Странные люди, порой великие

И вот, наконец, он встал, окинув присутствующих строгим взглядом.

– Сегодня мы собрались для того, чтобы решить дальнейшую судьбу Евы, которую я долго называл своей дочерью… – состроил он на лице недовольную гримасу. – Я очень старался, вы все знаете об этом. Но, девочка ослушалась, и уже не единожды! Посещала запретные планеты…

– Отчего же они стали запретными, папочка? – встала Ева, и прищурила глаза.

– Я полагаю, урока тебе не достаточно, малявка? – стукнул мужчина по столу.

– Какого? – облизнула губы Ева. – Что планету уничтожил? Или что избивал меня? Какого именно из них, папочка? Или тот урок, что запихал в мизерную камеру без еды и воды?

Раздался тихий шёпот. Сидящие за столом, стали переглядываться и тихо переговариваться друг с другом.

– А ты такая же тварь, как и твои родители! – выпалил мужчина в порыве гнева.

– Тварь, значит… – сжала кулаки Ева. – А ты каков? Что ещё скрываешь от присутствующих? Знают ли они обо всех твоих деяниях?

– Заткнись! – ещё сильнее ударил кулаком по столу мужчина.

– Сам заткнись! – выкрикнула Ева, и ударила обоими кулаками о стол.

Пламя мгновенно поднялось выше человеческого роста. Комнату заполнил едкий дым, а присутствующие, испуганно смотрели на Еву.

Девочка улыбалась. Нет, ни тому, что смогла поджечь стол. Она увидела в глазах мужчины, который долгое время называл себя её отцом, страх…. Тот самый, что невозможно сыграть или подделать. И необъяснимое чувство, будто отвалилось что-то очень долго мешающее, согрело ноющую от боли, душу сильнее, чем лучи солнца на забавной планете, Незои.

Глава 7

Наказание последовало незамедлительно. Еву поставили на сцене, посреди актового зала школы, того самого, где несколько лет назад её торжественно приветствовали, как почётную ученицу. Долгая речь директора школы, и непонимающие взгляды из зала. Всё это казалось сном. Самым длинным и страшным сном. Опустив голову, Ева старалась дышать как можно тише, разглядывая свои, уже порядком поношенные ботинки. Теперь, её внешний вид никого не заботил, и она надела чёрную, длинную футболку, размера на три больше положенного, и синие джинсы, подвязанные верёвкой, вместо ремня. Так, она чувствовала себя комфортнее, если это вообще сейчас было возможно.

Директор, наконец, провозгласил приговор об отчислении из школы, и Ева подняла голову, уставившись на бывших одноклассников. Она больше не ученица, не дочь и не подруга той самой девочки, что сейчас тайком красила ногти в ярко красный цвет…. Так кто же? Видимо, никто, решила Ева, и вновь опустила глаза.

– Ну, вот и всё, девочка – подошёл директор, и положив руку на плечо Еве, печально вздохнув. – Мне очень жаль – добавил он, и медленно пошагал со сцены.

Двое мужчин, в строгих костюмах, подошли сзади. Один из них объявил о том, что желающие попрощаться, могут подойти.

Первой подбежала та самая девочка, что недавно увлечённо красила свои ногти. Лепетала что-то, обнимала…. Ева лишь слегка улыбалась в ответ, и иногда кивала.

Подходили многие…. Жалели, давали советы, и грустно отводили глаза. Последним подошёл Рилас. Пару секунд он молчал, сжимая руку Евы, а потом крепко обнял.

– Что ты натворила, дурочка? – шепнул он на ухо. – Перечить Нексияму.… Он мог убить тебя, понимаешь? – поднял Рилас подбородок Евы и посмотрел в глаза. – Я буду просить отца пересмотреть дело. Слышишь? – на его глазах появились слёзы. – Ты держись только…. Ладно? Прошу тебя, держись!

Ева растерянно кивнула в ответ. Она ожидала от Риласа колких замечаний или насмешек сейчас, но никак не слёзы. И даже, когда он прижал Еву к себе второй раз, это не вызвало неприязни…. Будто старый друг, искренне переживающий, и желающий добра. Поймав себя на мысли, что возможно, этот противный мальчишка и был единственным другом, Ева печально улыбнулась Риласу на прощание, когда двое мужчин, потащили её прочь из школы.

