4 типа и прочие (не)приятности

– «Тин, – услышала я в трубке, – где ты? Я волнуюсь…»

– «Волноваться надо было, когда собирался изменять мне. Сейчас волноваться поздно».

– «Послушай, Тина, нам надо поговорить».

– «Не смей называть меня так. – прошипела я в трубку. – Ты утратил это право…Мне казалось мы договорились еще десять лет назад, но ты предал меня».

– «Поэтому, нам и надо поговорить».

– «Я не желаю больше ни слышать, ни видеть тебя…Освободи квартиру, до моего возвращения».

– «Аль, это наша общая квартира, и я имею на нее столько же прав».

– «Ты мне про права сейчас будешь рассказывать? – взревела я так громко в трубу, что даже перекричала довольно громкую музыку и, люди с соседних столиков по-очереди оборачивались на меня. – Когда я приду, чтобы духу твоего там не было. Меня не волнует, куда ты пойдешь, хоть на вокзал, хоть к шлюхе своей». – Я выключила телефон и швырнула его на столик, едва не разбив экран.

– Нет, ты представляешь, – посмотрела я на ошарашенную Олю, – он думал, что я домой к нему вернусь после этого! И спать наверно на том же белье буду! Козёл! – смачно заключила я.

– Мне очень жаль, Алечка, что так случилось. Тебе наверно очень больно.

– Мне не больно, Оль, я просто в бешенстве. Все ведь было так хорошо, а он разрушил! Разрушил наши обещания друг другу и предал меня.

– Про какие обещания ты все время говоришь? – недоуменно поинтересовалась Оля. Я задумчиво посмотрела на нее и решилась:

– Ну раз уж сегодня день откровений и, очевидно, хуже мне уже не может быть, слушай…С Игорем мы столкнулись случайно. После того случая с фотографиями я отходила долго, да и мама не позволяла забыть, периодически посыпая солью не затянувшуюся рану. В школе мне теперь находиться было хуже, чем на плахе, я стала изгоем, хоть и раньше не особо-то и была популярной. В один из дней, я, как это часто теперь случалось, на большой перемене нашла себе новое убежище – под лестницей. Правда, через пять минут оказалось, что место уже было занято Игорем. Это его место уже на протяжении пары лет, но, он не отказался от моего присутствия. На следующий день я постеснялась приходить туда, и через день тоже, но потом что-то произошло, уже и не помню что, какой-то очередной конфликт с девчонками нашего класса, и я побежала скрыться там. Он ровно отреагировал на мое появление, но не прогнал, что вселило в меня немного уверенности. С тех пор мы встречались там каждый день, потом начали понемногу общаться, в начале, на общие темы, вспомнили про садиковскую дружбу, затем об интересах и, обнаружили, что у нас много общего. Спустя полгода мы уже хорошо общались, но все же до конца не открывался ни один из нас. Мы аккуратно, общими фразами рассказывали друг о друге. У него с родителями тоже не было близости, они много работали и не обращали на сына внимания. Как он сказал тогда, ему казалось, что они жалеют о его существовании. Мы понимали друг друга. Уж не помню, как мы до этого договорились, но твердо решили, что поступим в один институт и, поженимся сразу же, как исполнится восемнадцать. Это был брак по-договору, понимаешь? – поинтересовалась я у подруги. – Речь не шла ни о чувствах, ни о сексуальном влечении…Мы просто договорились быть вместе друг с другом, чтобы больше никто не предал нас, не сделал больно.

– То есть вы все эти десять лет жили, как хорошие друзья?

– Ну, можно и так сказать. Нет, у нас был секс, все же плоть требует своего, да и воздерживаться мы не планировали. Как и не планировали, что в нашем тихом и понятном мирке появится кто-то третий…Мы договорились, понимаешь? А он предал меня…Предал все наши подростковые мечты о спокойной совместной жизни, предал все те десять лет, что мы с ним строили совместное будущее… – Я чувствовала, что говорю несколько бессвязно. Отставила коктейль и продолжила: – У нас много общего: нам нравятся одни фильмы, мы слушаем одну музыку, мы сошлись во мнении, что нам не нужны дети и вообще кто-либо другой, а тут…

– Ты меня сейчас очень удивила, правда. – сказала Оля – Я думала у вас брак по большой любви…В любом случае, я понимаю насколько тебе сейчас обидно. Можешь рассчитывать на меня и мою помощь, совет, если, конечно, они тебе понадобятся.

– Спасибо, Оль! Возможно, я попрошу тебя приютить меня на пару дней. Но это не точно.

– Да не вопрос, Аль.

Я порадовалась, что каким-то неведомым образом у меня появилась такая подруга. Да, я не собиралась ей открываться, чем меньше она знает, тем лучше…Но тем не менее, ее поддержка сейчас стала для меня необходимой.

– Что тебе поможет пережить это все? – поинтересовалась Оля.

– Убить его. – серьезно, с легкой улыбкой на губах ответила я, с удовольствием наблюдая за постепенно вытягивающимся лицом подруги.

Глава 2. Вот те два.

Тем же вечером, а точнее ночью, придя домой, я застала его в звенящей тишине и обрадовалась, что Игорь последовал моему совету и свалил из дома. Мне не хотелось его видеть и говорить с ним, во всяком случае, сейчас. Зайдя в спальню, я обнаружила, что постельное белье поменяно. И на том спасибо, не заставил меня заниматься этой унизительной процедурой – смена белья после любовницы.

Однако рано утром меня ждал сюрприз. Я с трудом выползла на кухню за стаканом живительной влаги. За столом, в ярких солнечных лучах угадывался силуэт Игоря. Я любила за это нашу уютную квартирку, рано утром там всегда было солнечно. Иногда, когда было время, я наблюдала, как пылинки танцуют в лучах света.

