У безумия тоже есть цвет

Ласс Шейн любезно предоставил своему единственному сыну пропуск четвертого уровня – всего их было пять – и, что довольно несуразно, внезапно предложил Дилану походить по разным отделам, посмотреть да все изучить, и в конце концов решить, где ему понравилось больше всего. В последнее время глава «Нервуса» вёл себя крайне странно, но замечал это, конечно, только Дилан, так как фокус необычного поведения изначально был направлен на него.

Стоило Дилану пройти один из контрольных пунктов отдела «Неврологии и психиатрии», его уши настиг приятный шум воды, исходящий от трехметрового водопада, расположенного у западной части по-исполински масштабного пространства. Это место называлось «Эллипсоид», и получило оно такое наименование, быстрее всего, из-за круглой формы сооружения и выпуклой стеклянной крыши. В центре гигантского зала находился буфет – постройка, овалом возвышающаяся над полом, а по радиусу от него все свободное место занимали миниатюрные столики и стулья, ну и парочка декоративных растений на высоких вазонах с деревянной фактурой.

Дилан сразу двинулся к водопаду, бросая мимолетные взгляды на «испытуемых» (так их назвали врачи, хотя по сути они ими и были), которые сидели за трапезой или прогуливались по территории. Этих людей было легко узнать по стандартной форме сине-черного цвета и маленькому круглому датчику на виске, собирающему психо-эмоциональные данные. У всех присутствующих тут мужчин и женщин без исключений обнаруживалось какое-нибудь психическое заболевание – собственно, на таких добровольцах тестировали лекарственные вещества, многие даже излечивались от своего проклятия и с миром покидали корпорацию «Нервус». Что становилось с теми несчастными, у кого от препаратов возникали осложнения и необратимые побочные эффекты – скромно умалчивалось. Впрочем, Дилан наизусть знал политику своего отца и в некотором роде принимал его точку зрения: прогресс всегда требует жертв. Жестоко, да, но люди сами знали, на что шли. К тому же все пациенты Испытательного центра так или иначе были нарушителями закона – самыми разными, как по роду преступления, так и по тяжести. Чаще тут встречались те, кого обвиняли в разбое или нанесении каких-либо увечий другим гражданам, нередкими гостями корпорации становились и убийцы, чью непричастность к содеянному оправдала болезнь, а следовательно, после полного выздоровления с них снималась вся ответственность, и они выходили на свободу, продолжая жить, как нормальные и добропорядочные люди. Конечно, в период величайшего прогресса было легко доказать, в каком случае всему виной явилось патологическое состояние психики, а в каком личное желание, прихоть, преступника. Последних с недавних пор собирались казнить посредством эвтаназии, оставалось только подписать парочку документов – и все, больше никому не выкрутиться благодаря своему душевному недугу. Дилан слышал, что в создании нового законопроекта как-то замешан глава «Нервуса», но в подробности особо не вникал, ибо Ласс Шейн всегда плотно контактировал с правительством и всеми его составляющими. Может, позже он спросит у отца об этом, а может, тот сам при определенном расположении духа решит поделиться некоторой информацией со своим сыном.

Ещё издали Дилан убедился, что объект его поисков пребывал у декоративного пруда с водопадом и, пытаясь привлечь внимание к своей персоне, махнул свободной от коктейля рукой. Девушка, чьё внимание секунду назад пленил планшет, подняла глаза и вскользь улыбнулась, а заметив напиток, сказала:

– Ты серьезно? Совсем сдурел?

– А что? – приблизившись, удивился Дилан и присел рядом с на редкость приятной ему девицей. – Разве не ты вчера ныла целый час о том, как тебе не хватает молочного коктейля? – Парень пожал плечами и непринужденно произнёс: – В принципе, могу и сам выпить.

– Хорош рисоваться и давай его сюда. – Она положила планшет на импровизированную скамью, представляющую из себя ограничивающую пруд каменную кладку, и с требованием отдать ей пластиковый стакан поманила к себе двумя пальцами.

