Оборотень 1

– Хозяева, есть кто? Нам переночевать нужно, – крикнул один из них в сторону дома, и его голос разнесся по всей улице.

– Что-то незаметно, что их ждали, не встречает никто, – прошептал Василий, продолжая всматриваться в происходящее снаружи дома. – Ну что, пошли, пока эти внимание на себя отвлекают?

Трое всадников неспешно спешились и, отдав поводья от своих коней двум оставшимся в седлах, направились к дому. Когда они были еще только на полпути до дома, неожиданно на тех, кто все еще был на лошадях, что-то бросилось. Это что-то для стороннего наблюдателя выглядело как размытая серая тень, появившаяся непонятно откуда. Первая тень налетела на одного из всадников, а спустя доли секунды появилась и другая, выбрав своей целью второго. Руки же атакованных были заняты поводьями от лошадей товарищей, и они замешкались, не сумев вовремя среагировать на угрозу.

Заминка продлилась лишь какую-то секунду-две, но и этого времени хватило нападавшим, чтобы выбить из седел всадников и повалить их на землю. Трое, что уже подошли к дому, бросились к своим товарищам на выручку, выхватив мечи, но, пробежав несколько метров, вынуждены были остановиться и, отбиваясь от нападавших, пятиться обратно к стене дома.

Метр за метром они сдавали позиции под натиском противников, все больше и больше удаляясь от своих товарищей, которые уже даже перестали кричать и дергаться. Полные злой решимости, оставшиеся в живых ловко орудовали своими клинками, нанося все новые и новые раны врагам, и совершенно не собирались покорно расставаться со своими жизнями.

Это нападение произошло настолько неожиданно, что Вильд даже вздрогнул. Вот улица была совершенно пустынной, не считая пятерых всадников, а вот из темноты на них кто-то набросился. Можно предположить, что это были те, кого видели Вильд с Василием ранее. Возможно. Однако нападавших было много и совсем не трое, а десятка два, не меньше.

– Сколько же их? – прошептал Василий, внимательно смотрящий на улицу, когда стало понятно, что число нападавших продолжает непрерывно расти.

Исход боя был предрешён. Не смотря на броню всадников и их неплохое владение мечами, они проигрывали. Место каждого поверженного противника, занимали двое новых, которые с таким же остервенением пытались добраться до своих жертв.

Воины же скоро начали уставать под настолько мощным напором их врагов, все чаще допуская ошибки и промахи. Будь они без своих тяжелых доспехов, то возможно смогли бы подольше сохранить силы, с другой же стороны, не будь у них таких доспехов, то сражение закончилось бы еще быстрее. Один-два пропущенных удара и все. А вот по их противникам нельзя было такого сказать – со стороны казалось, что они совершенно не знают усталости, продолжая упорные попытки добраться до своих целей, не взирая ни на что.

Вот один из сражающихся промахнулся при ударе и, не справившись с инерцией атаки, провалился слегка вперед, чем моментально воспользовались нападающие. Один из них нанизался прямо на клинок и, схватив закованного в латы человека, выдернул его прямо в толпу монстров. По деревне разнесся крик, полный боли и отчаяния, но совсем скоро захлебнулся. С позиции Вильда и Василия было неплохо видно происходящее: один из монстров впился своей пастью ему в шею, разорвав ее, еще несколько схватили уже мертвого человека и оттаскивали подальше от сражения.

Услышав крик, двое еще остававшихся в живых переглянулись и бросились вперед, пытаясь прорубить себе дорогу сквозь врагов. Однако их порыв обернулся провалом, и отчаянная атака провалилась, даже толком не успев начаться. Какой-то десяток пройденных метров, несколько зарубленных противников, и их банально завалили телами, окружив перед этим со всех сторон.

Всадникам, въехавшим в деревню, не помогли ни тяжелая броня, ни отличные мечи, ни храбрость. За считанные минуты все они были убиты, включая даже лошадей, которые так и не смогли сбежать. Нападавшие же, столпившись над трупами, принялись их поедать, изредка порыкивая друг на друга, словно споря, кому какой кусочек достанется.

– Что же это за твари такие? – спросил Вильд, всматриваясь в творящееся на улице.

– Упыри, – ответил Василий.

– Разве они едят мясо?

– Не знаю. Но эти, очевидно, едят.

– Пошли, нужно торопиться, пока они заняты, – произнес Вильд, отстранившись от окна.

Им нужно было оставить дом раньше, еще вначале, когда всадники только въехали в деревню, но все произошло настолько быстро, что им оставалось сейчас только одно – не медлить. Однако они все равно опоздали.

Дверь в комнату, где они находились, окончательно открылась, и в нее вошли трое. Тот же безумный взгляд и острые клыки говорили о том, что это тоже вовсе не люди. Разумеется, наших путников заметили. А как их было не заметить, стоявших с мечами в руках посреди комнаты?