– Что…кхм, кхм… – мне пришлось прокашляться. Голос после сна еще не восстановился, и я едва хрипела, – …ты здесь делаешь? – оставшуюся часть речи мне удалось произнести враждебным, а не жалостливым тоном.

– Ну вообще-то, пока еще живу.

– Да что ты говоришь… – язвительно отозвалась я, – может, и любовницу сюда жить приведешь? Будем жить втроем…

– Аля, давай, пожалуйста, поговорим, я не хочу скандала.

– Ах, ты не хочешь скандал? Тогда, может, стоило подумать об этом раньше? М? – Я смотрела на своего мужа, и не узнавала в нем того мужчину, с которым прожила столько лет. Когда он изменился? И почему я этого не заметила? У него был виноватый вид, но не тот, который бывает у побитой собаки, а какой-то другой. В нем была смесь вины и уверенности в себе. Мне стало интересно, что кроется за этой уверенностью. И так как Игорь молчал, я продолжила: – Ну хорошо, говори.

Я отвернулась от него, чтобы налить воды. Чувствовала, мне это пригодится. Пока я пила, он молчал, поэтому, я налила себе кофе из кофемашины, и села на свое место за столом, напротив него, отхлебнув кофе.

– Я влюбился… – зашел муж сразу с козырей, и я закашлялась, подняв изумленный взгляд на него. – Впервые в жизни. Я понимаю, мы с тобой заключили договор, и тогда это было выходом для нас обоих. Но мы уже не те раненые дети…прошло время, мы должны двигаться дальше. Наш брак был прекрасным способом убежать от этой жизни, спрятаться. Но нельзя прятаться всю жизнь! Мы должны жить полной жизнью, любить!

– То есть, ты так видел наш брак, да?

– Нет, до недавнего времени, я видел его так же как ты. Потом я встретил Катерину, и как-то все завертелось…Я вырос, понимаешь? Мы с тобой два маленьких раненых ребенка в теле взрослых…

– Откуда ты только нахватался этого? – изумилась я, прервав его речь.

– По просьбе Кати я начал ходить к психологу… – я в изумлении уставилась на этого мужчину. Я больше не могла называть его своим мужем, очевидно, что я не знала этого человека, сидящего передо мной. – Он на многое открыл мне глаза, – продолжал Игорь – на меня, мое поведение, наш брак…

– Это тебе психолог посоветовал привести любовницу домой?

– Конечно, нет! Мне очень жаль, правда, что так случилось. Я не собирался делать тебе больно… Ты не сделала мне ничего плохого, и я прошу у тебя прощения за все. У нас был прекрасный союз, мы, как два моллюска прятались каждый в своей раковине. Но, суть в том, что я хочу из нее вылезти, хочу посмотреть мир, хочу увидеть, отличный от своей раковины, а ты еще не готова к этому. Но я прекрасно понимаю тебя, я и сам недавно даже не задумывался об этом.

– И какой у тебя дальнейший план?

– Я оставляю тебе нашу квартиру, перепишу ее полностью на тебя в качестве моральной компенсации. Я могу помогать тебе, если ты захочешь.

– Мне ничего от тебя не нужно. – ответила я, едва сдерживая слезы. Пожалуй, это предательство, то, что он меня бросает, стало еще больнее, чем измена.

– Я так и думал. – покивал Игорь, каким-то своим мыслям.

– Не делай вид, что знаешь меня, очевидно, что я ничего о тебе не знала…

– Вот и я о том же…мы совершенно не знаем внутренний мир друг друга. Но не обесценивай наш брак. Пусть он и был странным, но он помогал продержаться нам вдали от других. Мы не допускаем к себе людей из-за родителей…подумай об этом, они до сих пор управляют нами. Неужели ты хочешь, чтобы твоя мама выиграла? А пока ты прячешься от мира, от людей – она выигрывает…

– Психолог хренов – зло буркнула я, где-то отдаленно соглашаясь с его словами. Но я была бы не я, если бы признала это. Поэтому отмахнувшись от его речей, я поднялась со стула, всем своим видом показывая, что разговор закончен. Игорь задумчиво покрутил пустую кружку в руках, и тоже поднялся.

– Сходи к психологу, тебе это тоже поможет.

– Я не нуждаюсь в твоих советах – он грустно кивнул и пошел на выход.

– Я подам на развод в одностороннем порядке, – сказал он уже в прихожей, – тебе нужно будет лишь забрать свидетельство о разводе. По документам на квартиру я напишу тебе дополнительно. Пока. – он потянулся поцеловать меня в щеку, но я дернулась назад, как от прокаженного. Бывший муж положил ключи на тумбочку и ушел, не оглядываясь.

Бывший муж…официально еще нынешний, но по факту, бывшим он стал, когда принял решение уйти от меня. Впрочем, я мыслила о нем, как о бывшем, когда узнала об измене.

Остаток воскресенья я никак не могла собрать себя, поэтому начала готовить. Это было моим любимым хобби. Ну а что? Не есть же мне мороженое ведрами или заливать в себя взбитые сливки! Это та еще хрень из сопливых мелодрам… Маме нравилось, когда я готовила, а не она, поэтому это с детства помогало мне быть лучшей в чем-то, отвлекаться.

Омрачало дело лишь тот факт, что мы с Игорем работаем вместе, подумала я, ставя пирог с рыбой в духовку. Фирма небольшая и не пересечься, ни разу за день, не представляется возможным. Решительно схватив телефон, я позвонила начальнику и представилась больной. Андрей Петрович хороший начальник и никогда не требовал от подчиненных доказательства больничного, платил так, будто человек продолжал работать. Но, ни у кого и не было мысли пользоваться этим.