– Как скажете, мисс Волс, – согласился Дилан и протянул ей молочно-шоколадный коктейль.

Девушка забрала напиток и тут же поспешила его попробовать. Сразу после этого планшет, лежащий рядом с ней, негромко зазвенел, и она с тяжёлым вздохом отставила стакан и вновь вернула устройство к себе на колени.

– Я не выполнила ежедневные задания. Ты отвлёк, – якобы с укором сказала она.

– Да что ты говоришь? – с наигранным состраданием бросил Дилан, взглянув в завораживающий нефритовый туман, скрывающийся в глазах Каллисто Волс. – Могу уйти, раз уж мешаю.

– Я сейчас таймер установлю и пройду тесты после обеда. Так уж и быть. – Она настроила время и закрыла специально разработанное «Нервусом» приложение, снова убрав планшет в сторону.

– Кстати, что за тесты? Диагностика странной активности мозга? – Дилан примерно знал, что это за штука такая, но ему хотелось послушать версию девушки. Все-таки мышление людей с психическими отклонениями не всегда можно было считать искаженным, что лишний раз подтверждала Каллисто, которая прекрасно и логично рассуждала о многом и разном.

На вопрос Дилана она усмехнулась, взяла коктейль, и решила поделиться своим понимаем этой сложной системы:

– Сомневаюсь, что оно называется так, но… Проще говоря, это тест на психику. Вопросы и ответы всякие, чтобы определить эффективность препаратов.

– Тебе от них не плохо? От препаратов?

– Иногда бывает. Голова кружится или болит, а так терпимо. – Каллисто посмотрела на стаканчик в своей руке, потом перевела взор на Дилана и сказала: – Очень вкусно, спасибо. Жаль, что тут редко подают десерты. От овсяного печенья уже хочется сдохнуть…

– Тебя в скором времени должны отпустить, так что не переживай – успеешь еще калории наесть, – улыбнулся Дилан. – И, знаешь, мне совсем нетрудно приносить тебе эти калории хоть каждый день.

– Да брось ты это! Сделал из меня обжору какую-то… – Каллисто на секунду задумалась и после на полном серьезе произнесла: – Но, если уж на то пошло, я не против.

Вдруг раздался слабый грохот. Один из испытуемых беспощадно разбил свой планшет о мраморный пол и отшвырнул пластиковый стул в стоящего неподалеку врача. Разъяренный мужчина в сине-черной форме сжал кулаки, завопив что есть мочи:

– ВЫ СНОВА ЭТО СДЕЛАЛИ! Вы опять залили мне в уши эту зеленую дрянь! Я больше не собираюсь терпеть! Вы пытаетесь залезть мне в голову, черти поганые! Хватит, хватит!

Экипированная охранная служба, называющаяся ВОН, – Вооруженная Охрана «Нервуса» – ждать себя не заставила. Они, всегда находясь в каждом из отделов, в каждом помещении и, казалось, распространяясь на каждый метр корпорации, тут же материализовались на месте шумихи, окружив взбунтовавшегося и разозленного испытуемого. Работали эти ребята оперативно, что тут скажешь. Прибывшая гвардия из четырех человек безропотно и в один момент нацелила автоматы на мужчину, а двое смотрящих, отвечающих за порядок, жестким рывком схватили его за плечи.

Дилану показалась вся эта сцена немного вычурной и нецелесообразной. Этот мужчина просто болен, к чему агрессия, к чему такое суровое обращение? Он поднялся на ноги, и Каллисто, не долго думая, тоже последовала его примеру. Они подошли поближе, наблюдая за тем, как тот самый врач, в которого прилетело стулом, нервно, но в полголоса рявкал на смотрящих, призывая их скорее увести во всю вырывающегося испытуемого:

– Этот пациент сейчас подорвет эмоциональный баланс остальных! Вы можете быстрее убрать его отсюда?!

