Странные люди, порой великие

Палиус открыл глаза, и вдохнул влажную субстанцию. Она походила на воздух, но более вязкая. Вместо снега теперь была коричневая земля. Вытерев лицо ладонью, шаман поднялся. Маленький кусок земли был только под его ногами, остальное пространство, по-прежнему, тёмное и густое.

– Как можно к тебе обращаться? – выдавил слова Палиус, сдерживая кашель.

– Твои мольбы были так отчаянны, а сейчас больше волнует моё имя, шаман? Называть меня ни к чему, разве не помнишь? – голос немного приблизился, и пространство осветилось.

– Я просил о встрече, да… и помню… – не смог Палиус сдержать кашель. – Стихии умирают, и я не знаю, чем помочь.

– Чем же ты можешь им помочь? – хихикнул голос. – В твоих силах лишь просить, шаман. Они погибнут, как и ты, и любое другое живое существо на твоей планете. Всё когда-то погибает. Видимо, пришёл ваш срок.

– Как же так?! – вновь упал на колени Палиус, и закрыл лицо руками. – Ланартис говорила, что планета совсем молода…

– Ты хочешь понять вселенную? – удивился хрустальный голос. – Боюсь, это знание не для смертного существа… хотя, я могу показать тебе, как это происходит. Открытие истины поможет тебе смириться?

Палиус не успел ответить. Тело не слушалось, перемещаясь в пространстве, или времени, с невероятной скоростью. Тьма рассеялась, и пространство заполнил холодный, переливающийся различными цветами, туман.

– Разве это не прекрасно? – восхищённо спросил хрустальный голос. – Теперь ты видишь? Сама жизнь и есть хаос. Спокойствие и тишина – это лишь пустота. Но, жизнь не вечна, вечна темнота. Сама жизнь есть борьба. Борьба придаёт смысл самому понятию существования. Как умирает одна планета, давая жизнь миллиарду новых, об этом ты печалишься шаман? Я покажу!

Тело Палиуса, вновь понеслось через яркие вспышки, и остановилось около огромной планеты. Настолько огромной, что осознать её размер разум не в состоянии. Окутаная сине-зелёным цветом, она медленно крутилась в невесомости.

– Это была чудесная планета. Первая из миллиардов. Разумная жизнь на ней зарождалась долго, но поверь шаман, оно того стоило. Я непрерывно наблюдала за всем, что происходит на ней, освещая и даря тепло. Но, однажды, совсем неподалёку, появилась ещё одна. Маленькая и совсем холодная. Я не обращала на неё внимания, и планета быстра начала погибать…. Перед своей смертью планета выделяла столько тепла, что мне стало даже интересно, и я обратила свой взор на эту агонию…. Хочу сказать тебе, смертное существо, зрелище поистине, завораживающее. Планеты умирают долго и видимо, довольно болезненно. Я жалела её, но помочь не могла. Когда же она, наконец, распалась на миллиарды частиц, я с ужасом обнаружила, что той, самой первой и горячо мною любимой планете, теперь не хватает тепла. Растения быстро увидали, а разумная жизнь молила о помощи. Я металась из стороны в сторону, пытаясь сделать хоть что-то, но.… Планета умирала, и я помочь ничем не могла…

Сине-зелёный цвет начал медленно гаснуть, и планета стала будто чёрно-белой, а затем вспыхнула красным огнём. Палиус зажмурился от грандиозного взрыва, и невыносимо яркого света.

– Возможно, и твоя планета, шаман, появилась благодаря страданиям той самой, первой…. У неё нет названия, в прочем, как и у меня. Это не требуется, когда ты первый – хрустальный голос стал очень грустным. – Мучениям той, что согревала вас, приходит конец. И это не может не радовать. Правда?

– Хочешь сказать, что наше солнце гаснет? – еле слышно прошептал Палиус, выдавливая из себя каждое слово.

– Будет новое солнце! – торжественно произнёс хрустальный голос. – Жизнь возродится. И кто сказал, что вы самые чудесные создания? Поверь, шаман, это далеко не так! Назови хоть одну причину, почему вы заслуживаете спасения?

– Любовь… – ответил Палиус первое, что пришло в голову.

– Ты думаешь, что более никто не умеет этого? – засмеялся голос. – Хотя, должна признать, вы повернули это чувство в совершенно непонятном направлении…. Вот скажи, шаман, ты любил когда-нибудь?

