Mediaгрех

– Я в Москву к тетке летал, на шестьдесят лет. А она его еще с института знает, со Свердловска, вот пригласила.

– Охренеть! И чё, какой он?

– Нормальный мужик, чё.

– А что было?

– Ну нажрался, рассказал, как его в восемьдесят девятом с моста в Москву-реку сбросили, утопить пытались, суки. Потом что-то про америкосов затирал… Его водитель унес, пока, говорит, государственных тайн не разболтал.

Потом я узнал, что водка подорожала из-за козлов, поднявших акцизы, о единогласном признании матросами красоты Пугачевой, о чьей-то залетевшей соседке и про множество других немаловажных событий из жизни работников завода по переработке нефтешлама.

Наконец, наслушавшись захватывающих рассказов, я позвонил Максу, и мы встретились в баре «Азалык».

Заказав кальян и расположившись на диване, мы стали обсуждать мой поход в люди.

– Ну как прошла встреча с доблестными героями социалистического труда?

– Да так себе. Мудаки они.

– Э, не, Маратик. Это наши читатели, и мы должны их любить. Особой любовью. Ну так что же будут читать наши труженики?

– Да все, о чем пишут в желтых газетах, – скандалы, сплетни, всю эту лабуду про звезд. Про политику можно что-то такого же рода нагнать.

– Значит, нам нужны люди, способные намутить сенсаций, типа «Россия потрясена», «Раскрыты секреты»?

– Именно. И такой человек – перед тобой.

Васо

В свой бывший универ я перся с двояким ощущением. С одной стороны, возвращаюсь в место, которое, как мне казалось, наконец забыто, словно страшный сон, а с другой – такая ностальгия за душу взяла при виде старых стен! Вот тут с пацанами пиво пили вместо пар, вон там над физруком стебались. Помню, как на 8 Марта дарили преподшам связки гондонов вместо шариков. Золотое было время! Дубовые двери, времен, наверное, Древнего Египта, все так же открываются с трудом. Не успел я войти в холл, как меня окликнули:

– Кого я вижу! Васо-прикольщик! Какими судьбами?

– Здорово, Мелкий! Не поверишь, по работе к вам.

Мелкий, или Лёха Меликов работал в универе охранником. Его прозвище было из той серии, что никак не вяжется с внешностью обладателя. Это был здоровый лось, в юности серьезно занимавшийся тяжелой атлетикой. В общем, мы и познакомились с ним в качалке, еще когда я на первом курсе учился. Тогда я его Мелким и окрестил. Прижилось, блин. С этим кадром тоже было выпито немало, плюс к тому Мелкий был не дурак покурить травы. Узнав, что я по работе, Лёха сразу насупился.

– Только не говори, что ты теперь в ментовке пашешь, – пробурчал он.

– Нет, Мелочь, я журналистом стал. Газету новую выпускаем. Скоро увидишь, отрыв башки гарантирую!

– Да ну! – сразу просиял Мелкий. – Я тебе всегда говорил, что ты голова! А помнишь, как ты воздушную тревогу по радио на весь универ объявил…

– Было дело… – перебил я. Мне не хотелось терять время. – Но ты, блин, телепат хренов. Радио бы мне сейчас очень пригодилось. Пух на месте?

– Ясен красен, – заулыбался Лёха. – Никак решил вспомнить молодость? – кричал он уже мне вслед.

Мне было некогда предаваться длительным, хоть и приятным воспоминаниям с Мелким, и я поспешил в радиорубку, где вот уже одиннадцатый год подряд работал диджеем Александр Сергеевич Пушкин, а для своих просто – Пух. В отличие от своего полного тёзки, светоча русской поэзии, наш Пушкин был его зеркальным отражением. Диджею Саше было уже за тридцать, он имел пивной живот, коллекцию музыкальных дисков, с известными ему одному группами, и компьютер, который занимал большую часть его свободного времени. Нормальный джентльменский набор неудачника по женской части. Единственное, что объединяло двух Пушкиных, – черная курчавая шевелюра.

– Привет, красавчик! – сказал я голосом Мэрилин Монро. – А не поставишь для меня аргентинское танго?

– Васо! Здорово, приятель! – Пух стиснул меня в объятиях, припечатав к моей рубашке солидную долю хлебных крошек. – Ты какими судьбами?

– Надо бы воспользоваться твоим микрофоном, – с ходу пояснил я.

– Э, нет! Меня за тревогу твою чуть не вышвырнули, хочешь, чтобы я совсем без работы остался?

– Не волнуйтесь, Пушкин, – успокоил я диджея. – На этот раз все будет тип-топ.

Комбинация была несложная. В универе я был на короткой ноге со всеми, кто там работал, и с помещением проблем не возникало. Текст сообщения я набросал минут за пять и, когда наступил большой перерыв между парами, объявил на весь вуз: «Уважаемые студенты, преподаватели и сотрудники университета! Сегодня в 17.00 в актовом зале состоится собрание, посвященное проблемам современного общества в нашем городе! На повестке дня будет много интересных тем, таких как “Нежелательная беременность”, “Гомосексуализм – добро или зло?”, “Секс как средство управления” и т. д.!».

Я вспомнил, что когда учился на четвертом курсе, к нам в универ приезжал какой-то профессор кислых щей и что-то заунывно втирал нам про сексуальные отношения. Это была идиотская инициатива ректора, который вдруг озаботился воспитанием студентов. Никто не был готов выслушивать скучные ученые речи, но поржали все тогда от души. Мы задали профессору столько провокационных вопросов, что он, краснея, сбежал из зала. Так уж вышло, что я был кем-то вроде живой легенды в нашем вузе за свои многочисленные проделки, поэтому не сомневался, что какая-никакая фокус-группа точно соберется. Но неожиданностью стал полный зал.

