Три подарка судьбы, или Все дороги ведут в Рио

Очень странно и не похоже на нее, она никогда не спит в это время, – взволновался он. После работы Алекс всегда посматривал в боковое окно на втором этаже, в надежде, что увидит ее. Пока такого не происходило.

Вздохнув свежего воздуха с запахом пихты он, было, направился к своему дому, как вдруг его остановил странный звук, доносившейся из кустов. За этими кустами, тогда и стояла Вероника, когда шпионила за ним. Подойдя поближе, он вновь что-то услышал, толи писк толи скрип, было непонятно. Он отодвинул ветку, всмотрелся вдаль и увидел следующую картину.

На порожках дома кто-то сидел и плакал. И этот кто-то… хм Вероника?

Вероника вздрогнула, от неожиданности, когда чья-то теплая рука легла ей на плечо.

Подняв своё лицо с колен, она уставилась своими светло-карими заплаканными глазами на побеспокоившего ее человека. Это был Алекс. Ну, зачем он подошёл сюда, теперь и он знает о моей слабости. Опять будет придумывать свои глупые шутки. Нет ничего хуже того, что твой любимый человек смеется над тобой и не воспринимает всерьёз.

Ее мысли прервал взволнованный голос Алекса.

– Рони, что случилось? Тебя кто-то обидел? – обеспокоенно спросил он. – Скажи мне кто он и я с него шкуру спущу. Я убью любого, кто заставил тебя плакать, – злобно прокричал Алекс.

В ответ последовало молчание. Только слышались ее всхлипывания. Голова Вероники снова была опущена. Поднимая ее лицо, Алекс ощутил, как на его руку упали маленькие горячие капельки.

Потеряв самообладание, он резким движением притянул ее к себе и сжал в своих объятьях, приговаривая:

– Моя маленькая, не плачь, пожалуйста. Как мне её успокоить? Ты же знаешь, что я не умею успокаивать. Ну не плачь, – сказал опять он, гладя ее по черным, как смоль волосам.

От его прикосновений по телу Рони пробежали мурашки, и сердце забилось сильнее. Алекс обнимал ее с такой нежностью и заботой, что ей хотелось кричать от счастья. Может быть, я все-таки ему небезразлична? Стоп. Вероника, это еще не значит, что это та любовь, которая тебе нужна, возможно, ты для него, как сестра. А скорее всего вообще подобных чувств он и не испытывает. А-а-а мой мозг сейчас лопнет. Лучше не думать.

Вроде бы успокоилась, ну, слава Богу.

Отпрянув от нее, Александр взглянул в ее глаза, было темно, и всё же он потерялся в них. Таких прекрасных глаз он никогда и не у кого не видел, только у нее. Всякая косметика была лишней, ее ресницы и так были пышными и густыми, губы полноватыми и чувственными.

Вот эти губы сейчас и волновали Алекса больше всего. Как ему хотелось ее поцеловать, забыть обо всем на свете и никогда не оставлять ее. Но Алекс не мог поддаться своим желаниям, он боялся быть отвергнутым и забытым, так как, считал, что Рони разорвет их дружеские отношения и у него не будет права видеть ее. Этого он не хотел.

Как я хочу, снова ощутить его губы на своих. Да, я была пьяна в тот вечер, но мне не забыть его губ, никогда…

Они сидели и молчали, и это молчание растянулось.

– Так, что тебя так расстроило? – мягко спросил Алекс.

В голове у Рони крутились разные мысли, она все колебалась, рассказать ей или нет, и в итоге решила умолчать. Она сама еще не до конца все понимала и воспринимала, поэтому ей не хотелось делиться этим с кем-то ещё. Слишком, уж это было трудно.

– Ничего особенного, в универе проблемы, – солгала она. – Ничего серьёзного, поругалась с преподом, а тот задал кучу внеклассных заданий, вот и расстроилась. Глупо, конечно, но что делать.

Не очень убедительно врешь Рони, я тебя как облупленную знаю, ты плачешь в исключительных случаях, а тот, который описала и яйца выеденного не стоит. Да и вообще, что за бред она сочиняет? Не перестаю ей удивляться. Ладно, не хочет говорить, не надо, это ее дело.

