Дайджест. Фантастика

Часть 2. Кровь человеческая

Никто не говорил механикам о том, что случилось – но от механиков такое и не скрыть. Это в других отсеках либо бессильно нервничали, пытаясь угадать причину замедления станции, либо вообще ничего не заметили.

Мира же сразу сообразила, что что-то не так. У постоянной жизни в космосе есть и свои плюсы, например, умение идеально чувствовать движение через пространство, распознавать работу двигателей по звуку, настраиваться на вибрацию металла. Когда все идет своим чередом, это ничего не значащие обстоятельства, но вот когда происходит сбой, они рассказывают даже то, что начальство пытается скрыть.

Мира знала, что на первый месяц пути не запланировано никаких остановок и серьезных экспериментов – по крайней мере, за пределами станции. Да, они путешествовали по неизвестной территории, но пока что – условно неизвестной. Об этой части Сектора Фобос люди хоть что-то знали благодаря телескопам и разведывательным дронам.

Так что у этой остановки не было причин, кроме тревожных. Поломка? Нет, об этом механики узнали бы сразу. Но «Виа Феррата» по-прежнему работала безупречно, а вот резко побледневший Личек умчался куда-то, ничего никому не объясняя.

Не то чтобы кто-то собирался его спрашивать… Мира сразу направилась в центр управления, ей нужна была надежная информация.

Как оказалось, ранним утром в показаниях компьютера произошел сбой – или, по крайней мере, тогда еще все думали, что сбой. Потому что правдой это быть никак не могло! Машина начала принудительную перезагрузку системы, так обычно бывает, когда компьютер сталкивается с критической ошибкой. Уже это не добавило операторам хорошего настроения, они напряженно ждали, какие показатели отразятся на экране.

Цифры не сходились. Компьютер показывал, что они не просто преодолели грандиозное расстояние – они оказались в соседней галактике! Стартовали в Иту́ми, теперь находились в Китро́не. И обе эти галактики входили в Сектор Фобос, вот только чтобы попасть из одной в другую, понадобился бы не один год – но уж никак не неделя и тем более не ночь!

Сначала операторы думали, что ошибка в системе, они находятся там, где и должны, просто компьютер показывает непонятно что. Но простейшее внешнее наблюдение доказало, что техника их как раз не подвела. Вокруг них сияли звезды Китрона: эта галактика тоже была приграничной, а потому изученной.

Связь с Землей они не потеряли… пока не потеряли. Вот только держали они ее не через станцию «Николай Рузанов», с которой вылетели, а через станцию «Гидеон Нерия», на которой очень удивились полученному от них сигналу.

Мира чувствовала, что все вокруг растеряны. Начальство вряд ли это покажет, а вот простые члены экипажа и не пытаются скрыть. И Мира их понимала! Они-то уже успели расслабиться, решили, что все эти байки про Сектор Фобос – так, ерунда, ошибка неудачной экспедиции. А если что-то и случится, они обязательно будут готовы, ведь так?

Но готовы они не были, Сектор Фобос будто посмеялся над ними. Ощущение, что снаружи притаилось гигантское живое существо, усилилось. Справляться с этим самостоятельно Мире не хотелось, обратиться было не к кому, да и не привыкла она доверять… Ситуация казалась безвыходной, пока она не заметила в одном из коридоров знакомую фигуру, узнающуюся с первого взгляда.

Горбун брел по коридору, неспешно что-то расчерчивая на личном компьютере. Он и Мира оказались в одном из внешних переходов, с иллюминаторами, однако Тоби даже не смотрел на чужие звезды, сиявшие с той стороны.

Мира могла бы пройти мимо, никаких поручений для подчиненного у нее не было, а она почему-то все равно направилась к нему.

– Почему ты так спокоен? – не выдержала она.

– А чего суетиться? – удивился горбун. – Мы знали, что нас будет мотать, не на курорт ведь отправились.

– Да, но это… Это же невозможно объяснить!

– Почему невозможно? Просто кротовая нора.

