Совершенный: пробуждение

– Ладно, как сама нейросеть у него поживает?

– Отлично, даже слишком. Стопроцентная интеграция. Такого мы еще никогда не видели.

– Ты уверен?

– Да, я проверил несколько раз. Можете сами сейчас посмотреть результаты.

– Посмотрю. Я надеюсь, вы же не блокировали пока что возможности нейросети? Нам еще нужно слишком многое проверить.

– Нет, мы там ничего не трогали. И, может, зря, – произнес молодой парень и кивнул на монитор. На котором сейчас их пациент вовсю носится по комнате, что только не вытворяя: и прыгает, и приседает, и даже ходит на руках. – Если он дойдет до активации физических возможностей, то не могу гарантировать, что будет дальше. Пусть тело у него близкое к исходному, но все равно…

– Иди успокой его, если попросит связаться с родственниками, предоставь ему такую возможность, но под твоим присмотром. Потом отведи его на первый этап тестов, а заодно пусть подпишет кучу документов о неразглашении и о согласии на все это.

– А если он откажется подписывать?

– Не откажется, – уверенно произнес Андрей Владимирович.

– Понял. Еще что-нибудь?

– Нет, можешь немного просветить по поводу того, что с ним сделали, но без особых подробностей.

– Я могу идти?

– Да, – кивнул он ему.

Посмотрев вслед своему ушедшему помощнику, Андрей Владимирович откинулся на спинку кресла и перевел свой взгляд на экран монитора, с легкой усмешкой наблюдая за тем, как Сергей, а так зовут парня, как он узнал из досье, собранного на скорую руку, сходит с ума, если смотреть со стороны. Но Андрей Владимирович прекрасно понимал, чем именно тот занимается и для чего.

Данные для первого отчета кураторам собраны, осталось только правильно их оформить и подать в нужном свете. Программа-минимум выполнена, закрыть их лабораторию уже не должны: результаты есть, и очень даже впечатляющие, осталось сотрудникам лаборатории побыстрее получить все, что нужно, и заблокировать большую часть функционала. Ведь парень, если Андрей Владимирович не ошибся, осваивает новые для себя возможности с просто поражающей скоростью.

Он не мог нормально ходить в первое время? Так сейчас он наверстывает это, самостоятельно активировав физическое усиление и подпрыгнув до потолка. Если они не хотят проблем, то придется дать ему минимальную базу знаний, чтобы не убил никого случайно, пока будут проходить испытания.

Поняв, сколько всего еще нужно сделать, Андрей Владимирович тяжело вздохнул и пододвинулся к монитору – ему пора приступать к формированию первого отчета.

Глава 3

– Давай еще раз, – попросил меня Алексей.

Как же он меня уже достал за эту неделю, что я торчу здесь. Послушно разворачиваюсь и захожу обратно на беговую дорожку. На старт, внимание, марш – запускаю дорожку и начинаю снова бежать по ней, весь облепленный датчиками.

Разогнавшись до дохрена кэмэ, начинаю дышать как загнанная лошадь, что вот-вот рухнет, однако, несмотря на это, продолжаю упорно бежать дальше, в очередной раз проверяя свой предел. Мои физические возможности после установки нейросети изменились – и это еще мягко говоря. Я стал раза в полтора или два сильней и выносливей, и это все только благодаря более правильному управлению работой организма, если я все точно понял из того, что рассказывал мне этот Алексей, который оказался здесь одним из главных, во всяком случае, из тех, что работают со мной.

Ну, если честно признаться самому себе, то про полтора – два раза сильней – это я загнул, но эффект вполне виден невооруженным глазом и ощущается. Никогда бы не подумал, что правильная работа мышц и использование их по полной может дать такой эффект, и это не говоря про то, что нейросеть может заставить мышцы на небольшой промежуток времени работать сверх своих возможностей. Правда, последствия после этого те еще… В свете новых данных посещение тренажерного зала вновь становится весьма заманчивым. Ведь чем будет выше мой природный физический уровень, обзовем его так, то тем больше нейросеть сможет из него выжать в случае чего.

Стараюсь сдержать рвущийся наружу смешок, вспомнив, как именно мы с этим Алексеем в первый раз встретились. Я тогда начал проверять свои физические возможности и пытался окончательно привыкнуть к телу. Чего только не делал. Вот в один момент совершенно случайно подпрыгнул под самый потолок. Удивился, попробовал еще раз. И вот во время очередного моего прыжка зашел он. И тут как раз я такой красивый с офигевшим от происходящего лицом под самым потолком. В общем, было весело.

– Все, хватит! – оторвал меня от воспоминаний его окрик.

Вырубаю дорожку и спрыгиваю с нее. Ко мне тут же подскочили двое лаборантов, снимая одни датчики и подключая другие. Не думал, что когда-нибудь окажусь в роли подопытной мыши. Но и ладно, главное, что жив и дали связаться с мамой, а с остальным разберусь.