– Ну, раз так, то я мог бы помочь тебе с домашкой, ну насколько это возможно. Посмотрим, как ты выпутаешься.

– Не надо, – резко выкрикнула она, – я успела сделать большую часть, – уже спокойней проговорила Рони.

Что же ты скрываешь? Неужели ухажер появился? Да, нет, я бы об этом знал, а может она скрывается? Как же мне об этом узнать? Может Бетти знает? Буду следить за ней, она от меня не уйдет.

– Хорошо, как скажешь, – расплылся в улыбке он. – Раз тебе не нужна моя помощь, я пошёл. Пока, Рони, удачи тебе с домашкой.

– Пока, – без эмоций проговорила она. Каким-то странным тоном он это сказал, не поверил? Ой, ну его.

Вероники не было уже долгое время, и Джейзи разволновалась за дочь. А правильно ли я поступила? Разумеется, да, это был важный шаг в моей жизни. Я должна была сказать правду. Теперь ничего не изменишь, и Рони придется смириться с этим.

Послышались медленные, но уверенные шаги в ее сторону. Джейзи поднялась с кресла и посмотрела на вошедшую. Она была вся в грязи и каких-то ветках.

– Господи! Рони что случилось? И где ты так долго была? Я волновалась за тебя, – испуганно сказала мать.

– Ничего страшного, решила пройтись и упала, забавно получилось. Кто же знал, что за домом кто-то грабли свои раскидал, а тут ещё это ведро, в общем, я упала в кусты твоего палисадника. Прости, там что-то сломалось, я не хотела, – раскаивалась дочь.

– Ничего, главное, что ты у меня не сломалась, – улыбаясь, сказала Джейзи, – ничего не болит? Аптечку нести?

– Мама, какая аптечка? У меня просто шишка на голове, ее не видно и хорошо.

– Ладно. Ты, наверное, злишься на меня, я это понимаю, но все же если сможешь, прости меня Рони, – теперь раскаивалась мать.

– О чем ты говоришь? Я уже простила тебя и я рада, что между нами нет никаких секретов, – говорила она, подходя к матери.

Вероника взяла ее за руки и сжала их в своих.

– Я не могу долго сердиться на тебя. Во всем виноват мой папочка и его семья будь она неладна. Ну, ничего он ещё узнает, кто такая Вероника Эванс. А ещё этот брат ненавижу его. Век бы его не видеть. Они оба получат по заслугам.

– Ты не злишься, как я рада, спасибо Рони, что понимаешь меня. Мне так этого не хватало, – обняла она дочь.

– Мне тоже мам, я тебя люблю.

– И я тебя солнышко.

– Так я освобождена от домашнего ареста? – надеясь на положительный ответ, спросила Рони.

– Хорошо, я тебя освобождаю, так и быть, – сжалилась мать, – но пообещай, что больше не будешь так напиваться, – грозно проговорила та.

– Такого не повториться, обещаю, – радостно кинулась она обнимать мать, – Только у меня будет к тебе небольшая просьба, можно я больше не увижу ни одного фильма с этим мерзавцем папочкой, пожалуйста, избавь меня от его лица, – с отвращением сказала та.

– Вероника! Не говори так про своего отца, я же сказала, что он не причем, – начала она отстаивать Генри.

– Все женщины так говорят, чтобы защитить своих любимых мужиков. Как ты можешь продолжать его любить? Не понимаю, он тебя бросил, а ты превращаешься в желе, когда видишь его по телику! – гневно сказала дочь.

– Он не …

– Даже не говори, ничего не хочу слушать, фу, противно это видеть, как все женщины слабы, перед этими подонками.

– Да что ты говоришь, а сама-то вся таешь, словно мороженое на солнце, стоит только Алексу появиться. И не отрицай, я всё вижу, – возразила она дочери.

– Это совсем другое, не приплетай его сюда.

– Нет, это ты плетешь в наш разговор всякую чушь, – в тон ответила ей Джейзи. Немного помолчав мать сказала:

– Вот, мы опять начинаем сориться, давай не будем, пусть каждый остается при своем мнении. Что толку с ней ругаться, переубедить ее все равно не получится.

– Ладно, не будем, – ответила без энтузиазма она, и направилась в свою комнату. Пойду, смою с себя эту гадость.