Собрание прошло на ура. На этот раз в роли профессора выступал я, и такой метод обучения явно нравился молодым студентам. Наши зачуханные преподы и консерваторы-деканы тоже были довольны. Впервые в актовом зале шел открытый ожесточенный спор насчет секса и наркотиков, гомиков и лесбиянок, убийств и изнасилований. За пару часов все население универа погрязло в пороке.

Это была победа! Мне удалась разведка боем. Попал в точку, что называется. За несколько дней я оббегал все городские вузы и провел аналогичные собрания. Я выбрал самые запретные, самые неприличные и непристойные темы, и они сработали. В заключение каждого выступления я спрашивал: хотели бы вы видеть подобную информацию в газетах? Студенты орали так, будто они уже были готовы оформить годовую подписку.

Б. Рысь

Мне достались молодые мамы, домохозяйки и даже бабульки. Самый бесперспективняк, короче, я бы предпочла банкиров, аналитиков, искусствоведов. Однако за задание взялась без возражений. Опытный профессионал или по-настоящему талантливый журналист сделает конфетку из любого материла. А уж когда его примут и одобрят, можно будет намекнуть, чего это стоило. Слегка. Так, чтоб это казалось самостоятельной мыслью, пришедшей руководству в голову.

План и легенда были такие: я – молодая мама, с мужем недавно переехала в новый район и теперь хочу отдать ребенка в садик. Причем нужен не просто садик, а такой, чтоб дитятко мое там обласкали, английскому научили и меню специальное на обед и полдник подобрали.

Собрать мнения, советы, рассказы, жалобы, а потом все это плавненько свести к тому, что садиков нормальных нет. Никакого тебе меню, воспитательницам вообще на детей наплевать, они весь день предоставлены сами себе. И оттого уже с пеленок дети утыкаются в телевизор, портят зрение, толстеют, не хотят учиться и ужас-ужас-ужас. А вот ра-а-аньше – день и ночь играли на воздухе, и какие были здоровые! Это не может не выстрелить. Не знаю никого, кто бы не вспоминал с ностальгией о счастливом голопопом детстве. Так что стоит немедленно своим детям велосипеды, скакалки, летающие тарелки, ролики и, разумеется, полный набор высококачественной и недорогой защиты. Мысленно я уже вставляла ненавязчивую рекламу в статью, убивая двух зайцев. И задание выполнила, и инициативу проявила, помогая рекламщикам.

А уж раскрутить мамочек на рассказы о себе будет совсем просто. Вопросы толстых поп, «апельсиновых корочек», и как убрать волосы безболезненно, и как похудеть на пятнадцать кг за неделю, волновали, волнуют и будут волновать их всегда. Господи, как-как! Давно известно как – не жрать! Однако этого мы говорить не будем, а сведем к тому, что пора научиться уважать собственное тело, заботиться о нем, воздать должное продуманной нагрузкой, красивым снаряжением и формой и, конечно, специально разработанной программой. А купить все это можно где угодно! Не только в «Бадлере», разумеется, мы ведь не реклама, мы идеология.

С бабульками я решила разобраться позже, потому что не видела их в качестве целевой аудитории. Грабли и тяпки-то мы не продаем, а о здоровом образе жизни им думать как-то поздновато. О здоровом образе жизни в контексте спорта, конечно же, газету «Здоровье и народные рецепты» они-то запоем читают. Ладно, в конце концов, проконсультируюсь у собственной бабушки, а заодно и позвоню ей. Ну а пока меня ждали молодые мамочки.

Для знакомства я выбрала большой зеленый двор в нескольких кварталах от работы. И идти недалеко, и обман не раскроется в случае особой подозрительности. Операция «Мамочки» началась. Я, как Володя Шарапов, внедряюсь в банду, вербую агента, получаю основную информацию, на ее основании втираюсь в доверие к остальным, набираю материал и растворяюсь в летней дымке. Идеальный план!

Только все пошло не так с самого начала.

Во-первых, не стоило надевать платье и туфли. Совершенно не учла этот момент. Кроссовки, шорты или спортивные штаны, футболка – вот униформа молодой мамочки. И волосы непременно должны быть собраны в хвостик. Крысиный хвостик. Господи, как же они живут-то такие? Молодые же девчонки, а чучундры чучундрами. Жуть какая. Ладно, не столь важно, как они одеты, проблема в том, что разговорить их оказалось куда сложнее, чем я думала.

– Здравствуйте. Мы с мужем недавно переехали в ваш район. Вот теперь присматриваем садик получше. – Четыре пары не особо дружелюбных глаз смотрели на меня без всякого выражения. Мысленно я назвала их Мамаша в сером, Мамаша в шортах, Блондинка и Гюльчатай – за отчетливые темные усики у последней. – Может быть, вы подскажете какой-нибудь проверенный садик?

– А вы в очередь-то встали? – с какой-то ленивой недоброжелательностью обратилась ко мне Мамаша в шортах, судя по всему, она была в компании заводилой.

– В какую очередь?

– Ну в какую-какую, – в комиссию! Заявление пишете, подаете документы в комиссию и встаете в очередь. А потом ждете жировку. Мы вот сразу после рождения записались, в три годика дали место. Так что ничего у вас не получится.

– А сколько лет-то ребеночку? – с таким же ленивым пренебрежением подхватила разговор Блондинка.

– Два годика ей.

– Пф, так вас и не возьмут! Это же еще в ясли нужно. А яслей у нас в районе нет, были одни, в прошлом году закрыли. В общем, – резюмировала молчавшая до этого Гюльчатай, – ничего у вас не получится. Даже если денег дадите.