Мира растерянно уставилась на него, пытаясь понять, шутит он или нет. Даже слова «просто» и «кротовая нора» не имели права стоять рядом! Явление было редким, малоизученным, остающимся в основном в теории. А Тоби стоит тут и говорит об этом так, будто в существовании разрыва в пространстве нет ничего особенного!

Но он не шутил, он продолжал сдержанно улыбаться – скорее из вежливости, никакого веселья в его улыбке не было. Страха, впрочем, тоже, горбун умудрялся даже теперь плыть по течению.

– Как это может быть кротовая нора? – опомнилась Мира. – У них же есть визуальные признаки! И даже выработана программа раннего компьютерного обнаружения… Почему компьютер не предупредил нас, что мы к ней летим?

– Потому что программа обнаружения была создана только на теоретических расчетах, – напомнил Тоби. – Никаких экспериментов не проводилось. Что же до внешних признаков… Да, у тех явлений, в которых мы раньше предполагали кротовые норы, они есть. Но это Сектор Фобос, тут она вполне могла оставаться незаметной – или появиться прямо рядом с нами.

Горбун повернул к собеседнице компьютер, демонстрируя схему перехода, расчерченную пусть и грубовато, но вполне точно. Ему явно казалось, что все нормально, это просто занимательная задача, которую нужно решить. А у Миры кровь холодела от мысли, что прямо перед огромной космической станцией раскрылась черная пасть космоса, заглотившая и «Виа Феррату», и сопровождавшие ее корабли. Им повезло, что Сектор Фобос перенес их сюда, не причинив никакого вреда. Но если бы он решил их раздавить, что бы они сделали?

Ничего. Однако им полагалось готовиться к такому с первого дня путешествия.

– Ты выглядишь как человек, которому не помешала бы пауза с чашкой кофе, – заметил Тоби.

Мира проигнорировала обращение на «ты» от подчиненного, сейчас у них обоих было свободное время, она просто кивнула.

С продуктами на «Виа Феррате» проблем не было, и дело тут не только в начале пути. Мира бывала на станциях, которые изначально загружались стандартными пайками. Нравится, не нравится, а придется глотать белесую кашицу три раза в сутки.

Здесь же постарались на славу, и в маленькой комнате отдыха витал запах настоящего крепкого кофе, а машина выдавала полноценный напиток вместо чуть подкрашенной коричневым водички.

Получив стаканчик, Мира тут же сжала его обеими руками, ей вдруг показалось, что она ощущает холод, хотя на самом деле холода не было. Тоби же умудрился усесться расслабленно – даже при его искаженной фигуре. Похоже, ему в своем теле было вполне комфортно.

– Как думаешь, что будет дальше? – задумчиво поинтересовалась Мира.

– Думаю, где-то на Земле от трех до пяти ученых лопнут от восторга.

– Что?.. Ты о чем сейчас? Я думала, есть риск отмены миссии!

– Отмены точно не будет, – покачал головой Тоби. – Слишком много времени и сил в это вложено, про деньги вообще молчу. Да и та кротовая нора, которая нас сюда швырнула – это что?

– Жуткая космическая глотка…

– С нашей перспективы. А с перспективы тех, кто уютно устроился на Земле, это величайшее сокровище для развития дальних космических путешествий. Собственно, именно за такими сокровищами нас и послали в Сектор Фобос. Ну а на нас как на людей всем плевать. Ты-то еще пригодишься, а я что? Урод и преступник, не думаю, что мне вообще живым полагается вернуться.

Как странно… Он говорил жуткие вещи, но от его спокойного тона все равно становилось легче. Тоби был во всем уверен – он, обладавший куда меньшей силой, чем Мира! А если так, имеет ли она право трястись тут от бессмысленного волнения?

– Спасибо, – кивнула она. – Хотя при других механиках обращайся ко мне на «вы». Извини, но так надо.

– Да вообще без проблем, меня такое не задевает. При моей роже ты либо избавляешься от проблем с самооценкой очень быстро, либо даришь себе выстрел в висок на шестнадцатилетие.

