Порок

Боря скосил на меня посветлевшие отекшие глаза, при этом часто и хрипло дыша.

– Борис, предупрежу один раз, – взял его двумя пальцами за окровавленный подбородок, поворачивая к себе. – Сидите на жопе ровно и к нам не суйтесь. Иначе в следующий раз я уже не буду тебя жалеть и говорить, кстати, тоже. Я просто не остановлюсь и закончу начатое. А из твоей башки этим же прутом, – издевательски с холодной улыбкой на губах кручу арматуру перед его глазами, – сделаю отбивную или прозрачное сито с ма-а-а-аленькими дырочками, – сладко протянул и предвкушающе прикрыл глаза. – Поэтому, Боря, в твоих же интересах сделать так, чтобы все обо всем забыли. А главное, о нас. Мы никогда с тобой не встречались, ты это уяснил? – ниже к нему наклонился и схватился за шею, перекрывая последний его кислород, чувствуя, как под рукой мощно отбивает пульс и хрустят шейные позвонки. – Молодца! – радостно воскликнул, как идиот, добившись утвердительного моргания и кивка. – Ну ладно… – обшарил его карманы на наличность и приватизировал завалявшееся, наверняка, ненужные ему купюры. – Я пойду, – поднялся на ноги и носком ботинка накинул на его голову в крови горстку снежка. – Ты это… – большим пальцем прикоснулся к растянутой в полуулыбке нижней губе. – Не кашляй, что ли… – кратко хохотнул и пошел от него.

Еще и двух метров не прошел, как почувствовал, что стало намного легче дышать.

Ну что… можно снова возвращаться к работе…?

Засмеялся тихо в голос и наклонившись заграбастал в лапы снега, чтоб в следующий момент слепить снежок и довольно зашвырнуть в дерево.

Макс

– Что ты сказал? – не своим голосом завопил, обратившись к Туману, не боясь быть услышанным у себя дома.

Задыхался от гнева и смотрел на друга, силясь разобрать смысл его слов, а он как ни в чем не бывало скучающе вглядывался в окно и делал вид, что не замечает, как я весь изошелся на говно.

– Ты с первого раза разобрал, Кот, – тяжело выдохнул Дэн, на первых минутах разговора начиная уставать от меня. – Завязывай ныть. Я поэтому тебя вчера и не позвал с собой, – состряпал гримасу раздражения на своей роже и щелчком пальцев невзначай ударил по нашей с Улькой фотографии.

– Не ныть? – поднял в очередной раз крик. – Туман, ты хоть осознаешь, что нахуевертил? Тебе живется скучно? Ну отдали бы мы бабки, и хай с ними. Но тебе, как я погляжу, захотелось еще и шоу с ментами в главной роли! На нары захотел? Только ты так и знай: я за тобой прицепом не чухну.

– Хватит галдеть! – лениво повернулся ко мне и сузил глаза, в которых клубились пугающие мысли.

А может, для людей подобного склада это пустяк? Ну вот так смотреть, что когда встречаешь его взгляд, понимаешь, что совсем там нет ничего хорошего.

– Перекрой свой понос и наконец-то врубай мозг, если он у тебя еще работает. Ты думаешь, если бы мы кинули им дань, то они бы просто так от нас отстали? Они бы качали нас каждый раз, когда им это вздумается. А у меня нет лишних бабок. Не обессудь, друг, но я и твою жопу прикрыл, – жестко отрезал и вновь отвернулся.

– Он мог подохнуть! Если, конечно, еще не сдох! – заявляю решительно.

– Ццц… – сокрушенно повесил голову Туман. – Да я та-а-ак… слегонца его обломал, – с задорным весельем в голосе отозвался Дэн, намекая, что он по большому счету срать на него хотел.

Дежавю настигло меня в тысячный раз, нашептывая по нарастающей гулом в уши, что мой друг – больной отморозок на всю башку.

– А если он, как очухается, натравит на нас шайку своих опездолов? Ты хоть отправил…

– Ага, и дальше по тексту… – развернулся в сторону кухни и вскрывающе глянул на меня, силой мысли зашив мне рот.

– Нужно залечь на время… – пошел вслед за Туманом на кухню и обескураженно охреневал от его спокойствия, уравновешенности. Пацан, словно божий одуван, чуть ли не насвистывал себе под нос и наливал из самовара воду в маленькую кружку, размешивая в ней вишневое варенье, которое стояло на кухонном столе. Казалось, для него ничего стоящего не произошло, чтобы стоять на ушах, как, например, я в данный миг.

– Нет… – он отхлебнул морс и небрежно бахнул чашкой об стол. – Ты однобоко мыслишь, Кот. Мы будем и дальше заниматься тем же, чем и всегда.

– Ты понимаешь, что может…

– Я сказал, хватит! – рявкнул на меня, врезавшись взглядом исподлобья. – Ты думаешь, мы с тобой все время так бы втихую и воровали? – сжал кулак и уперся им в ровную поверхность стола. – Рано или поздно пришлось бы зажимать. И этот момент настал. Соберись, Макс, и соображай наконец-таки. Надо было проучить, чтобы неповадно было, чтоб знали в лицо. Не только они! Слух после вчерашнего инцидента как пить дать пойдет. Надо, чтобы боялись. Знали, на что мы способны. Были уверены, что не спасуем. Подотри сопли и вливайся в новую среду обитания. Не устраивает? Я тебя не держу.

