Бесчувственные. Цена Свободы

Я не желала с ним находиться ни тогда, не сейчас, ничего не поменялось за это время. В таком состоянии, в котором я нахожусь сейчас, оказаться в его лапах, означает пойти на верную смерть. Я не знаю, что этот псих может выкинуть через пару минут. А врач что-то говорил от двух месяцев до двух лет.

«А кому ты нужна? Кто тебе поможет? Что с тобой будет, и где ты окажешься после больницы?». На свалке… живым трупом. А жить так сильно хочется.

– У тебя нет никого. Нет денег. Нет жилья. Ни-че-го. Может, пора отключить свою гордость и хоть раз подумать башкой, что будет с тобой?! А сказать, что будет? Сказать, что, стоит оказаться тебе в какой-нибудь помойной яме обездвиженной, тебя будут ебать во все щели все, кому ни попадя?! – рявкнул на все палату.

С каждой своей фразой заводился сильнее. Повышал звучание и резкость в голосе. Словно знал, о чем думаю. Воспроизводил все мои мысли. Констатировал очевидные вещи. Словно срывал пластырь с незаживающей раны. Не церемонясь, обнажал всю суть. Каждое рычащее слово, как оплеуха, подчеркивало, какое я ничтожество.

Я о том и говорю: с тобой рядом нельзя находиться. Ты неадекватен. Неадекватнее меня! Но, я рада развеять мысли о том, что не пожалел меня. Жалостью отнюдь тут не пахнет. И на том спасибо, Тим…

Прикрыла веки, ловя за хвост одну мысль из многочисленных, крутящихся в башке.

Не так давно я оказалось права. Я сломалась. Вновь сломалась, как когда-то в свои четырнадцать лет. Только сейчас – окончательно и бесповоротно. К тому же, очутилась безвольной и никчемной в лапах больного психопата. Помнится, чего не так давно очень сильно опасалась.

Почему так сложно? Почему всю жизнь? Не какой-то отрезок выделенного времени, а всю, мать его за ногу, жизнь?! Испытание за испытанием… Практически все время приспосабливаться к окружающей меня гнили. Все время задыхаться от происходящего со мной. Каждый раз погружаться на черное дно, где нет ни единого просвета. И вновь вскарабкиваться наверх. Из раза в раз. Изо дня в день. Из года в год. За какие грехи я отвечаю с детства? Как мне было нужно нагрешить в прошлой жизни?

Практически умерла… практически. Но, к сожалению, недостаточно. Авария, клиническая смерть, остановка сердца. Туда за черту сделала шаг, как засосало в болото. Та грань между мирами перемолола и выплюнула меня, как испорченный материал, как пластмасску. Вся жизнь дерьмо, но и этого ей показалось мало.

Как там говорят? «Бог дает человеку столько испытаний, сколько он может вынести»? Так вот… я больше не хочу, не могу. Если существуешь, услышь! Не могу я больше выдерживать все дерьмо, которое ты посылаешь на мои плечи. Устала я… больше не могу.

Стоит ли считать, что это конечная точка моих проблем? Наказание, за все совершенное мной? За убийство больного подонка? Стоит ли надеяться, что этой болезнью искуплю все грехи и отмою свое чернеющее нутро?

Столько вопросов, и ни одного нужного ответа. Но одно знаю точно – если не он, то больше никто не поможет. Только он у меня… или я у него.

Открыла влажные от раздирающих душу мыслей глаза. От безвыходности, которая загнала меня в тупик. От молчаливого согласия, которое взглядом ему показываю. От предвкушающих искр в черных глазах, которые полыхают огнем.

Сбежав от одного больного ублюдка, ты попала к другому. Могущественному, красивому, богатому и до ужаса холодному. Участь твоя, наверное, такая, Чича. Быть жертвой. Упрямишься, пыхтишь, надрываешь пуп всю жизнь. А эта самая жизнь нагибает тебя и, потешаясь, смотрит в твое очко.

Вердикт – жертва! А на каждую жертву найдется свой палач. Мой, к сожалению, сидит сейчас напротив.

– Не пожалеешь, обещаю! – протянул медленно по слогам, улыбаясь, как психопат.

Удачи, Чича! В этот раз игра сложнее будет.

Глава 3

Молодой человек спросил профессора:

– Сэр, зло существует?

Профессор ответил очень неуверенно:

– Конечно, как я уже сказал. Мы видим его каждый день. Жестокость между людьми, множество преступлений и насилия по всему миру. Эти примеры являются ничем иным, как проявлением зла.

На это студент ответил:

– Зла не существует, сэр, или, по крайней мере, его не существует для него самого. Зло – это просто отсутствие Бога. Оно похоже на темноту и холод – слово, созданное человеком, чтобы описать отсутствие Бога. Бог не создавал зла. Зло – это не вера или любовь, которые существуют, как свет и тепло. Зло – это результат отсутствия в сердце человека Божественной любви. Это вроде холода, который наступает, когда нет тепла, или вроде темноты, которая наступает, когда нет света.

Профессор был посрамлен. Имя студента – Альберт Эйнштейн.

Чича

Примерно не могла сообразить, сколько уже времени пялилась расширенными глазами в побеленный потолок. Казалось, он гипнотизировал меня своей белизной, ровностью, высасывал все скверные мысли, которые таились в темных уголках башки и души. До черных летающих мушек перед глазами глядела напротив себя, и не могла отвести взгляд.