И снова он заставил Миру улыбнуться, надо же…

А еще он оказался прав. Ни о какой отмене миссии речи не шло, о том, что станция «непредвиденно сменила маршрут», командир Согард объявила с завидным хладнокровием. Вроде как – прыгнули из одной галактики в другую и прыгнули, с кем не бывает?

Но кое-какие действия им предпринять все же предстояло: командир объявила, что они здесь установят первую коммуникационную точку. Эти небольшие автономные станции, призванные упрощать связь и получение координат, уже прозвали «маяками». Они должны были стать первыми робкими доказательствами того, что человек проложил дорогу через Сектор Фобос. Кто-то наверняка считал их флагами покорения неизведанного пространства, однако Мире это казалось смешным. Сектор Фобос их только что проглотил и выплюнул, не разжевал лишь потому, что еще не наигрался. Какое уж тут покорение?

Установка маяков считалась главной задачей «Виа Ферраты». На корабль их загрузили много, однако каждый все равно был на вес золота, потому что построить новые на борту не представлялось возможным, и запас этот нужно было растянуть на десять лет.

Как же Мире сейчас хотелось оказаться в ангаре! Понаблюдать, как роботы неспешно доставляют со склада первую коммуникационную станцию, отдаленно похожую на огромную семечку. В этом даже было что-то символичное… Правда, совершенную гладкую форму маяк сохранял только на борту. Там, в космосе, ему предстояло выпустить антенны и малые маневренные двигатели. Но ведь и семечка, если задуматься, выпускает корешки!

Финальной подготовкой маяка к запуску занимались наладчики-испытатели. Их возглавил старший офицер, которого, как уже знала Мира, зовут Жи́ван Са́вич. Ее догадки насчет него подтвердились: он и правда не раз принимал участие в боевых действиях, был ранен, потом узнал о «Виа Феррате» – и решил испытать свои силы, на Земле у него все равно никого не осталось.

Он справится, должен, так ведь дело не в этом! Мире важно было хотя бы наблюдать, прикоснуться к тому, что будет творить историю… Не вышло. Потому что Личек отнял у нее такую возможность, причислив к гражданским, и Мира вынуждена была следить за отправкой маяка вместе со всеми.

Она не думала, что ее состояние можно распознать со стороны. Да, ей было обидно, но не слишком, контроль над собой она не утратила, и все равно Тоби каким-то непостижимым образом снова оказался рядом.

– Не переживай о том, на что не можешь повлиять, – тихо посоветовал он. – Неизвестно, что еще изменится за десять лет.

– Ты опять следишь за мной?

– Присматриваю. И нет, я не флиртую, я не верю, что душа превыше внешности, да и склонностью к романтике не отличаюсь.

– Есть вероятность, что мы становимся друзьями.

– Очень может быть, – усмехнулся горбун.

Задумывалось это как шутка, потому что Мира друзей в жизни не заводила – да и не собиралась, слишком очевидная уязвимость. Но сейчас почему-то стало не смешно.

Мира глубоко вдохнула и медленно выдохнула, представляя, как вместе с выдохом ее тело покидает гнев. Помогло, пусть и не до конца. По крайней мере, за запуском маяка она могла наблюдать спокойно.

Это и правда было красиво: серебристая семечка, такая большая на складе и такая крошечная в пасти космоса, плавно покинула «Виа Феррату». Маяк двинулся вперед, неспешно, величественно, как гость, который не теряет уверенность в себе, даже явившись без приглашения. Сейчас она должна выпустить двигатели, закрепиться, подать первый сигнал станции… Уже вот-вот… В любой момент…

Ничего не произошло.

Остальные наблюдатели, следившие за запуском с обзорной площадки, еще не поняли, что возникли проблемы. Люди посмеивались и поздравляли себя с «первым завоеванием». Мира же прекрасно понимала, что перед ними сейчас не чудо инженерной мысли, а бесполезный кусок металла. Миновали все допустимые сроки, маяк должен был активироваться!

Она перевела взгляд на Живана, который из ангара тоже поднялся на площадку. Это было не обязательно, но, видно, ему хотелось принять всеобщие поздравления сразу же после первого запуска. Однако теперь ему было не до торжества: мужчина хмурился, он выглядел растерянным, он уже достал личный компьютер и что-то просматривал.