– Я с тобой, – сжал зубы и сощурился, приходя в бешенство от того, что Туман уже не впервой не уверен во мне. – Ничего не изменилось. Мы вместе начали и вместе закончим!

– А я заканчивать не собираюсь, Макс. В том-то и дело. Ты не понял еще, что ли? – склонил набок голову друг, пронзительно заглядывая мне в душу, нагоняя своим выражением глаз жуткий холод внутри.

– Я с тобой, – заторможенно повторил, словно язык примерз к небу.

– Знаешь, я даже рад, что так произошло, – со смешинками в карих глазах схватил кружку, выпивая остатки самодельного напитка. – Они навели меня на определенные мысли.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе нахмурился и прошел вглубь нашей кухни, падая плечом на стенку.

– Нужно собрать нормальных людей с района и школы. С Михасей можно перетереть и подтянуть к нам, – беззаботно улыбнулся друг, глядя на мой недоумевающий вид.

– Это тот, что боксер из параллели?

– Да.

– Для чего? – совсем растерялся я.

– Нужно расширяться… – время будто замерло, когда Туман растянул губы в безжизненной улыбке и медленно с паузой начал указательным пальцем отбивать по столу только ему понятный ритм.

А вскоре напряженные минуты тишины разбил громкий хлопок двери, оповещая, что мы с Дэном больше не одни в квартире.

– На-а-арод?! Привет! Я дома-а-а! – звонко рассмеялась сестра, звучно скидывая обувь в коридоре. – Ждали? Скучали? Ау-у-у-у? – взвыла на манер волка и, не выдержав, тихонько прыснула, заставив нас с Туманом искренне лукаво разулыбаться. – Ну где ж вы-ы? Что ж ребе-е-енка голодного не встречаем?

– Дома нет никого! – не удержавшись, по-мальчишески подколол несносную Ульянку.

– Ага, рассказывай! – с торжественным кличем, как у индейцев, забежала на кухню и так с открытым ртом и приподнятыми бровями и зависла, увидев тихо посмеивающегося Тумана.

Обреченно закатил глаза от ее привычки с раннего детства. Столько лет прошло, а она при встрече с Дэном так до сих пор и теряется. Ей как будто требовалась пара секунд осознать, что это не видение, а что ни на есть реальность.

– Привет, – произнес друг теплой интонацией, всякий раз заставляя удивляться его общению с моей сестрой.

И тут-то, всматриваясь в него, я понимаю, что он за все это время впервые расслабился, только когда к нам забежала Ульяна.

Сестра, похоже, очнувшись, кинулась к нему, забыв в принципе посмотреть на родного брата, а Туман, нисколько не смущаясь, на ходу словил ее и закрутился вокруг своей оси, вызывая звонкий смех довольной девчонки.

– Приве-е-е-ет, – с придыханием сдавленно отозвалась она.

Я стоял, подпирая стену, и посмеивался над Денисом и Ульяной, но мысленно был далек от них и своей хаты. Меня не покидало сгрызающее чувство, что наша с Туманом жизнь теперь уже никогда не будет такой, как прежде.

Глава 6

Денис. 2 месяца спустя. Основные действия. 1990 год.

Тридцать подростков стояли на ушах и месили ногами грязь на опушке леса возле небольшого изогнутого озера, пока наша группировка забивала палками чужаков из другой. Фонило кровью, мочой, и исходил удушающий запах гнили от озерной воды. С разных участков поляны доносились выкрики моих людей, голоса, гневные рыки, а некоторые залетные свиньи в изнеможении от боли и ужаса откровенно панически визжали и ссались, не выдерживая свалившейся на их бошки чумы в виде нас.

Вскипевшая кровь давно ударила в голову, сердце сорвано в галоп, а пульсация в сбитых до мяса костяшках колола наслаждением нутро, стоило мне залететь в толпу и с забавой в глазах раствориться в ней дымкой.

– Ложи его нахуй! – доносятся до меня с ветром обрывки рева Михаси в тот момент, когда я озираюсь через плечо и резко ударяю в нос локтем левой руки шакала, который попытался сдавить мой корпус. Бык запрокидывает голову и зажмуривается из-за хлестнувшего ручья крови из своего шнобеля, а я, не теряя времени, разворачиваюсь и отрывисто бью ребром ладони в кадык второму муфлону, так удачно налетевшему на меня.

– Хуярь, сука! – орет Кот дурным голосом. – Цыган, позади! Руби до конца! – он с трудом обращается к нашему пацану из-за нехватки воздуха и времени, поскольку и на Максе повисли двое, атакуя ударами в голову и спину.

– Кот, вставай, блядь! – срываюсь на истошный крик, понимая, что если друг сейчас упадет, то его без сомнения затопчут. – Михася?! – лихо делаю подсечку гопнику, пытавшемуся выбить железным ломом меня из строя. Падаю в лужу, прищурившись от разлетевшихся грязных брызг, и правой ногой с земли подсекаю быдло, чтобы второй ногой ударить в коленную чашечку и рывком вырвать арматуру из его рук. – Помоги ему! – рычу Михе, когда поймали внимание друг друга.

И тут от одного мне со спины прилетает кулак в башку, следом в ухо и таран ударов по ногам, чтоб свалился перед ним на колени, не успев толком подняться.