– Я? Ну… – растерялся Палиус.

– И мне стало интересно, как это, любить по-человечески… – задумчиво произнёс хрустальный голос. – Что есть любовь? Забота? Созидание? Она чиста и безусловна. Но человеческая, совсем другая, и мне не понятная…

– Тебе лучше с Вистаном поговорить. Он найдёт, что ответить – улыбнулся Палиус, по-прежнему выдавливая слова.

– Его чувства мне не понятны, в отличие от твоих – опять опечалился хрустальный голос. – Ты заботишься, переживаешь, желаешь меньших испытаний для того, кого любишь. А он странный…. И вроде, то же самое, но… есть ещё что-то.

– Вот это «ещё что-то» и есть любовь – глотая вязкий и мокрый воздух, ответил Палиус.

– Ну, хорошо – звонко произнёс хрустальный голос. – Не стану отрицать, мне давно любопытно. Прожить человеческую жизнь, думаю, будет очень занимательно и познавательно. Родителей я выбрала, поговорила и с окружением!

– Планета ведь, умирает – в голосе шамана появилась надежда.

– Научилась я многому уже, за время становления хаосом – начал отдаляться голос. – Будет вам тепло! Ещё как минимум несколько тысяч лет.

***

Очнувшись на снегу, Палиус заметил, что стало чуть теплее. Взглянув в украшенное звёздами небо, шаман улыбнулся, и побрёл в свою палатку.

Глава 14

Вздрогнув, Ланартис быстро подскочила со спального места, и ошарашено уставилась в темноту.

– Что? – перепугался Вистан, и подскочил следом.

– Дитя – улыбнулась Ланартис и погладила живот. – Толчок впервые.

– Это хорошо ведь? – Вистан обнял девушку, и уткнулся в её волосы лицом. – Знаешь, я немного скучаю по той манере речи – улыбнулся он.

– То, чем вы занимаетесь с Паланиратием – подняла Ланартис глаза на Вистана. – Изматывает тебя. Я вижу – вздохнула она.

– Зато ты меня радуешь – поцеловал Вистан Ланартис в губы. – Мы не знаем, что будет дальше, любовь моя. Делаем, что в наших силах…

– Опять! – положила Ланартис руку Вистана на живот. – Чувствуешь?

Вистан опустился на колени и поцеловал уже немного выпирающий животик. В эту секунду тяжесть будто упала с плеч. Появилась ничем не объяснимая уверенность, что всё получится. Они справятся. Он справится…

Будто в подтверждение этих мыслей, подул тёплый ветер. Вистан встал в полный рост, и посмотрел на свои штаны.

– Мокрые – ошарашено произнёс он. – Снег тает что ли?

– Это чудо – тихо ответила Ланартис, и улыбнулась.

***

Теперь, всех усилий Паланиратия не хватало, чтобы скрывать от людей и племени Защитников правду. Снег быстро таял, и объяснить, как же вчера природа буквально была поглощена стужей, а сегодня практически, ожила, просто невозможно. Да и животик Ланартис явно выдавал нестыковки. За день он не мог так вырасти.

Речь, произнесённая Ланартис, Паланиратием, Вистаном, Граилом и Палиусом, произвела впечатление не на всех. Многие из людей военачальника просили об отставке. Происходящее стало выше человеческого понимания. Паланиратий, к удивлению Вистана, воспринял это спокойно.

– Ты говорил, что нам нужен каждый – развёл руки в стороны Вистан.

– Каждый, кто готов – кивнул Паланиратий. – Удерживать насильно я не вижу смысла. Ты не согласен? Думаешь, нужно промыть им мозги, и превратить в марионеток?

Вздрогнув, Вистан отрицательно помотал головой.

– Раз так решили – пожал плечами Граил. – Те, кто желает, могут быть свободны.

– А вы? – обратился Паланиратий к вождю племени Защитников, когда желающие покинуть лагерь скрылись из вида. – Готовы принять меня, как союзника?

– Друг Ланартис – наш друг – протяжным голосом произнёс Крок.

– Хорошо – кивнул Паланиратий. – Раз теперь все осведомлены о происходящем, устроим тренировку масштабнее – ухмыльнулся он.

Шикра заговорчески взглянула на Ланартис, и едва заметно улыбнулась. Она была благодарна за возможность всё это время, находиться с ребёнком, и честно выполняла обещание молчать. А теперь, можно больше ничего не скрывать от Крока.