Помня, что произошло со всадниками, Вильд все же попытался договориться. Желания сражаться с такой толпой у него не было, особенно после ужина. Тут бы сладко поспать, отдохнуть после долгой дороги, а не вот это все.

– Мы не враги вам. Вот, смотрите, я уберу меч в ножны. Мы уедем из деревни и никому не причиним вреда. Никто не узнает о том, что здесь произошло, – произнес он как можно убедительнее.

Вошедшие остановились. Казалось, они слушают то, что говорит им Вильд. Но понимали ли они его или прислушивались к чему-то другому, может к тому, что происходит на улице? Один из вошедших резко дернулся, будто сбрасывая с себя остатки дремы, и бросился на Вильда.

Меч мгновенно оказался в руке того. Удар ногой по столу, и тот полетел точно в приближающегося противника, выигрывая несколько секунд для Вильда, чтобы он успел занять удобную позицию. Ленивый отмах рукой, или возможно лапой, сложно все же окончательно определиться, что это такое, и стол снесло в сторону. Выпад навстречу нападавшему, и меч Вильда вошел в грудь существа. Но это не остановило его. Оно подняло руки и тянулось к Вильду, все больше и больше насаживаясь на лезвие, так, словно и не было никакого меча в его груди.

Вильд рывком выдернул свой клинок, разрубая грудь нападавшему. Будь противник живым и привычным существом, это был бы смертельный удар, но здесь и сейчас это не дало никакого результата. Существо словно не чувствовало боли и совсем не собиралось умирать от полученной раны, даже крови не было видно. Двое других не остались сторонними наблюдателями и, сверкая клыками, бросились к путникам, включаясь в схватку.

Пятеро в одной комнате – это все же многовато. Этим и решили воспользоваться Вильд с Василием, стараясь сделать так, чтобы их враги мешали больше друг другу. Ловким ударом меча Василий отрубил одному из них руку. А Вильд в свою очередь исхитрился и срубил голову тому, что напал на него раньше самым первым. Не смотря на отсутствие внешних признаков ранения, но с распоротой грудью он стал менее резвым.

Голова с глухим звуком упала на пол и покатилась, оставляя за собой темный, почти черный след из какой-то жидкости, возможно крови, а стоящее обезглавленное тело еще почти минуту пыталось схватить Вильда руками, но хватало только воздух и мешало остальным врагам, пока не упало на пол. Никому в комнате не было до него дела.

Не смотря на успехи в сражении, нельзя было сказать, что оно начало склоняться на чью-либо сторону: противники по-прежнему напирали, а угодившие в западню путники так и не выбрались из дома. Василий отрубил своему противнику вторую руку по плечо и наблюдал за тем, остановит ли это его. Не остановило, тот принялся бросаться на него и пытаться вцепиться зубами. И Василий принялся рубить нападавшего на куски, ругаясь сквозь зубы на живучесть и упорство того.

В это время третий из вошедших в комнату попробовал обойти Вильда и напасть на него со спины, пока тот пытался помочь Василию с его врагом. Но, оказавшись слишком близко к Василию, он чуть было не лишился головы, однако сумел увернуться от меча и по полу бросился на Вильда, предприняв попытку отвлечь внимание Василия, который к этому времени закончил рубить своего противника на части. Действия нападавшего не достигли своей цели, так как, опережая задуманное им, сразу два меча остановили его. Удар Василия пришелся по ногам, перерубив их, а удар Вильда в живот. Еще один удар, и его голова отделилась от туловища.

Однако путники и вздохнуть облегченно не успели, как в комнату ввалилось сразу несколько новых безумцев, моментально бросившихся на них. Бой разгорелся с новой силой. Вильд и Василий только и успевали махать мечами, нанося смертельные для обычных людей раны, а порубленные ими противники упорно стремились к ним, не обращая внимания на свои отрубленные конечности. Они цеплялись тем, что у них оставалось, друг за друга, за пол, за все, что попадалось на их пути, пытаясь ухватить путников и укусить их. И это не считая прибывавших в комнату новых врагов, которых и рассматривать сражающимся некогда было.

Вскоре в комнате образовался затор. Тела порубленных врагов мешали Василию и Вильду как нормально двигаться, так и полноценно сражаться. Отступить к дверям или окну они тоже не могли, эти позиции давно были заняты нападавшими. Те укрывались за телами погибших и все более успешно уворачивались от ударов мечей, подбираясь все ближе и ближе.

Вот несколько упырей уловили момент и набросились на Вильда, попытавшись повалить его, пока Василий был занят дракой с другими. Зло закричав, Вильд стряхнул их с себя и несколькими сильными ударами отшвырнул прочь. Отлетев, упыри тотчас оказались на ногах и снова бросились к Вильду, но теперь их встретили быстрые и сильные удары клинка.

– Пора выбираться отсюда, затянулось это что-то, – произнес Вильд, переглянувшись с Василием в короткий момент затишья сражения.