Так и с ума сойти можно. Я словно оказалась не в реанимации, а в психиатрической больнице. Неподвижно, молча лежать круглые сутки на больничной койке и пялиться в потолок не было мочи. Для полного сумасшествия и потери себя осталось только начать плеваться.

Я ведь так сильно хотела, чтобы после всего он ушел. Оставил меня ненадолго одну. Наконец-то дал подумать и привести все мысли в порядок. Я понимала, на что согласилась, но я не хотела и не собиралась проводить сутки напролет с ним рядом. Тем более, в одной палате! Слушать, как он с особой нежностью и параноидальным мазохизмом клюёт мой мозг, было каждый раз невыносимо.

После вчерашнего моего согласия ему я дала себе зарок, что следующая моя попытка избавиться от него увенчается успехом. А чтобы избавиться от него, мне, как минимум, для начала нужно встать на ноги. Со вчерашнего вечера я включила режим «холодный расчет». Он хочет помочь, я принимаю вынужденно эту самую помощь, о которой вся моя душа вопит: Она тебе ни в одно место не усралась!

Чича, как ты уйдешь от него? Он ушел примерно пару часов назад… неужели ты уже соскучилась, неужели тебе без него плохо?

Нет! Я только буду рада, если эта сволочь провалится сквозь землю где-то по дороге. Чтобы больше его проклятую рожу никогда не наблюдать.

Какая же ты лгунья, Чича… Оказывается, ты жалкое существо не только по своему нынешнему образу и подобию, но и трусливое животное, которое дрожит от страха, чтобы признать истинную суть своих мыслей. Ты скучаешь! Ты не хочешь, чтобы он покидал тебя! Он нужен тебе! Признайся, слабовольная дрянь!.

Закройся! Закрой свою пасть! Замолчииии! Не смей… не смей навязывать то, чего на самом деле не существует!

Я ни-ког-да не буду по нему скучать! Никогда! Он для меня ничтожество! Даже для такой, как я. Ничтожество! Он не заслуживает к себе хорошего отношения. Ни один мужик не заслуживает!

Не покидал МЕНЯ? Нужен МНЕ?! ХА-ХА-ХА.

Возможно – да! Нужен! Но только, чтобы получить от него выгоду. У меня свои интересы. И только ему подвластно их воплотить.

Да, возможно, я хочу, чтобы он не покидал меня! Так я в этой проклятой клинике, возможно, не сойду с ума! Так хоть какой-то толк от него, хотя бы жужжит над ухом. Так хотя бы он поблизости со мной. Боже, как люди так могут лежать? Как не иметь возможности говорить всю жизнь? Как? За что такая кара? Сейчас я самый натуральнейший овощ. Получеловек. Полужива. Все как-то наполовину у меня.

Ночью, когда поулеглись немного чувства и эмоции, я поняла, что он был во всем прав. Я не имею права оказаться на улице в таком состоянии. Не могу отказаться от его помощи. Пренебречь его ценным предложением. Я не могу на данном этапе сдаться. Просто отступить. Это будет означать, что я проиграла, сдалась. Всю жизнь бороться, и на этом пути споткнуться на очередной кочке и опустить руки. Не могла допустить той участи, которая меня поджидает на улице. Одно слово «насилие» внушает в меня неприкрытый липкий страх.

Для того, чтобы избежать этой участи, мне придется играть по его правилам. Видеть его каждый день. Слушать и делать то, что говорит. Жить, как скажет он. Как захочет он! Ведь получается, теперь он мой хозяин?! Я собственноручно отдала себя в лапы больного подонка?! Чича, Господи, ты собственноручно, будучи в здравии, отдала себя в рабство этому чокнутому!

Но выбора нет. Его просто нет! Только он… он единственный, кто сможет мне помочь. Если не он, я сдохну. А так… сдохну морально. Не страшно, проходили уже. Главное, время. Пройдет время, и он останется позади меня. И я похороню его глубоко в своей голове. Там, куда хода не будет даже мне.

Скосила обезумевший взгляд в сторону двери.

Запах его парфюма почувствовала за версту. Он еще не вошел в палату, но я знала, что он тут, рядом. Через пару секунд явит себя передо мной. Позабыв о том, что одной тут невозможно находиться, начнет бесить меня с новой силой. От одной его наглой рожи хочется скривиться и стереть себе память.

Ненавижу урода! Чтоб тебе… чтоб у тебя член отсох! Явно для тебя это будет весомой потерей. Как подружек своих будешь звать на потрахушки?

Тебя не туда понесло. О чем ты? Может, еще скажешь, что хочешь оказаться в его койке, на месте одной из его шаболд?.

Скривилась от мыслей и сжала зубы так сильно, что испугалась, что они сейчас раскрошатся во рту. Моя злость и ненависть к нему и к себе, которую в данную секунду чувствовала, грозилась задушить меня сейчас.

Стоило только прикрыть веки, чтобы унять хоть как-то внутренний адский пожар, как дверь резко распахнулась. В палату влетел ураган по имени «виновник моего состояния».

Через силу разлепила глаза, тут же натыкаясь на него. Мой взгляд с неохотой, против моей воли, потянулся по его мускулистому, натренированному телу. Волна предательских мурашек побежала по шее и рукам.

Невидимой тенью, но не прячась от людских глаз, за этим… мужчиной тянулся шлейф всевластия, всемогущества, превосходства.

Моргнула пару раз и громко сглотнула, когда по палате растекся мужской голос с хрипотцой.