«Лонгхольмский сиделец» и другие…

– Штаб-ротмистр Баташов, – в свою очередь, представился Аристарх, – начальник отряда охотников генерала Дениса Давыдова гусарского полка.

– Я со своими станичниками прислан генералом Павловым вам в помощь, – обрадованно воскликнул подхрунжий. – Скажу откровенно – всегда мечтал повоевать локоть к локтю с доблестными гусарами.

– Добрые желания обычно исполняются в первую очередь, – улыбнулся Аристарх, – я слышал, что и ваши пластуны не лыком шиты.

Крепко пожав друг другу руки, офицеры вышли на улицу.

Казаки с гиканьем и воплями лихо въезжали во двор богатого гуцула вслед за своим командиром, представляя собой формирование, казалось бы, не имеющее ничего общего с воинским подразделением. Нагруженные самой разнообразной добычей, они и в самом деле больше походили на разбойников из дикой дивизии, только что поживившихся в городе, отданном командованием на разграбление. Трое из них выделялись особо. Накинув на плечи в виде бурок зеленые портьеры с розовыми попугаями, они гарцевали на свих лошадках у всех на виду. Аристарх, с малых лет привыкший к военному порядку во всем, хотел было приструнить зарвавшихся казачков, но, подумав о том, что в дальнейшем им придется бок о бок выполнять боевую задачу, лишь негромко выразился:

– Ну и сукины же дети эти казаки!

Поняв, что он этим хотел сказать, штаб-ротмистр Мирошниченко лишь руками развел. Мол, такие уж у нас, у станичников, порядки.

– Здесь не шалить, – строго взглянув на подхорунжего, сказал Аристарх.

– Знамо дело, ваше благородие, – понятливо отозвался Мирошниченко, – тех, кто руку супротив рассейского воинства не поднимает, мы не трогаем.

В это время во двор вышел перепуганный хозяин. Но, услышав в голосе гостя, который разговаривал с казаком, повелительные нотки, он сразу же успокоился и, подойдя к Мирошниченко, пригласил его и сотоварищей к столу.

Передав приглашение хозяина дома, Аристарх добавил:

– Если есть необходимость, можете купить у богатея овес, цены у него божеские.

– Пропитание себе и своим коням казаки добывают, а не покупают, – многозначительно промолвил подхорунжий и, поманив станичников за собой, направился в гостеприимный дом.

Вскоре к околице села вышел передовой эскадрон гусарского полка во главе с ротмистром Лермонтовым.

– Наслышан о ваших геройских похождениях, штаб-ротмистр, – вместо приветствия с ходу выпалил тот, – ну дайте я вас облобызаю. Думаю, что имею на это право, как первый ваш командир.

Он крепко обнял смущенного разведчика и трижды его поцеловал.

– Ну что вы, господин ротмистр, это все мои орлы. Им и слава.

– Я не за то искренне благодарен вам, что лихо рейд провели, это, в конце концов, долг всякого профессионального военного, а за то, что боевую задачу выполнили и гусаров не погубили…

Заметив увешанных самым разнообразным барахлом коней, привязанных во дворе, ротмистр удивленно взглянул на Аристарха.

– А это что за цыганский табор?

– Пластуны здесь заправляются. Присланы командованием мне в помощь.

– А-а, – махнул рукой Лермонтов, – узнаю станичников. Без озорства никак не могут, – беззлобно добавил он.

Дождавшись, пока казаки отобедают у гостеприимных хозяев, Аристарх подозвал подхорунжего.

– Взвод своих охотников я выслал вперед, – проинформировал он его, – через пять минут выступаю с остальными. Если вы намерены идти с нами, то через десять минут встречаемся на околице.

– Мы будем рады выступить под вашим командованием, – неожиданно почтительно козырнул Мирошниченко, – распоряжайтесь нами по своему усмотрению. Пластуны в полном вашем распоряжении.

Аристарх был несколько удивлен тому, что подхорунжий так просто и без уговоров распростился со своей вольницей и стал под его руку. Обычно казаки редко соглашались на то, чтобы ими командовали «чужаки». Видимо, здесь сыграла роль солдатская молва, которая уже залегендировала удачно проведенную накануне операцию. Он не мог не заметить любопытных и довольно почтительных взглядов пластунов, которые те изредка бросали в сторону охотников. А все в армии прекрасно знали, что уважения казаков и тем более пластунов можно было заслужить, лишь совершив в бою что-то из ряда вон выходящее.

Гусары под командой штаб-ротмистра направлялись к околице, когда в небе послышался гул, а некоторое время спустя появился аэроплан, который, то снижаясь чуть ли не до деревьев, то взмывая вверх, начал кружить над селом.