– Нет, нет! Оставьте меня! Оставьте! – кричал во все горло мужчина, сопротивляясь и пытаясь освободиться. – Уберите от меня иглу! Вы снова это делаете! Снова подчините себе! Я не хочу, прошу, не надо!

Один из ВОН опустил автомат и принялся помогать смотрящим сделать инъекцию транквилизатора вышедшему из-под контроля пациенту. Мужчина упрямился и усердно вырывался, жалобно моля не прикасаться к нему. В искренность его чувств охотно верилось – и не только из-за наворачивающихся на глаза слез и лица, искаженного в выражении настоящего ужаса. Это нагнало на Дилана толику страха, но еще больше повлияло на настроение Каллисто.

– Со мной может быть так же, – тихо произнесла она.

– Что? – переспросил Дилан, отвлекаясь от душещипательной сцены. Он повернулся к девушке и твердо ее заверил: – Нет, с тобой такого точно не случится. Ты уже почти здорова и совсем скоро будешь на свободе. Думай только об этом, ясно?

– Во время обострения очень легко потерять рассудок… – расстроенно проговорила она, опустив голову. – Это Стив. Ещё вчера он говорил, что ему тут нравится и что его терапию доктора сочли успешной. И посмотри на него теперь: болезнь все равно побеждает, плевать она хотела на лечение.

Каллисто выглядела напуганной и растерянной, будто этот мужчина залил в ней последние горящие угольки надежды ледяной водой. Судорожным движением она сложила руки на груди так, словно бы ей внезапно стало холодно, и беспокойно начала рассматривать серые узоры на белом мраморе пола. Теперь стало ясно, почему врач так волновался. Безумие одного человека по воздуху могло передаться ко всем остальным, потому следовало незамедлительно избавиться от того, кто, пусть и нехотя, источал сумасшествие. Дилан, наблюдая, как мужчину скрутили и повалили на пол, делая, очевидно, болезненную инъекцию в шею, постарался тонким образом увести Каллисто от столь пагубной для ее психики картины. Он легонько коснулся предплечья девушки и непринуждённым голосом, присыпанным настойчивостью, произнёс:

– Ты не допила коктейль. Очень неуважительно по отношению ко мне, не думаешь?

– А… да, – замешкалась она и медленно зашагала обратно к водопаду. – Прости, при мне тут такое ещё ни разу не случалось. Я даже стала забывать о…

Каллисто оборвала предложение, но Дилану не понадобилось слышать его до конца, чтобы понять, что нарушило гармонию в душе девушки. Она села на каменный бортик пруда с опустошенным взглядом, и Дилан расположился рядом с ней, решив как-нибудь приободрить девушку:

– Слушай, Каллисто, как только ты сможешь отсюда уйти, предлагаю посетить одно красивое местечко, где подают самые калорийные десерты на свете. Они настолько сладкие, что там за час можно посадить поджелудочную и заработать диабет первого типа.

Переведя немного изумленный взор на парня, Каллисто звонко засмеялась и кокетливо убрала каштановые волосы на левый бок, а затем, приподняв бровь, спросила:

– Приглашаешь на свидание или советуешь сходить одной?

– Ну, в мужчине, как и в женщине, должна быть какая-то загадка: поэтому пусть тебя пока терзают разные гипотезы, что же я на самом деле имел в виду. – Дилан, глядя на Каллисто, ехидно ухмыльнулся и, не предвидя беды, достал завибрировавший в кармане телефон. Посмотрев на экран, где высветилась тревожная надпись: «ВНИМАНИЕ! Чрезвычайное происшествие в отделе "Генной инженерии", отсек №3», он подскочил с места. – Черт!

– Что случилось? – взволнованно спросила Каллисто.

– Мне срочно нужно возвращаться, – расторопно ответил Дилан и уже на ходу попрощался: – До завтра!