Мира попыталась пробиться к нему, но толпа не пускала – на обзорной площадке всегда было мало места для всех желающих. А ведь сейчас каждая минута на счету! Это могло стать проблемой, но не стало, потому что вмешался Тоби. Его, такого здоровенного, очевидно страшного, на станции побаивались, больший ужас внушали разве что кочевники. Но их здесь не было, Барретты следили за запуском с другой площадки, так что горбун уверенно двинулся вперед, а Мира устроилась за его спиной.

Тоби не просто доставил ее к Живану, он стал между ними и толпой живой стеной, заграждая инженеров от всех остальных.

– Что произошло? – тихо спросила Мира. Она ни на миг не забывала, сколько вокруг любопытных ушей.

– Сам не знаю, – проворчал Живан. – Мы его настроили, на борту отзывался, сейчас почему-то не видит нас…

– Условия снаружи могли измениться, и мы работаем с другими координатами. Автозапуск тоже не сработал?

– Какой еще автозапуск?..

– Там же две системы активации! – напомнила Мира. – Автозапуск по таймеру и через сигнал со станции. Вы ведь все включили?

– Я… да, конечно, он просто тоже не работает!

Говорить Живан мог все, что угодно, правда все равно мелькнула – во взгляде, в напряжении мышц… Он не сделал этого! Он как будто не знал, что у любого маяка две системы активации, хотя все это знали, потому что все проходили одинаковый инструктаж. Но тот, кого назначили главой наладчиков-испытателей, потому что он охотно обнимался и держал рот закрытым, допустил критическую ошибку – и один из драгоценных маяков был потерян навсегда…

Или нет?

– Я могу все исправить!

Эти слова Рино де Бернарди услышал очень четко. Нет, тихо на обзорной площадке не было с самого начала. Сперва люди радовались тому, что маяк покинул станцию без проблем, потом насторожились, когда эта штука замерла там, как гигантский серебряный гроб. Они обсуждали что-то, возмущались, придумывали объяснения. Но это была пустая болтовня, Рино в таком легко разбирался. Он знал, на какие слова нужно обращать внимание, и реагировал на них мгновенно.

Он перевел взгляд туда, откуда слова прозвучали, и обнаружил мужчину и женщину в форме офицеров, а рядом с ними живую горбатую глыбу в комбинезоне механика. Глыба Рино не интересовала, потому что помалкивала, куда интереснее оказалось наблюдать за офицерами.

Они оба злились, это чувствовалось. Но гнев женщины был искренним, эмоциональным, она явно ощущала за собой правоту. Мужчина же заставлял себя злиться, преодолевая стыд. Так бывает, когда ты знаешь, что допустил ошибку, но не извиняешься, а воюешь со всем миром – то ли из гордости, то ли чтобы не получить еще сильнее.

Рино не волновало, кто там где накосячил. Он уже разобрался, что сам по себе маяк не заработает, а волшебное слово «исправить» пока произнесла только эта женщина.

Он направился к ним. Тратить слова на напрасную вежливость Рино не любил, особенно в критических ситуациях, поэтому сразу спросил:

– Что случилось и что делать?

Женщина разгневанно повернулась к нему, явно собираясь послать подальше, но ругательства так и не прозвучали. Ей хватило секунды, чтобы по форме распознать, что перед ней стоит летчик-испытатель. Ее это неожиданно воодушевило:

– Маяк был настроен неправильно, но, если меня доставят туда, к нему, я могу изменить настройки вручную!

– Я уже сказал, что это исключено! – возмутился второй офицер. – Это не по инструкции!

– А инструкцию уже нарушили, когда автозапуск проигнорировали!

– Я его включил, он просто не сработал!

– Хватит, – вмешался Рино. – Какая разница, кто что испоганил? Уже очевидно, что штука не работает, надо чинить!

– Это нельзя починить, – настаивал старший мужчина. – Слишком опасно, мы просто запустим второй маяк, проведя работу над ошибками!

– Мы не можем ими вот так разбрасываться!

