Пространство. Сборник рассказов

– Чувак, ну ты чего встал? Пошли!

Из-за дверей доносилось множество голосов. После того, как Клэй зашёл в дверь, погрузившись в свечение, я, после недолгих колебаний, зашёл вслед за ним.

Передо мной предстала огромных размеров комната с высокими потолками, которые я даже не мог разглядеть, поднимая взгляд к верху. Все находилось в густом фиолетовом свете, и мне стало интересно узнать о происхождении этого странного явления. Пройдя немного вперёд, я увидел очертания людей. Их было так много, что я не понимал, как такое маленькое, с первого взгляда, пространство, вместило в себя удручающее количество народа. Из фиолетовой густоты показалось лицо Клэя.

– Чувак, сейчас начнётся! Нужно быстрее занять места, что бы было хорошо слышно.

– Что слышно? – я пока не понимал, что происходит. На полу было выстелено множество ковров, на которые люди то и дело присаживались. Наблюдая за действием людей, я заметил, что ковры расположены по круговой линии, и люди садились лицом к середине круга.

– Все увидишь, не торопи события. – Клэй взял меня за руку и потянул к коврам. Я молча пошёл с ним, то и дело задевая сидящих на коврах ногами.

– Простите… извините… простите…

– Элан, хорош тебе извиняться, им всем по барабану. Да и у тебя есть оправдание – они сами уселись таким образом, что хрен пройдёшь!

– Да… возможно, ты действительно прав.

Когда мы нашли свободные ковры, то как можно быстрее уселись на них. Вокруг нас все ещё ходили люди в поисках свободного места. В начале шестого вечера люди наконец уселись. В центр огромного круга из сидящих на коврах людей вышел человек. Он был одет просто – белые брюки и серая футболка в клетку. Когда он заговорил, я внимательно прислушался.

– Добрый вечер! Приветствую вас, дорогие мои, в клубе анонимных оправданий!

Пространство загудело приветствиями. Несмотря на то, что комната всё ещё была заполнена тем же густым, фиолетовым свечением, центр круга, в котором говорил этот человек, было достаточно хорошо видно, и, как я думаю, не только мне одному.

– Это – Эдвард Киви. – зашептал мне на ухо Клэй. – Один из самых известных людей двадцать первого века.

– Понятно. – сказал я, ничего не понимая. Голос этого Эдварда казалась мне смутно знакомым, но лица я его не видел, поскольку середина круга была достаточно далеко от окружности из ковров, на которой сидели люди. И, так как сочетание имени и фамилии я не знал, то и человек этот был мне совершенно не известен. Не знаю, в одном ли веке с Клэем мы живем?

После утихшего гула приветствий, Эдвард продолжил говорить.

– Я очень рад, что людей становится больше и больше день ото дня. И рад поприветствовать новых членов нашего клуба! Для тех, кто не в курсе, сейчас всё поясню. Меня зовут Эдвард Киви, и я являюсь основателем данного клуба. Целью создания была идея о том, что каждый поступок, поведение, слово, действие, мимика, рукопожатие… абсолютно все производимые человеческими факторами взаимодействия между людьми имеют своё оправдание. Ведь это действительно так, да, дорогие члены клуба?

Люди начали в один голос кричать: «Да!», и громко аплодировать. Всё ещё непонимающий сути всего этого, я тоже начал хлопать, потому что Клэй ткнул меня локтём в бок.

– Хорошо, что вы со мной согласны. Я вам приведу простой, но интересный пример. Представьте, как хозяин кота изо дня в день обижает своего питомца: дергает за хвост, пинает, бьет руками, трясёт за шкирку. Кот терпит, терпит… в конце концов, у животных есть чувство самозащиты, и, поэтому, кот начинает отвечать на задирания своего хозяина, царапая ему руки. Вот теперь кто-нибудь из вас скажет мне, имел ли кот право царапать своего хозяина? Кто ответит?

– Я отвечу. – на другой стороне круга встала девушка.

– Представься.

– Мелисса.

– Умница. А теперь говори.

– Кот… кот имел право оцарапать… хозяина… – было заметно, что девушка сильно нервничала. – У него было оправдание.

– Какое же?

– Его обижали! – голос девушки срывался. – Это чудовище издевалось над котом, который любил его и ничего плохого ему… он ему ничего не сделал, а человек обижал его, и получил по заслугам! – Мелисса сорвалась на крик. – Вы считаете, я не права? Не права?

– Мелисса, ты совершенно права. У кота было оправдание. Присаживайся.

Мелисса села, а Эдвард продолжил.

– Дорогие мои, это пример обычного оправдания. У Мелиссы, которая нам только что отвечала, есть свой пример из жизни. Позволишь рассказать? – Эдвард обратился к Мелиссе.

– Да, конечно. – послышался ответ.

– Хорошо. Отец и мать обижали Мелиссу. Они были плохими родителями, заставляли делать то, что она не хочет, есть ту еду, которую она не могла терпеть, общаться с родственниками, общение с которыми ей было не нужно… они каждый день давили на Мелиссу, навязывая ей против ее же воли свой образ жизни. Мелисса в данном случае – кот. А родители – хозяин-обидчик. Как нужно было поступить Меллисе?

Со всех сторон послышались ответы.

– Убить!

– Зарезать!

– Задушить!

– Пристрелить!

– Уничтожить!

По телу пробежались мурашки. Мне не послышалось? Эти люди призывают… к убийству?

