Неисправимый бабник. Книга 1

Лида залилась краской еще гуще, быстро развернулась на сто восемьдесят градусов и закрыла за собой дверь.

– У нас тут целый женский монастырь, – сказал Пронин, поднимаясь на третий этаж. – Смотри, будь осторожен. Тут есть такие акулы… даром что молодые.

– Я в кавалеры не гожусь, – сказал Витя. – Я должен работать и учиться и все свободное время намерен посвятить этому.

– Вот это правильно. Ваша позиция мне по душе. Мужчина должен быть с характером, а не быть лягушкой, которая сама лезет в раскрытую пасть змеи, чтоб та ее проглотила. А теперь к делу. Вы получили прописку в нашем городе? Давайте паспорт. О, поздравляю вас, теперь вы законный житель нашего города, а это не так-то просто. Садитесь, пишите заявление, заполните анкету, напишите автобиографию. Характеристика с прежнего места работы на вас уже поступила, все хорошо, давайте будем трудиться. У нас тут много материальных ценностей, вы должны быть очень аккуратны и внимательны, особенно при передаче товара в магазины, а чаще на другие базы. Подписку об ответственности за материальные ценности я с вас возьму – так положено, тут ничего не поделаешь – и зачислю вас с месячным испытательным сроком. А вдруг чего? У вас рабочая одежда есть?

– Нет.

– Жаль. Но я найду вам старый халат. Тут один грузчик оставил, недавно уволился. На работу выходите завтра к восьми утра.

– Я всегда буду оставаться без завтрака, – неожиданно для себя выпалил Витя.

– Почему?

– Все столовые в городе открываются с восьми утра, – сказал Витя.

– Тут я вам ничем помочь не могу: мы работаем с восьми до пяти с часовым перерывом на обед. Если вас не устраивает, можете забрать документы. Еще не поздно. Приказ еще не издан.

– Нет, что вы! Я… как-нибудь.

– Тогда до завтра.

* * *

На другой день Витя явился на работу без опоздания, не успев, правда, съездить на вокзал за жареными пончиками. Но ничего: молодой организм все выдерживает, а откуда берутся силы, человек просто не знает.

Пришлось срочно надевать черный длинный промасленный халат, потому что машина, груженная ящиками с гвоздями, уже давно стояла возле склада. Ящики небольших размеров, из дощечек, окантованные по углам железной полосой, резали ладони и пальцы до крови. Окантовка прибита плохо, не до конца, шляпки гвоздей торчат, а рукавиц нет. Возможно, о них никто не имел даже понятия. На разгрузку машины ушло два часа. На ту же машину пришлось грузить ящики с велосипедами. В каждой упаковке по пять штук. Вите не под силу. Прислали грузчика. Грузчик брал связку, закидывал на плечи и уносил к машине.

Витя пытался последовать его примеру, но из этого ничего не вышло.

– Что ты за грузчик? – зло спросил грузчик.

– Я не грузчик, – ответил Витя, – я рабочий по базе.

– А это один х… – сказал грузчик. – Бери связку, тащи. Назвался груздем, дружок, – полезай в кузовок, а нет, то не х… глаза мозолить.

Вите отвечать было нечем. Пришлось взвалить упаковку на плечи и, шатаясь, как Иисус под тяжелым крестом по пути на Голгофу, идти к машине.

Только ушла эта машина, как тут же подкатила другая, груженная ящиками с водкой. В каждом ящике двадцать бутылок. В машине девяносто ящиков. Это была легкая работа. Следующая машина прибыла с кирпичом. У Вити были порезаны ладони так, что сочилась кровь. Разгрузить машину кирпича было непросто, но водитель все время торопил: он куда-то опаздывал.

Иногда появлялся директор базы Пронин. Он подмигивал Вите, как бы говоря: молодец, парень, так держать.

Когда машина с кирпичом была разгружена, наступил обеденный перерыв. Вымыв руки в теплой воде хозяйственным мылом, Витя вытер их о полы грязного халата и стал спрашивать, где находится столовая.

– Пойдем с нами, – сказала Лида, – тут есть хорошая столовая, и недорого там.

