Личный тренер. Книга третья

– А что с моими ушами? – уже жалея, что вступил в диалог, спросил наследный принц.

– Здесь вообще очень опасно иметь… уши.

– У тебя похоже пунктик на ушах, – чувствуя, как последние капли терпения бесследно испаряются, прорычал сквозь клыки кентанец.

– Аааа, – тут иноземец широко улыбнулся и потер свою ушастую лысину шершавой лапищей, потревоженные глаза сонно заморгали. – Да, можно и так подумать. Но всё-таки, господин, советую вам припрятать ваше богатство получше под капюшон. Хорошего вечера.

Мотор кэба гулко завыл, и автолет, мигнув напоследок красными фарами, скрылся за поворотом, оставив Криса стоять и озадаченно пялиться ему вслед.

– Что за черт здесь происходит? – прорычал кентанец, поправляя съехавший капюшон. – Чертов лорди… – вспомнил он того, кто, как Крис был уверен, повинен во всех его бедах. – Как же руки чешутся дотянуться до твоей шеи. Поверь, я не буду столь щедр на гены, выберу самого мерзкого из иноземцев… гебронца, например! – кривая, словно полумесяц на Затуре, улыбка оголила острые клыки.

Постояв еще пару мгновений, мысленно предаваясь фантазиям о том, как будет выглядеть черный ублюдок, если его скрестить с желеобразным гебронцем, кентанец, наконец, отмер и, отерев рукавом забрызганное дождем лицо, достал коннектор, желая свериться с картой. Согласно ей, нужное строение находилось сразу за поворотом.

Крис спрятал коннектор в карман и пошел вдоль по тротуару, утопая в воде по щиколотку. Ходить без обуви было непривычно. Шерсть на лапах быстро намокла и теперь доставляла неудобства. Крис поморщился и находу попытался стряхнуть с ноги лишнюю влагу. Справа открылась дверь. Вывеска над ней мигала фиолетовым. Надпись на межкосмическом гласила – Любовь, выпивка, секс.

На улицу вывалила толпа перепивших иноземцев. Они что-то радостно и довольно горланили, подмигивая застывшей на пороге заведения высокой пухлой иноземке. Крис не знал языка, на котором они говорили, но в общем смыл был ясен. Иноземка подмигнула Крису:

– Зайдешь? – на ломаном межгалактическом предложила женщина.

– Не сегодня, – бросил Крис и прошел мимо, услышав вслед:

– Жаль, очень жаль, милый. Буду ждать на обратном пути.

– Ну, это вряд ли, – выдохнул кентанец.

Его такое не привлекало. Хотя от секса он бы не отказался. Вот только секса ему хотелось совершенно с определенной особой… Космос, когда же это всё кончится? Или такое не проходит?

***

Квартира, в которой жила апельсинка, находилась на пятом этаже восьмиэтажного винтового здания. К входной двери вела внешняя железная лестница. Конструкция выглядела абсолютно ненадежной, при каждом шаге зловеще скрежетали крепления, удерживающие лестницу, которая к тому же пусть и еле уловимо, но шаталась.

– Оно мне действительно надо? – пробубнил себе под нос кентанец, остановившись у покрытой ржавчиной металлической двери. Окно рядом с этой дверью было совершенно темным и безжизненным. – Спит?

Крис огляделся. Площадка перед дверью была небольшой, всего пара квадратных метров. На ней умудрились уместиться два железных ящика, закрытых на увесистые ржавые замки, и внушающих размеров глиняный горшок, наполненный грунтом, в который была воткнута палка. К этой палке от вбитых в стену гвоздей тянулись веревки, на них были развешаны какие-то вещи. Из-за отсутствия хоть какого-либо навеса всё это добро промокло и теперь тяжело качалось на ветру из стороны в сторону. Крис понял, что сочувствует этим тряпкам, поскольку чувствовал себя точно так же.

– Какого черта, – рыкнул он и, подняв руку, тяжело постучал в дверь. Но ответа не последовало. Он постучал еще раз и еще. Вскоре стало совершенно очевидно, что хозяйки нет дома.

– Сука. – разозлился кентанец и пнул стоявший рядом горшок. Раздался сухой треск и на пузатом глиняном боку прорисовалась живописная трещина.

– Чтоб тебя, – с досадой прошипел кентанец, поспешно наклонился, решив передвинуть один из ящиков, дабы замаскировать нанесенный ущерб. Ящик на удивление легко отъехал, а на полу остался лежать металлический ключ. – И эта гениальная особа должна была заботиться о моей безопасности?

Крис фыркнул, затем нагнулся, поднял ключ и, вернувшись к двери, вставил его в замочную скважину. Замок легко поддался, кентанец потянул дверь на себя и шагнул в темноту.