– Но почему нельзя полететь туда и все исправить? – поразился Рино. – Вот же он, совсем недалеко!

– Потому что вылеты в Сектор Фобос запрещены до полноценной разведки, – напомнил офицер. – Не говоря уже о выходе человека в открытый космос, и…

– Я готова рискнуть, – перебила его женщина. – Я точно знаю, что нужно делать, но делать это надо сейчас.

– Тогда я тебе помогу, – кивнул Рино.

Она была младше по возрасту, но старше по званию. Правила требовали, чтобы он обращался к ней на «вы», однако Рино такого не любил, он вообще мало кого подобной чести удостаивал. Для него уважение выражалось в другом, и эта женщина уважения как раз заслуживала.

Но если ее предложение обрадовало, то старшего мужчину чуть ли не трясло от гнева.

– Так дела не делаются! Разрешение на вылет нужно получить от Фионы, а она никогда такого не допустит!

Услышав это имя, Рино лишь досадливо поморщился. Ах да, Фиона. Та невнятная тетка, которую назначили его руководителем. Рино хватило одного взгляда на нее, чтобы решить: ей он будет подчиняться ровно настолько, чтобы не довести дело до трибунала, и не более.

– У нас нет времени на запрос разрешения, маяк отдаляется! – Женщина указала на иллюминатор.

– Вот именно, – подтвердил Рино. – Поэтому сейчас и полетим!

Старший офицер еще что-то вопил, но его никто не слушал. Тогда он попытался удержать женщину, однако ему помешал горбун, и это позволило Рино и его спутнице быстро покинуть площадку.

– Мира Волкатия, – представилась она на бегу.

– Рино. Тебе придется давать мне подсказки, потому что обычно я занимаюсь разведкой, а не ремонтными работами!

– Разберемся!

Она была вполне симпатичным созданием, Мира эта. Сначала Рино ее толком не рассматривал, не до того было: когда существовала проблема, он решал ее, все остальное теряло значение. Но сейчас, пока они преодолевали лабиринт коридоров, у него появилась возможность разглядеть женщину, бегущую рядом с ним.

Мира была высокой, хотя все равно ниже его, подтянутой, но не откровенно мускулистой. Темная форма эффектно подчеркивала редкий фарфоровый оттенок кожи – она даже от быстрого бега почти не раскраснелась. Черные волосы волновались от движения, однако обычно наверняка были прямыми, строгие линии, обрамляющие скуластое лицо. Даже скудного освещения технических коридоров хватало, чтобы разглядеть пронзительный голубой цвет глаз женщины.

То, что она красива, ничего не меняло прямо сейчас, но в будущем давало повод для новых встреч.

Они добрались до ангара, и Рино привычно направился к «Ястребу», но Мира его остановила.

– Нет, с разведывательного корабля меня высадить не получится!

– Да, это я что-то промахнулся… Какой тогда подойдет?

Мира молча кивнула на один из стоящих рядом челноков – не слишком больших, однако покрупнее «Ястреба». Если разведывательный истребитель, острый, стремительный, сразу производил впечатление хищника, отлитого из металла, то эти кораблики больше напоминали то ли жуков, то ли аквариумных рыбок.

С такими Рино обычно не связывался: они ведь неуклюжие, да еще и тошнотворно медленные… Он не выдержал, нахмурился, и Мира истолковала его реакцию неверно.

– Ты не умеешь их водить?

– Я все водить умею! – оскорбился пилот. – Просто не все люблю.

– Тогда приготовься терпеть душевные муки, потому что только этот и подойдет!

Им достался челнок «СМ–2100», предназначенный в основном для перелетов от станции к сопровождающим ее кораблям и обратно. Но и для выхода в открытый космос он, в принципе, подходил, хотя риск был такой, что и думать об этом не хотелось. Отговаривать свою спутницу Рино все равно не стал: она бы не вызвалась на такое, если бы в чем-то сомневалась.

Разрешение на полет им никто не давал, однако и блокировку не поставили. Получается, тот мужчина не добежал еще с кляузами куда следует… А может, просто постеснялся, явно же все произошло из-за его ошибки!