Вот этого только не хватало! Что бы у них ни случилось, во всем виноват будет Дилан – и совсем не важно, что рабочее место он покинул в свое законное обеденное время. Руководитель всегда несет всю тяжесть ответственности на своих несчастных плечах. Какое-то инстинктивное чувство давно подсказывало Дилану, что рано или поздно должно случится нечто нехорошее и гиблое, потому он и терпеть не мог эту треклятую работу в «Нервусе». Возможно, как раз таки сейчас и наступил тот самый подленький, нежеланный и, несмотря на внутренние предупреждения, заставший врасплох момент. Момент, который Дилан подсознательно выжидал с того самого дня, когда Ласс Шейн впервые привел его в Испытательный центр корпорации.

* * *

Дилан бежал до тех пор, пока его лёгкие не обожгло от нехватки кислорода, и дыхание не сбилось. Когда он стал приближаться к своему отсеку, то услышал чудовищные звуки – рев, совершенно точно принадлежащий Икс-Ролди. Страх раскаленной спицей прошёлся по грудной клетке Дилана, разум которого сразу стал выстраивать безумные теории о том, что там могло произойти. Не успев сосредоточиться на какой-то конкретной мысли, он влетел через раскрытые автоматические двери в атриум – громадное помещение со сквером, увидев толпу людей в компьютерном секторе.

Творился невероятный хаос. Кто-то галдел и бесцельно метался по извилистой траектории, кто-то с потом на лбу сидел за компьютерами, а кто-то тупо прилип к защитному стеклу, наблюдая за бедным Икс-Ролди: он душераздирающе вопил чуть ли не на всю корпорацию. Зверь пробегал несколько метров и резко останавливался, судорожно тряс головой и обессилено падал на землю, а потом вновь подскакивал и продолжал этот замкнутый круг с самого начала.

Понимание происходящего пришло к Дилану моментально, тогда же к нему и подоспела до невозможности беспокойная миссис Нэльс, входившая в основой состав работающей над проектом команды, и быстро, едва различимо протараторила:

– Микроволны внешнего устройства спонтанно изменили свою частоту! Мы не можем наладить связь за отведенное время… Нам не успеть!

Все ещё отдавая предпочтение полному безмолвию, приводя тем самым свою коллегу мисс Нэльс в кромешное исступление, Дилан стремительно подошёл к центральному пункту управления, увидев за одним из экранов мистера Хэсберна. Он в панике и отчаянии тарабанил по сенсорной клавиатуре, не замечая никого вокруг. Рядом двое других специалистов по программированию пытались тоже что-то сделать, но вяло, заранее не рассчитывая на успех. Конечно, чтобы перезагрузить столь сложную систему необходимо не менее пятнадцати минут, а у Икс-Ролди не было и пяти. Внешнее устройство, которое ныне имело вид ошейника, неконтролируемо внесло изменения в параметры внутреннего чипа – и изменения эти явно убивали зверя. Находясь в головном мозге, этот маленький механизм был способен неотвратимо повредить его структуры быстрее нервного импульса. Действовать нужно сейчас же! Дилан даже не попытался  сесть за компьютер, дабы пустить в ход все свои выдающиеся навыки; он не тешил себя сладкими иллюзиями, знал точно, что никому не успеть наладить работу устройства за считанные минуты, возможно, уже секунды. В нерушимой уверенности парень подошел к силовой завесе, стараясь мысленно оградить себя от посторонних звуков и как следует собраться с духом.

Каждый присутствующий сделался ниже травы и тише воды, когда на горизонте показался Ласс Шейн вместе с коренастым и грозным капитаном ВОН. Все внимание главы «Нервуса» было приковано к одному только Дилану, замысел которого, судя по всему, он вычислил в два счета.

– Не смей! – сурово крикнул Ласс Шейн, чьё лицо оставалось невозмутимым и строгим, но взгляд предательски выдавал неподдельную тревогу.

– Не вмешивайся! – так же четко распорядился Дилан и сделал шаг вперёд, за защитный барьер, прямо к Икс-Ролди.

Дар речи всех присутствующих людей был потерян, все боязливо замерли в ожидании.