Сновидения наяву

– Милая, можно я тобой потанцевать?

Ну, зачем он так говорит со мной, досадовала я. Тембр Глеба вызывал у меня мурашки.

Я согласилась на танец.

Открытая палуба оказалась пустой. Сильно похолодало, и гости, вероятно, пошли отогреваться спиртным в ресторан. Мы остались наедине.

Я, прищурившись, взглянула на Глеба. Кажется, он ждал этого момента. Быстрая музыка давно отыграла, из колонок звучало медленное красивое произведение. Глеб одной рукой притянул меня за талию к себе, а второй взял мою руку. Мы медленно двигались по кругу. Катер приятно покачивало, от чего танец не был однообразным. Глеб обнял меня сильнее, сопротивляться не хотелось. К тому же нас никто не видит.

– Я думаю о тебе каждый день с того момента…, – его голос дрожал.

– Глеб, – простонала я, – я же выхожу замуж. Это мой девичник. Зачем?

– Олечка, пойми, я не могу без тебя. Будь со мной… пожалуйста.

– Но я не могу.

– Не можешь или не хочешь? – я промолчала, и он продолжил, – ты любишь  его?

– Да, – выпалила я, понимая, какую боль причиняют ему эти слова.

– А меня? – неожиданно спросил Глеб. Сердце защемило. Что бы я сейчас не ответила – кому-то страдать. Но врать не хотелось. И мне нужно поделиться с кем-то своими новыми чувствами.

– Да, – тихо прошептала я.

Глеб больше ничего  не спрашивал. Он лишь крепче обнял меня. Я уткнулась лицом в его плечо, и мы продолжили медленно танцевать.

Приближался конец поездки. Гости, веселые и пьяные, то и дело подходили ко мне с поздравлениями. Глеб замешался в толпе.

Корабль пришвартовался, и все потихоньку начали разбредаться.

Идя по отдельности, чтобы не вызвать подозрения, мы с Глебом зашли в темную арку. Сумрак переулка скрыл нас от остальных. Глеб прижал меня к стене и горячо поцеловал. Мне не хотелось, чтобы он останавливался, но я понимала, что никакого продолжения быть не может. Слезы потекли по щекам. Заметив это, Глеб отпрянул:

– Все в порядке?

Я всхлипывала и говорить не могла.

Обняв меня за плечи, Глеб направился к выходу на набережную и потянул за собой. Мы остановились и огляделись. Кажется, все гости разошлись.

– Прогуляемся? – спросил он.

Я кивнула, роняя слезы, и мы зашагали по гранитной дорожке.

Расстроенная я не сразу заметила вибрацию своего телефона. Мы остановились у Банковского моста. Высветился незнакомый номер. Я удивленно всматривалась в цифры. Говорить не хотелось, но я нажала кнопку ответа.

– Алло? – хрипло спросила я.

– Ольга? – Послышался женский голос.

– Да, с кем я говорю?

– Ольга, здравствуйте. Мы с вами не знакомы, но я знаю Филиппа. Он работал у меня дома несколько месяцев. Должно быть Вы в курсе. – Она выждала паузу и, не получив ответа, продолжила, – Так вот, он оказался очень талантливым и трудолюбивым, и я бы хотела продолжить с ним сотрудничество, вы понимаете?

– Вы хотите, чтобы он еще нарисовал для Вас картин?

– Что? Ах да, картины. Значит вы не в курсе, ну что же пора бы Вам знать, – ее слова мне казались совершенно бессмысленными.

Заметив мою встревоженность, Глеб взял меня за руку.

– О чем вы говорите? – Не вытерпела я.

– Ольга, Филипп не просто рисовал картины. Он выполнял особые поручения, за что был хорошо вознагражден. Если я не ошибаюсь, Вы сейчас ездите на новом автомобиле? – я оторопела, а она продолжила. – Мне бы хотелось, чтобы он периодически работал у меня.

Пауза.

– Ну же, Ольга, – произнесла заказчица, в ее голосе слышалась издевка, – Филипп выполнял работу сексуального характера, и я посчитала, что Вы как его невеста должны об этом знать. Вероятно, Вы подозревали его и при этом ничего не предприняли. Поэтому я решила, что может это устраивает Вас, и мы могли бы договориться с Вами напрямую. Ольга Вы меня слышите? Так вот…

Я остолбенела. Дыхание перехватило. Я не могла ничего ответить. А, вот, звонившая все говорила и говорила. Кажется, она хотела составить расписание на Фила. Я ничего не понимала. Отказывалась понимать. Тошнота подступала. Не в силах больше слышать этот бред, я отключила трубку, оборвав ее речь на половине фразы.

Слезы вновь потекли из глаз. Я вжалась в плечо Глеба и зарыдала. Сотрясаясь всем телом, я всхлипывала и охала, подкатила настоящая истерика.

Глеб ничего у меня не спрашивал, а просто был рядом и поддерживал. Вероятно, он слышал наш разговор, стоя неподалеку.

Эмоции бурлили во мне. Гнев, ярость, обида.

Я высвободилась из объятий Глеба, и мы зашагали вдоль канала. Мы тащились бесцельно вперед. Глеб приобнял меня за плечи и пытался отвлечь непринужденными шуточками. Наконец, я остановилась и осмотрелась. Мы ушли далеко от причала, и я попросила Глеба проводить меня обратно, до машины. Он предложил вызвать такси, но я отказалась.

– Может, тебе нужна компания? Мы можем поехать ко мне.

– Нет, мне хочется побыть одной. Пошли, – я зашагала в обратном направлении.

Внезапно, мне захотелось, чтобы все от меня отстали. Я ускорила шаг.

Мы подошли к машине, и я посмотрела на Глеба. Он держал мою руку, а в глазах – боль. Ничего не говоря, я нежно поцеловала его. Затем быстро села в машину и отъехала.

Матиз набирал скорость. Я посмотрела в боковое зеркало. Глеб стоял, глядя мне в след. Чувство жалости к нему вновь прожгло меня. Почему он появился в моей жизни именно сейчас?

Я не понимала, как Фил мог предать меня. Это была не просто измена. Это была работа за деньги. Грязные-грязные деньги. Зачем?

Не следя за дорогой, я неслась по проспекту, пролетая на красный свет. Глубокая ночь и дороги пустовали.

Глаза застилали слезы. Горечь едкая, выжигающая нутро, поселилась у меня где-то в области солнечного сплетения. Хотелось вырвать ее из себя. Невероятно больно. Дыхание стало прерывистым, я задыхалась от слез. Эмоции так сильны, что терялся рассудок. Неожиданно мои глаза ослепил яркий свет. Я на миг потеряла видимость, но скорость не сбросила.

Вдруг я отчетливо увидела источник света. Моя машина неслась на большой скорости, в сторону застрявшей на перекрестке фуры, у которой мигали аварийные огни. Холод пробежал по телу, я понимала, что затормозить не успеваю. Прощаясь со всеми, я закрыла глаза.

Невероятной силы удар обрушился на мое тело. Я почувствовала, как кусок стекла впивается между ребер. Дышать стало больно. Ткань рукава быстро пропитывалась горячей жидкостью – кровотечение. Ног я не чувствовала. Приоткрыв глаза, увидела, что бампер машины полностью смят, лобовое стекло разбито. Парализующая боль разливалась по телу. Перед глазами стало темнеть, и я потеряла сознание.

Глава 10. Взгляд со стороны