Глаза мгновенно привыкли, и Крис с удивлением рассмотрел в небольшой комнате забившегося в дальний угол напуганного мальчишку, того самого, который продавал орехи на набережной… Выходит, он жив? Мальчишка хоть и был смертельно бледен, но выглядел абсолютно здоровым.

– Ты что тут делаешь? – не найдя ничего умнее, спросил Крис.

– Это ты что тут делаешь? – насупившись, вопросом на вопрос ответил парнишка.

– Не груби взрослым. – чувствуя, что его поймали с поличным, посоветовал кентанец.

– С чего ты думаешь, что я буду тебя слушаться? Это не твой дом. – огрызнулся мальчишка.

– И не твой, – на автомате парировал Крис, а затем уже подумал, что спорит сейчас с ребенком.

– Михо сказала, что я могу здесь жить. А вот тебе она такое говорила? – пацан скрестил на груди руки и с вызовом посмотрел на застывшего у порога кентанца.

– Михо? А она тебе вообще кто?

– Она спасла меня. И ещё, когда я вырасту, я женюсь на ней, так что советую держаться подальше, – звонким угрожающим голосом отчеканил малец, стремительно краснея.

Крис улыбнулся.

– Тебе лет-то сколько?

– Почти одиннадцать. – гордо заявил мелкий.

– А раса? – не унимался кентанец.

– Я полипланетарец, – ребёнок обиженно насупился.

– Ну, метисы обычно живут долго, хотя взрослеют тоже долго. Значит, в среднем тебе еще лет десять до половой зрелости. А Михо уже согласилась ждать тебя эти десять лет? – деловито поинтересовался Крис. Мальчишка толко засопел, да уставился на кентанца так, что мог бы прожечь две дырки, если бы ненависть могла быть переработана в энергию. – Ладно тебе. Я не собираюсь рушить твои романтические планы, – стараясь не улыбаться, как можно серьезнее пообещал Крис, – Ты мне скажи, эта твоя зазноба сейчас где?

– А зачем тебе? – видимо, не до конца поверив, что иноземец не имеет никаких планов на понравившуюся ему иноземку, спросил малец.

– Хочу поблагодарить за спасение. Ты же помнишь меня? – вскинув бровь, Крис внимательно уставился на ребенка. Тот молча кивнул. – Ну вот. У меня много денег. – пожал плечами иноземец. – Ты же не будешь спорить с тем, что Михо бы не помешали лишние деньги? – обведя красноречивым взглядом комнатушку, в которой ютилась иноземка, вкрадчиво спросил Крис.

Малец внимательно посмотрел на иноземца. Тот был высокий, ярко-рыжий, явно с хорошей генетикой. Чистокровный, с завистью подумал мальчишка. Чистокровных лигов днем с огнем не сыщешь. За такого бы много дали на черном рынке. Но, ребенок мотнул головой. Его бы и самого могли продать в рабы или на органы, поэтому парнишка всей душой ненавидел тех, кто торговал на черном рынке.

– Послушай, – Крис присел на корточки, дабы его глаза были на одном уровне с глазами мальчишки. Почему-то ему хотелось, чтобы этот мелкий перестал его бояться. – Я ни тебе, ни… Михо, – запнувшись на имени иноземки, вкрадчиво произнес кентанец, – ничего плохого не сделаю. Тебя как зовут?

– Лун, – буркнул ребенок.

– Лун, – повторил кентанец и улыбнулся. – А меня Крис. – и протянул руку для рукопожатия.

Мальчишка пару мгновений раздумывал, а затем, наконец, вышел из своего укрытия и, остановившись в паре шагов от иноземца, протянул руку и пожал огромную по сравнению с его кисть.

– Крепкое рукопожатие, – похвалил Крис, удивляясь тому, откуда вообще находятся слова для общения с этим мелким иноземцем, ведь он особо никогда не общался с детьми, собственно, до встречи с Иль он их даже и не видел. – Так что, Лун, расскажешь, где мне найти Михо? У меня к ней срочное дело.

– Она на тэтрадроме, – решивший довериться, еле слышно ответил мальчишка.

– А это что такое? – удивился кентанец.

– Как? Ты не знаешь? – теперь удивился Лун и улыбнулся, сразу помолодев лет до семи. – Это место, где танцуют за деньги.

– Танцуют за деньги… – нахмурился кентанец. – То есть она танцует за деньги? – чувствуя, как каждое слово песком оседает во рту, кентанец недовольно нахмурился.

– Ну, да. Тут недалеко, – кивнул мальчишка, не понимая, отчего иноземец вдруг помрачнел. – Я могу проводить, – поддавшись вперед, предложил он и застыл, с надеждой взирая на кентанца.