В памяти всплыла та гора бумажных документов, которые мне пришлось подписать. Чего там только не было: договор о неразглашении, договор на участие в исследованиях, отказ от претензий по тому поводу, что меня увезли из больницы, и еще куча всего, что я просмотрел по диагонали, понимая, что выбора у меня все равно особого нет и подписать их я должен в любом случае.

– Теперь давай свой коронный.

Подхожу к бедному несчастному древнему электронному замку и касаюсь его рукой. Десяток секунд на выработку электрического заряда, разряд, и замок переклинило.

– Хорошо, отдохни пока.

Сажусь на любезно предоставленный мне стул и наблюдаю за тем, как замок был бережно поднят и куда-то быстро унесен. Да уж, сколько, оказывается, со мной всего сделали. Хоть мне и говорили, что занимаются тут разработкой гражданской модели, но, присмотревшись и прислушавшись, понял, что мне навешали лапшу на уши.

Никакая это не гражданская нейросеть, а какая-то военная версия, причем экспериментальная. Хотя до сих пор продолжаю делать вид, что верю. А что мне остается? Я надеюсь все же выйти отсюда в ближайшее время и вернуться к нормальной жизни.

Жалко, конечно, что перед тем, как выпустить меня обратно в большой мир, почти все возможности нейросети заблокируют, останется только самый минимум, ну и модификации тела. К примеру, нанофабрика, которая занимается созданием нанороботов, которые уже непосредственно поддерживают нейросеть в рабочем состоянии, и из-за которой мне пришлось сожрать за прошедшую неделю кучу всякой гадости.

Фабрике-то требуются материалы для работы. Пусть большую часть из них она может самостоятельно вытаскивать из поглощаемых мною продуктов. Но на самом деле это вот совсем впритык, и, как мне объяснили, лучше ее периодически отдельно подкармливать для более эффективной работы.

Остальные же модификации, на мой взгляд, не столь значительны. Ну подумаешь, у меня теперь изменены глаза и кроме того, что способны воспринимать различные спектры света, так еще и выводят информацию от нейросети.

Поворачиваю голову и переключаюсь на инфракрасный спектр. Прикольно, все никак не наиграюсь. Возвращаю обратно нормальный режим. Кроме глаз, слегка изменилось и остальное тело, все же, что для меня было полным шоком, меня собрали полностью заново, взяв мой генокод за основу, ну и мозг с нейросетью. А вот все остальное совершенно новенькое.

Фокус с замком стал возможным благодаря нанороботам, которые накапливают статическое электричество моего тела, а потом в один миг его выпускают в указанное место. В первый раз было неприятно, а потом как-то привык. Или это нанороботы что-то перестроили в организме? Не знаю, как-то не задумывался над этим моментом, да и местные умники ничего не говорили по этому поводу.

– Сергей, сядь сюда, пожалуйста, – попросил меня один из ученых и указал на стул рядом с креслом.

А вот сейчас будет самая нелюбимая мной часть экспериментов: будут напрямую подключаться к нейросети и что-то там делать, но при этом у меня такие ощущения, словно в моих мозгах кто-то колупается.

Покорно пересаживаюсь на указанное место и даю закрепить на своей голове этакий шлем. Почти сразу же внутри черепа возникло покалывание, которое совсем скоро перерастет в еще более неприятное чувство. Морщусь от накативших ощущений.

Стараюсь отрешиться от происходящего сейчас со мной и пытаюсь подумать о чем-нибудь приятном. Например, о том, что следующим этапом должна идти стрельба из различного оружия. Да уж, как же я офигел, когда мне в первый раз сказали об этом. Я и стрелять! Подумал тогда, что они совсем рехнулись – учат гражданских стрельбе. Но нет, не рехнулись. Как оказалось, им нужно опять-таки снимать какие-то данные с меня, точнее нейросети. Так что стрелять меня научили. Хотя научили – громко сказано…

Дергаюсь от резкой боли, буквально разорвавшей мой мозг и прервавшей поток приятных размышлений.

– Идиот, ты что наделал?! – слышу чей-то крик, но разобрать, кому он именно принадлежит, не получается.

Сваливаюсь со стула и чувствую, как ощущения тела снова пропадают. Нет-нет, только не это!

Внимание, внешнее вторжение в системы нейросети!

Да вашу ж…

*****

В кабинете Андрея Владимировича в этот раз было двое: сам хозяин, сидящий за своим столом, и худощавый седой мужчина, сидящий напротив, с пронзительным взглядом, которым он в данный момент сверлил первого. Стоило только ему отлучиться на несколько дней, как в подопечной ему лаборатории произошло такое…

– Андрей, еще раз, что… ты… сделал? – вкрадчиво спросил седой.

– Поставил ему опытный образец.

– И ты вот так спокойно об этом говоришь?! Ты знаешь, что я с тобой должен сделать за это? – взъярился собеседник Андрея Владимировича.