Скафандр Мира натягивала уже на корабле. Рино же в это время выводил челнок к люку – туда, где поджидала знакомая чернота. Или не знакомая? Иронично… Он осознал, что, возможно, стал первым человеком, выведшим малый корабль в галактику Китрон, только минуты через две после начала полета. Хотя это и не мудрено: пока что их окружение не отличалось от привычного Рино космоса.

Ну а потом философствовать уже не получалось, его внимание перетянула на себя рация, неожиданно развизжавшаяся голосом его непосредственной руководительницы.

– Бернарди, вы что себе позволяете?! Это немыслимо! Как вы посмели!

Она злилась вполне искренне, а Рино вдруг почувствовал, что ему хочется рассмеяться. Она даже сейчас настолько его опасалась, что обращалась как к равному! Его прошлые руководители использовали куда более короткие и менее цензурные определения в его адрес. А эта… Как будто собирается кого-то избивать – но двигаясь при этом на цыпочках.

– Я просто оказываю содействие, – невозмутимо отозвался Рино. Он смотрел то на Миру, которая перешла к самой интересной части переодевания, то на маяк, серебристо поблескивавший впереди.

– Вы бы сначала разобрались, кому собираетесь оказывать содействие! – издевательски заявила Фиона. – Эта женщина занимается бытовым обслуживанием, ее сфера ответственности – делать так, чтобы кулинарные машины прогревали суп до нужной температуры!

– Вот сейчас одна машина в космосе даже суп прогреть не может. Будем исправлять.

– Бернарди, вы издеваетесь надо мной?!

– Нет, конечно, – убежденно соврал Рино. – Кажется, тут помехи со связью…

– Не смейте отключать рацию!

– Что говорите? Не слышу, помехи жутчайшие просто!

– Бернарди!

– Ох, пропадаю!

Развлекаться ему надоело, и он попросту отключил связь. О том, чтобы прислушаться к словам Фионы и вернуться на «Виа Феррату», он даже не думал.

Он видел: Мира знает, о чем говорит, она в себе уверена. В моменты всеобщей суеты такая уверенность резко взлетает в цене. Это вовсе не исключало, что она действительно работает на станции простым бытовым механиком. Рино прекрасно знал: звания и должности далеко не всегда раздают за реальные заслуги.

Взять хотя бы Фиону… Более неприспособленное существо в роли своего начальника Рино и представить не мог. Насколько он сумел выяснить, на повышение она пошла в рамках программы поддержки. Фиона была родом то ли из Финляндии, то ли из Эстонии, то ли из Латвии… Это не принципиально, важно то, что во флоте давно уже существует программа квот для «малых космических наций», которой обычно пользуются не самые талантливые, а самые предприимчивые.

Вот поэтому Рино доверял делам, а не словам.

Когда они добрались до маяка, Мира завершила подготовку, но обнаружилась неожиданная трудность: на борту не было страховочного каната. По крайней мере, полноценного, для людей. Нашелся только тонкий металлический трос, на таких обычно грузы поднимали и спускали. Да и то в условиях станции! Рино не брался сказать, как поведет себя такая игрушка при попытке выйти в открытый космос.

Похоже, придется все же отступить… Можно даже сказать Фионе, что это он ее послушался, пусть порадуется. Как вариант, она порвется от восторга, хоть что-то смешное за день произойдет!

Но в том, что починка маяка отменяется, Рино был уверен ровно до тех пор, как Мира закрепила трос на поясе скафандра.

– Ты что делаешь? – удивился он.

– Что и собиралась.

– Слушай, уже очевидно, что я повышенной осторожностью не отличаюсь, но… Это слишком! Нужно вернуться на станцию и взять страховку, это займет не так уж много времени!

– Если бы речь шла о полете туда-обратно – да, – кивнула Мира. – Но теперь представь всех механиков, которые повиснут у нас на ногах, едва мы окажемся внутри. Нам не позволят попробовать второй раз.

– Зачем им это?

– Чтобы не утратить право говорить, будто маяк был сломан с самого начала, а не они все испоганили!

– И ты готова рискнуть жизнью ради какого-то дурацкого маяка?