– Спешиться, – приказал Аристарх, видя опасные маневры воздушной машины, явно примеривающейся, куда лучше сбросить на кавалерийскую колонну бомбы.

В полку тоже поняли намерение авиатора, и вскоре кавалерия быстро растворилась в близлежащем лесу. На дороге остались лишь груженные фуражом и нехитрым армейским скарбом повозки. Офицеры, спешившиеся в центре села, с любопытством наблюдали за эволюциями летательного аппарата, довольно рискованно маневрирующего меж мачтовых сосен, гадая, когда же военлет зазевается и врежется в лесину или в сопку, возвышающуюся к западу от села. Наконец, выбрав момент, летчик сбросил бомбу, которая упала на южной окраине населенного пункта. Взрыв никому вреда не причинил. На воздух взлетели лишь комья земли да образовалось облако пыли. Но грохота было много. Гусары вовремя успели подхватить внезапно взбесившихся лошадей и, немного успокоив их, открыли беспорядочную стрельбу. Эта первая сброшенная на глазах Аристарха бомба произвела на него довольно сильное впечатление.

«Теперь и с воздуха будут нас долбить, – с досадой подумал он, – мало того, теперь противник будет знать о нашем продвижении и своевременно подготовится к обороне. И тогда потерь не избежать».

Прибыв к месту сбора, он обнаружил отдыхающих под деревьями казаков, которые, казалось, не обратили никакого внимания ни на аэроплан, ни на грохот разорвавшейся бомбы. Увидев его, пластуны не мешкая вскочили на коней и во главе с подхорунжим выехали навстречу. Зная, что в боевой обстановке подразделения ни в коем случае смешивать нельзя, Аристарх, дождавшись казаков, объявил:

– Выдвигаемся в сторону Долины. Впереди пойдет разъезд пластунов под командой подхорунжего Мирошниченко. Двигаться рысью, наблюдая за окружающей местностью. На пути возможны засады противника. В случае обнаружения таковых, в бой не вступать, доложить мне и ждать подхода основных сил. Довожу до вашего сведения, что в трех верстах в районе хутора Ясеница находится наш разъезд, под командой вахмистра Стронского. Вопросы есть?

– Вопросов нет! – звонко отчеканил подхорунжий. – Вахмистр Колода, со своими станичниками в передовой дозор, – приказал он низкорослому, широкоплечему казаку с усами, похожими на укороченные турецкие ятаганы.

Вахмистр по-разбойничьи гикнул и рванул на своем рослом скакуне вперед. Вслед за ним порысила дюжина казаков. Пригнувшись к холке своих разномастных коньков, разъезд вскоре скрылся за поворотом дороги.

3

Оставив в селении Брошнев-Осада обозы и полусотню для их прикрытия, часом позже дивизионная колонна двинулась вслед за разведчиками.

Не доходя версты до хутора Ясеница, охотники услышали впереди разрозненную пальбу. Через несколько минут со стороны хутора прискакал вестовой.

– Всем спешиться! Занять оборону, – приказал штаб-ротмистр.

– Ваше благородие, – обратился посыльный, переведя дыхание, – в районе высоты 285 обнаружены замаскированные позиции противника, которые занимают до роты пехотинцев с двумя пулеметами и тремя артиллерийскими орудиями. Вахмистр Стронский приказал взводу спешиться и до вашего прибытия скрытно наблюдать за противником…

– А что это за стрельба? – недовольным тоном спросил Аристарх. – Я же приказал в бой не вступать.

– Это казаки столько шума наделали, – начал виновато оправдываться гусар, – их передовой дозор промчались мимо так внезапно, что мы не успели их даже предупредить…

– Как они?

– Ничего. Пока держатся. Австрийцы тоже не сразу пластунов обнаружили. А когда открыли огонь, казаки уже у дороги под защитой пригорка укрылись. И теперь ни вперед, ни назад, вся дорога с сопки простреливается.

– Вперед, – приказал Аристарх и, ведя коня в поводу, направился вслед за вестовым. За ним двинулись остальные.

– Отсюда лучше идти лесом, – предложил гусар, когда отряд добрался до поворота дороги, ведущей к хутору.

– Лесом так лесом, – согласился офицер, – главное, чтобы противник нас до времени не заметил.

Вскоре отряд вышел к густо поросшей кустарником опушке леса, за которой открывался вид на занятую противником высотку и хутор, притулившийся к ее подножию.

Подозвав к себе подхорунжего Мирошниченко и вахмистра Загородина, Аристарх распорядился:

– Прикажите вашим казачкам прикрыть отряд со стороны дороги. Мало ли что может прийти в голову противнику.

– Не беспокойтесь, ваше благородие, казаки уже заняли позиции у дороги.