость явлена будет».

Указ Петра I от 7 октября 1707 г.

Н. А. Воскресенский «Законодательные

акты Петра Великого», 1945 г.

Писатель – это такой читатель,

который лучше других излагает

прочитанное.

В. М. Лифинский

Во все времена поэт, наделенный высоким творческим дарованием, имел огромное влияние не только на духовную жизнь общества, но и был, зачастую, пророком, связующим свое Отечество с Небом. Значение каждого его слова трудно было переоценить. Николай Гумилев, поэт Серебряного века, один из основателей школы «Цех поэтов», скромно называющий свой талант косноязычным («Высокое косноязычье / Тебе даруется, поэт») в своем знаменитом стихотворении так оценивает значение Слова: «В оный день, когда над миром новым / Бог склонял лицо Свое, тогда / Солнце останавливали словом, / Словом разрушали города».

Многие из требовательной читающей публики мечтают, чтобы писатели и поэты несли в мир «вечное, доброе, светлое», чтобы по бурлящим литературным рекам изящной словесности текла только пушкинская «живая вода» (<…> И в той долине два ключа: / Один течет волной живою, / По камням весело журча, / Тот льется мертвою водою <…>).

Луи де Бональд утверждал: «Литература есть самовыражение общества, как речь есть самовыражение человека». Но, весь вопрос в том, нужна ли обществу бездуховная художественная литература, не имеющая культурной ценности? Очень точно, задолго до появления современных «шедевров» на книжных полках, о бедах такой литературы сказал друг Пушкина князь Вяземский: «Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие не мыслят».

Как мне представляется, это – универсальная беда, и не только литературы, но и, не в меньшей степени, политики.

В августе 1991 года на пресс-конференции «Великий Горби» – «Гуманист столетия», «Золотой голубь мира» (Италия), премия Царя Давида (США), кавалер «Звезды Героя» (Израиль), медаль Свободы (США), «Мужественный ум – умное мужество» (Италия), медаль заслуженного Государственного деятеля (США), «лучший немец» и американец года… и еще три десятка иностранных наград – произнес свою знаменитую фразу: «Теперь мы знаем, кто есть ХУ».

В этот же день в «Известиях» была опубликована серия статей под общим названием «Кто есть ХУ…», способствовавшая широкому распространению крылатого выражения.

Так кто же тогда «ХУ» на литературных просторах России? Не надо иметь пытливый ум, чтобы понять простую истину, что Россия – это не просто страна и не только государство-цивилизация, – это целая вселенная. Значение России, её место в мире, хорошо понимали великие поэты и писатели.

Учитывая, что народ в России один из самых читающих в мире, если не самый читающий, хорошо разбирающийся не только в классической отечественной, но и в зарубежной литературе, неуместно, да и, признаться, непозволительно, с моей точки зрения, постоянно «навязывать» российской аудитории на центральных телеканалах и в СМИ чуждые нашему обществу «прозападные либеральные ценности» и, тем более, поддерживать маргинальные идеи «цветных революций».

Идеологию и политику, на мой взгляд, невозможно отделить от литературы, главная задача которой показывать жизнь общества или человека такой, какой она есть. В бессмертном трактате «Политика» Аристотель умалчивает (по понятным причинам) о роли литературы в обществе и рассматривает лишь семью, как фундамент государства, а государство – как наивысшую форму союза между людьми, основанную на высочайшей нравственной деятельности человека. Всё это хорошо понимали древние греки, но почему-то столь простая истина, особенно касаемо морали и этики, непонятна и не принята в современном западном обществе, где бездумно и целенаправленно разрушается традиционная семья, а в цветных революциях сгорают целые государства.

В наше время в интернете и прессе, да и на ТВ, развелось бесчисленное множество оракулов, знающих «непреложную истину», а также босоногих Гаврил, без устали бегающих по редакциям в домашних тапочках и пытающихся примерить на свои немытые ноги хрустальные башмачки Золушки-поэзии. Неужели подобным «поэтам» трудно понять, что мало одного умения превращать простые слова в рифмованные строки, что главное предназначение любого русского поэта и прозаика, как мне представляется, не фальшивить и в «трудную годину» не молчать, особенно когда заморские «мудрецы» в очередной раз пытаются бесчисленными санкциями покорить Россию?

В 1831 г. А. С. Пушкин, возмущенный необоснованными нападками Запада на Россию, опубликовал оду «Клеветникам России», в которой выразил свое отношение к реакции Европы на попытки славянских народов найти общий язык.

В то время, естественно, ни Германия, ни Франция, ни тем более Англия, не желали вновь оказаться в мире на вторых ролях, поэтому даже намек на усиление роли России в международных делах вызвал у политиков западных стран панический ужас. Поэт совершенно справедливо советует европейцам не вмешиваться в российские дела.

А. С. Пушкин прекрасно осознает, что мощь России, как и её возможное продвижение на Запад, заставляют сытую и благополучную Европу возводить горы лжи против страны, которая совсем недавно расправилась с армией Наполеона и принесла Европе долгожданную свободу. Широко известно, что стихотворение А. С. Пушкина «Клеветникам России» было лично одобрено императором Николаем I:

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы?

<…>