А дальше была темнота.… Когда закончилась «торжественная часть» изгнания, двое мужчин, в строгих костюмах, потащили Еву в самый тёмный уголок вселенной. Туда, куда не добраться по щелчку пальцев. Где нет понятия времени и пространства. Нет ничего, кроме густой и липкой пустоты…

Тело больше не ощущалось, будто отмерло за ненадобностью. Невозможно стоять, сидеть или лежать. Остались только мысли и воспоминания. Вновь и вновь прокручивая свою жизнь в голове, Ева цеплялась за самые приятные моменты. Оказалось, что их не так уж и много. И ни одного, связанного с домом…. Чудесный подводный мир, и мягкая трава, и даже вкус фиолетового цветка вызывал у Евы, как ей казалось, улыбку, если в таком месте существует это понятие. Но, не дом…

***

В месте, где не существует ничего, сложно сказать, сколько именно прошло времени. Воспоминания блекнут, и сознание растворяется в пустоте. Ева отчаянно цеплялась за любую эмоцию, но даже самая сильная из них – гнев, и тот не вечен оказался…

Откинув последние мысли, и решив, что такова и есть смерть, Ева смирилась. Невозможно понять, открыты ли глаза, или закрыты, когда видеть нечего. Есть ли они вообще?

Эта мысль, словно комета, пронеслась вдруг в голове Евы, и она попыталась моргнуть. Получилось не сразу. Поняв, что глаза, всё же, есть, и они были закрыты, Ева приложила все усилия, чтобы их открыть.

Перед ней находилось тусклое свечение, будто свет от свечи, находящийся глубоко под водой. Попытавшись дотронуться, Ева обнаружила, что светится её собственная рука. Вдохнув липкую субстанцию, она пошевелила пальцами.

– Я есть… – прошептала Ева, проводя рукой по темноте.

Пространство чуть колыхнулось в ответ. Услышав звук собственного голоса, Еве показалось, что сердце забилось вновь.

Щёлкнув двумя пальцами, она поняла, что привычная сила тут не работает. Да и не должна была, собственно, поэтому Еву и отправили сюда. Ведь, если нет ничего, то и управлять нечем. Ева задумалась.… Тогда, почему есть свечение? Пространство реагирует на движение, но очень непривычно. Это не отказ и не согласие. Тогда, что?

Поднеся руку ближе к лицу, Ева с интересом разглядывала ладонь.

– Вот свет – шепнула она, улыбаясь. – Есть тьма…. Я есть тут. Интересно, что ещё?

Будто в ответ на её вопрос, рядом появилась совсем крошечная, белая частичка. Её вряд ли бы заметили, но сейчас, когда свет совсем тусклый, а кругом темнота, частичка отчётливо блистала в пространстве.

– Теперь, есть ты – аккуратно поймала Ева пальцем частичку, и поднесла ближе к лицу. – Мы есть тут – эти слова отдались громким эхом повсюду.

Пространство сильно всколыхнулось, будто огромная волна прокатилась по морской глади. Теперь стала чувствоваться и вторая рука, а за ней и всё тело.

– Что такое «тут»? – задала вопрос Ева в пустоту. – Где это? И когда?

Пространство стало лёгким и невесомым. Ева почувствовала, как оказалось легче дышать, а рука осветила всё вокруг. Точнее, не рука…. Всё тело Евы издавало сияние, но она ни на секунду не отводила взгляда от маленькой частицы, что находилась на пальце.

– Есть я, ты, где и когда – голос Евы стал громче. – Но, нет «зачем» – провела она второй рукой по пустому пространству. – Нужно найти «зачем». Это обязательно. Без него, всё остальное бессмысленно.

Маленькая частичка, что находилась на пальце Евы, задрожала, и беззвучно взорвалась, превратившись в густое, разноцветное облако газа.

– Есть всё, что нужно – улыбнулась Ева, наблюдая, как частицы, ещё недавно составляющие одно целое, теперь превращаются в миллионы новых соединений. – Хаос есть жизнь – провела она рукой по облаку газа, и процесс ускорился.

Глава 8

Процесс создания настолько увлекал Еву, что она не сразу заметила, как приблизились двое мужчин в деловых костюмах.

– Не может быть… – произнёс один из них, уставившись на уже начинающую формироваться планету.

Второй же мужчина, молча, взял Еву за руку, и в его взгляде появилась просьба.

– Хотите, чтобы я пошла с вами? – невозмутимо спросила Ева, улыбаясь.

Мужчина кивнул в ответ, и мягко потянул Еву за собой. Она не сопротивлялась. Эмоции, которые раньше испытывала маленькая, напуганная девочка, будто испарились в пустоте. Ничего, кроме интереса не занимало мысли Евы.

***

Послушно усевшись за огромный стол, Ева разглядывала, некогда привычную обстановку. Ступени, по которым она поднималась в свою комнату, огромная люстра, что горела тысячей свечей, теперь казались, будто из сна.

В двери зашёл высокий мужчина, и быстро прошагал к столу. Усевшись на то место, где раньше восседал «отец» Евы, он объявил жестом всем присутствующим о начале собрания.