– Хорошо, вы все молодцы! – Эдвард продолжал говорить, словно он не услышал ответы. – Очень хорошо. Следующий пример – мой. Как вы все, а точнее, большинство из вас, знаете, меня обвинили в совершении тяжкого преступления. Я был приговорён к пожизненному заключению в тюрьме Алькатрас, но, среди моих союзников и членов клуба нашлись те, кто помог мне сбежать по дороге. – Эдвард сделал паузу. – Я не совершил ничего того, что нельзя было оправдать. Те, кто со мной с самого начала, знают о моем тяжёлом детстве. Настало время рассказать вам всем про него. Я рос без родителей, в семье, состоящей из моей родной бабушки, дяди – брата отца, его жены, двух старших кузенов. С самой смерти моих родителей они вели себя со мной ужасно… дядя насиловал меня по ночам, когда все крепко спали, и запрещал говорить о том, что он со мной творит, обещая при непослушании вырезать из меня все внутренности и скормить птицам. – Эдвард замолчал на пару секунд, а я тем временем никак не мог отойти от услышанного. – Мои кузены брали меня с собой на охоту в лес, но с тем условием, что я буду дичью. В пять лет я понятия не имел, что такое дичь, но когда впервые пошёл на охоту, то меня просвятили. – Эдвард снова замолчал, и мне показалось, что его голос дрожал. – они стреляли мне по ногам, по рукам, по животу, по спине… в общем, по всем уязвимым местам ружьем, заряженным солью, потому что я был «косулей». Они давали мне фору для того, что бы я смог спрятаться, а затем ходили по лесу, крича противными голосами: «Коооосуууля, выыыхооодиии!». В первую охоту я не знал, что нельзя было выходить.

Эдвард прекратил говорить. Возникла пронзительная тишина в комнате. Я чувствовал, что меня всего трясло то ли от страха, то ли от шока, а может, от всего сразу.

– Дорогие мои, это был ужасный период моей жизни. Но я справился с ним. Двадцать лет назад я зарезал своего дядю, его жену, двух своих кузенов. Бабушка умерла во время этого процесса от сердечного приступа. Они все были соучастниками одного большого преступления против меня, и, потому, я сделал то, что сделал. Они сами виноваты во всем, ведь каждый из них знал, но молчал. Через три года после своего первого масштабного убийства я стал вершить правосудие. – Эдвард говорил так, что я не видел его лица, но чувствовал улыбку в голосе. – Мы с моим лучшим другом-полицейским убивали преступников, которые были в базе данных в статусе непойманных. Мы выслеживали там, где они залегли на дно, и кончали их вместе с их семьями, которые тоже были соучастниками. – Эдвард сделал паузу. – И, как вы теперь поняли, у меня есть оправдание своим действиям. Я – жертва жестокого детства, у меня есть психические травмы и искалеченная душа, и потому я имел и имею право поступать так с людьми, которые нарушили закон, а так же с их семьями, которые покрывали преступления…

Эдвард продолжал говорить, но я перестал его слышать. В голове рисовалась эта страшная картина. Да, Клэй был прав, этого человека знают все. Просто знать – не значит узнавать. Пять лет назад все новости были забиты Эдвардом Киви и том огромном количестве жертв, которые были на счету Эдварда; это лицо постоянно мелькало в передачах, его постоянно снимали на камеру в зале суда, и потому его голос показался мне знакомым. Я был совсем подростком, мне было 15 лет, и мне все это казалось таким далёким и нелепым… а теперь вот он, сбежавший и пропавший без вести Эдвард Киви, которого до сих пор разыскивают по всем штатам США.

– Теперь вы понимаете, что у всего есть оправдание? Кот не виноват в царапинах, ведь его хозяин первый его покалечил. Вы достойны лучшей жизни, и не ваша вина, что вам ее не дали. На вас косо посмотрели? Ударьте! У вас есть на это оправдание, ведь любой образованный человек знает, что очень не культурно смотреть на человека, не отводя глаз! Я прав, дорогие мои?

Зал загудел. Я повернулся на Клэя, который во все горло орал: «Даааа, Эдвард Киви, дааа!», и мне стало чертовски страшно. Хотелось сбежать из этого дикого места, но я боялся даже шевельнуться. Тем временем Эдвард продолжал говорить.

– А теперь перейдём к новичкам. Кто из тех, что сегодня впервые посетили нас, хочет рассказать свою историю!

– Можно? – услышал я рядом с собой, и я с ужасом осознал, что вызвался Клэй.

– Конечно можно! Вставай, представься.

– Здрасте всем! Меня зовут Клэй.

Со всех сторон послышались аплодисменты. Я тоже стал хлопать, понимая, что лучше сделать вид, что я в восторге от всего, что здесь прозвучало. Эти люди пугали меня до ужаса, и самое паршивое, что Клэй, которого я знал достаточно долго, на полном серьезе восхищался всем, что здесь творится.

– В детстве меня постоянно обзывали косоглазым. Когда родители сделали мне операцию, этот дефект был исправлен, но кличка все равно осталась. – я наблюдал за Клэем, вникая в каждое его слово. – Однажды меня избили одноклассники. Им было мало обзывать меня, они хотели меня искалечить. Каждый из этой банды ублюдков пинал меня ногами, бил палками; общими усилиями они сломали мне руку, искалечили лицо. А мои родители после случившегося даже не подали на них в суд, потому что мои обидчики – это дети «шишек» Ашвилла, они считались неприкосновенными. – Клэй нервно сглотнул, и продолжил. – Когда я закончил школу, то отомстил им по полной программе. Я выбрался ночью в маске, обойдя дома каждого из них, и прирезал их поодиночке, как свиней.

Меня бросило в пот. Господи, прости мою душу грешную! Что здесь происходит, черт возьми? С кем я пил пиво все это время? Что за человек вообще, этот Клэй?