Она была с подругой, девушкой невысокого роста, упитанной и некрасивой лицом.

Витя следовал за ними чуть поодаль: он был настолько усталым, что и столовая его не особенно интересовала. Кроме того, он чувствовал себя не в своей тарелке. Эта стройная девушка такая чистая, такая аккуратная, даже за пальчик не ухватишься: испачкать можно. Что ей нужно, чего это она вдруг преследует рабочего парня, у которого пыль смешалась с потом и ладони все изрезаны, спрятать их некуда, – не для того ли, чтоб посмеяться, унизить его лишний раз?

Витя думал, как бы ущипнуть ее, что бы такое сделать, чтоб она поняла, что он не такой уж и олух царя небесного, как она себе это представляет.

В столовой пришлось стоять в очереди с подносом, набирать готовые блюда – борщ и что-то на второе и третье, чай или компот, – затем расплачиваться с кассиром на выходе. Сели к столу втроем.

– Что ты такой хмурый, – спросила Лида, – две нормы, что ли, выполнил?

– А тебе какое дело, канцелярская крыса, ты думаешь, если я рабочий, то… – сказал Витя, исподлобья глядя на тоненькую интеллигентную соседку.

У Лиды брызнули слезы из красивых голубых глаз. Она встала, оставив недоеденный борщ, и выскочила из столовой.

– Ну зачем вы так? – упрекнула Витю ее подруга. – Лида к вам со всей душой, а вы… Сейчас же идите просите у нее прощения, дикарь!

– Я не хотел ее обидеть, честное слово…

– Не хотел, а обидел.

Витя поднялся, выбежал из столовой. Лида уже была далеко. Она направлялась к себе на работу. Ускорив шаг до бега, он поравнялся с ней, затем преградил ей дорогу и сказал:

– Простите меня, пожалуйста, я не хотел вас обидеть. Я поступил по-свински, я обычно девушкам никогда не грублю, а с вами вышло так неожиданно. Вы такая… симпатичная, воздушная, легкая, а я рядом… Видите, у меня все ладони и пальцы в крови, я сам на себя злюсь. Это все от… такой дурной жизни. Вам не надо было звать меня с собой, чтоб нанести мне очередную травму. Я думал, что вы просто хотите посмеяться надо мной. У вас наверняка много знакомых…

– Не надо говорить глупости, я вовсе не собираюсь кого-то травмировать. Идем в столовую: обед остынет.

– Так вы не обижаетесь на меня?

– Я не злопамятная, идем.

Она кушала медленно, как аристократка, вытирала пышные губки бумажной салфеткой; глаза ее горели молодостью и каким-то светлым неизведанным счастьем. На ней было длинное ситцевое платье в горошек с короткими рукавами, плотно облегающее ее стройную фигуру.

– Какой хороший сегодня день, – сказала она, обращаясь к своей подруге. – Вода в Днепре теплая, как парное молоко. Может, пойдем искупаемся после работы?

– Я не могу: у меня уважительная причина, пригласи кого-нибудь другого. Вон, может, молодой человек пойдет. Если он больше тебе грубить не будет.

– Я никогда Лиде не скажу дурного слова, я не так воспитан, а потом, я сам работал в конторе, перебирал бумажки, и мы в шутку называли друг друга канцелярскими крысами. Я и сейчас не придал этому значения, а вышло нехорошо.

– Ты хорошо плаваешь? – спросила Лида Витю.

– Немного лучше топорика, – ответил он.

– Хи-хи! Я как рыба в воде, – сказала Лида, – но я предпочитаю ходить с подругой на пляж.

– Да, потому что в этом случае все кавалеры – ваши. Разляжется такая Афродита на спинке, вытянет стройные ножки, и – кто пройдет мимо? А если я буду рядом, значит, вы уже заняты.

– Когда-нибудь обсудим и эту проблему, – сказала Лида. – А сейчас нам уже пора: через десять минут окончится обеденный перерыв. Спасибо всем за компанию.

– Лида, а вы в воскресенье свободны?

– Свободна, а что?