Получив в ответ короткий кивок и полностью сосредоточенный взгляд, Вильд перехватил удобнее свой меч и шагнул вперед. Василий же остался позади, прикрывая ему спину и пресекая любые попытки обойти их.

В мгновение ока обстановка в комнате переменилась – нельзя сказать, что до этого Василий и Вильд сражались слабо, но явно не показывали всей своей силы, особенно Вильд. Будучи князем, он способен на большее, что сейчас и перестал скрывать. Буквально превратившись в стальной вихрь, он стал прорубать путь наружу.

Возможно, будь их противниками обычные люди, то они отступили бы, впечатленные оказанным сопротивлением, но им противостояли упыри. И действия Вильда их нисколько не испугали, наоборот, громко взревев, они еще сильнее навалились на путников, ни на что не обращая внимания и видя перед собой лишь тех, до кого им нужно добраться.

И все же врагов было слишком много. Не смотря на всю силу и умение, Вильд и Василий проиграли. В какой-то момент упыри еще больше усилили свой напор, заваливая их своими телами, и им все же удалось прорваться и повалить путников, придавив их своими телами.

Оказавшись поваленными и обезоруженными, Василий и Вильд ждали, что их разорвут на куски, как до этого разорвали пятерых всадников и их коней. Однако, продолжая держать путников на полу, точнее на кусках тех, кого до этого порубили Василий с Вильдом, и не давая им подняться, никто из них не укусил ни одного из путников. Некоторые из них даже наоборот немного отступили, как будто кого-то хотели пропустить. Хотя до этого в драке не было заметно, чтобы кто-то из них помогал другому или кого-то слушался, каждый сам норовил добраться до Вильда или Василия, порой даже мешая другому.

И действительно, в комнату вошел человек. Его вполне можно было назвать человеком. Передвигался он на ногах, не используя для этого руки, как другие. В дорогой, не порванной одежде, с более осмысленным взглядом, которым он быстро прошелся по лежащим на полу людям. С нападавшими его связывало разве что какое-то слабо уловимое сходство.

– Вам незачем убивать нас, – обратился сразу к нему Вильд, сумев приподнять голову и взглянуть на вошедшего. – У нас есть золото в мешке, забирайте. И еще спрятанное возле деревни. Отпустите нас, мы отдадим вам его.

Человек, к которому обращался Вильд, казалось, не слышал его слов. Подойдя к лежащему Вильду, он наклонился над ним и отодвинул ворот рубашки, словно собираясь укусить, когда его рука зацепилась за цепочку, на которой висел медальон отца Вильда.

Заинтересовавшись, он достал медальон. Ни Василий, ни Вильд и пошевелиться не могли, так крепко их держали по рукам и ногам. Человек стал любопытно рассматривать медальон, но спустя уже мгновение его лицо переменилось на недовольное. Он хмуро смотрел на медальон, словно это нечто очень неприятное и неожиданное для него.

Спустя еще миг этот человек выпустил медальон и отшатнулся от Вильда, врезавшись в напиравших позади него тварей, поскользнувшись на кусках тел и упав на пол. Он издал какой-то непонятный звук, возможно, какая-то часть этого звука находилась за гранью восприятия человеческого уха. Не сводя взгляда с путников, он покинул комнату. Словно по команде, Вильд и Василий были отпущены.

Все нападавшие, способные хоть как-то передвигаться, так же с опаской быстро покинули дом. Как только путники высвободились, они первым делом схватились за мечи, но в комнате обороняться было не от кого. Лишь один недорубленный упорно полз к двери, не проявляя признаков агрессии, и казалось, что он мечтает лишь о том, чтобы побыстрее выбраться отсюда, если, конечно, эти существа могут мечтать.

Вильд посмотрел на медальон, пытаясь понять, что могло в нем напугать кого-то. Но там ничего особенно не было – все те же узоры, все тот же металл. Вильд и Василий переглянулись. Василий быстро набросил на плечи свой мешок, и они молча вышли из комнаты, никого не встретив по пути, опасливо обошли отверстие в полу и вышли из дома.

Непривычная тишина повисла над деревней, а темнота окутала ее, скрывая любые детали. Чувство того, что за ними следят, не покидало путников, но улица, на сколько можно было рассмотреть, казалась пустынной.

А нет, не совсем пустынной. Прямо перед домом, в котором еще недавно были Вильд с Василием и где они на коновязи оставили своих коней, было несколько упырей. И те не просто так стояли там, а доедали коней. Стоило Василию увидеть это, как он сразу же дернулся в их сторону, собираясь порубить на куски.

– Не стоит, пойдем отсюда, – шепотом произнес Вильд. Не смотря на то, что на них не нападали, разговаривать громко они не рисковали.

Недовольно вздохнув, Василий все же остался на месте.

– Давай-ка на коня, – произнес Вильд, смотря куда-то в сторону.

Там как раз показался конь без головы и, немного пробежав, остановился напротив дома.