Хотя задача получилась не из легких. «СМ–2100» – модель примитивная, громоздкая, она изначально не предназначалась для того, чтобы застывать в космосе. Рино оставалось только летать по малому кругу над маяком, и даже это требовало предельного контроля. Одно неверное движение, несвоевременное увеличение или уменьшение скорости – и все пропало…

Но если ему было трудно, то его спутницу поджидал настоящий ужас. Камера, установленная в салоне, позволила Рино наблюдать, как открылся люк – а за ним поджидала тьма. Да, развеянная светом далеких и близких звезд, но все равно абсолютная, такое вот странное сочетание. Может потому, что у нее не было границ – и жизни тоже не было. Для человека это смерть в чистом виде, как ни крути.

Мира должна была все это понимать. Скорее всего, она и понимала – но все равно прыгнула. Быстро, уверенно, без колебаний. Рино сомневался, что сам смог бы сделать это так же безупречно. В этот миг от гибели Миру защищал только скафандр, такой тонкий, созданный для привычного космоса, не для Сектора Фобос…

Хотя отличия были не всегда и не везде. Похоже, эта часть запретной территории никакими аномалиями не отличалась, потому что скафандр нагрузку выдержал. Тонкая светлая фигурка скользнулся через черноту и вполне ловко закрепилась на серебряной поверхности маяка.

Она-то справлялась, но Рино куда больше беспокоил трос. Эта проклятая штука натянулась до предела, непонятно, что там вообще с креплением… Хотелось пойти и проверить лично, хоть что-то изменить, а он не мог: штурвал нельзя было отпускать ни на миг.

Он снова активировал рацию, но сразу же переключился на частоту скафандра.

– Слышишь меня? – спросил Рино. – Как оно там?

– Слышу. Как я и ожидала, проблема не в маяке, а в том, что на «Виа Феррату» нанимают людей без мозгов.

– Кстати, требования о наличии мозгов в анкете и правда не было. Но ты справишься?

– Да, дай мне пять минут, и все будет готово!

Пять минут – это совсем немного, но только если ты уверенно стоишь на исправной космической станции и смотришь на негостеприимный космос через иллюминатор. Если же тебе приходится проделывать ювелирную работу инструментом уровня булыжника, и минута вечностью покажется!

Однако торопить Миру или намеренно запугивать ее Рино не собирался. Да все она прекрасно понимает… Для него цена ошибки – ее жизнь, сам-то он ничем не рискует! Вот она и притворяется, будто совершенно не боится.

Им обоим сейчас нужно было притворяться, и оба справлялись. Рино заставил себя смотреть только на панель управления, иногда бросал взгляды на Миру, возившуюся с маяком, и никогда – на до предела натянутый трос. Как будто взгляд мог стать той последней нагрузкой, которую эта мелкая дрянь не выдержит!

Но пока все шло неплохо – и должно было, если бы динамики рации снова не изошли капризным голосом Фионы.

– Бернарди, возвращайтесь на станцию немедленно! Это приказ!

Рино смущал не сам приказ, в котором не было ничего нового, а то, что Фиона сумела запустить рацию и снова обратиться к нему. Для такого необходимо перехватить контроль над челноком через центральный компьютер!

Сама бы Фиона не справилась, не смогла просто, это высший пилотаж. Поэтому Рино сразу же спросил:

– Кто там с вами?

– Никого! – поспешно ответила Фиона. – И какая разница?! Вы приказ слышали? Выполняйте немедленно!

– Я не могу его выполнить – и тем более немедленно. Мира сейчас работает внизу, она настраивает маяк.

– Бернарди, мы возвращаем вас обоих! От того, какую роль вы в этом сыграете, зависит лишь ваше наказание!

Он прекрасно понимал, к чему она клонит: если компьютер смог перехватить контроль над рацией, то и челноком управлять сможет. Этого Рино точно не ожидал… хотя стоило бы! Но он привык летать на разведывательных истребителях, перехватить контроль над ними не так просто.

С обыкновенным гражданским челноком другая история… которая сейчас могла стать очень печальной.

– Если вы собираетесь протащить Миру на тросе к кораблю, это все равно что убить ее! – предупредил Рино. – Мы используем трос для малых грузов, он не выдержит!

– Все он выдержит, раз до сих пор выдерживал!

Рино все-таки сорвался:

– Да послушай же ты меня, дура полуграмотная…

Вспыльчивость всегда относилась к его главным недостаткам – и никогда не доводила до добра. Вот и сейчас Фиона оскорбилась мгновенно, она даже договорить ему не дала:

– Ну, все, Бернарди, вы доигрались! Вы отстранены!

Его пугало не отстранение, а то, что челнок все-таки двинулся – сам по себе, и не теми мелкими безопасными кругами, которые Рино обеспечивал раньше, а в сторону станции.

Мира, конечно же, это заметила:

– Эй, что там происходит?! Я не готова подниматься!

– Нас пока не спрашивают, они перехватили управление!

– Что? Нет! Постарайся остановить их, у меня все получается, я почти закончила! Скажи им!

Но говорить было бесполезно, на той стороне кто-то уперся – то ли Фиона, то ли кто посерьезней. Они думали, что на кону только судьба маяка. Они даже не понимали, что могут сотворить с Мирой! Если сейчас они стянут ее и трос оборвется в космосе, она же… она погибнет, челнок не подходит для спасения! Она будет лететь в никуда, пока Сектор Фобос не поглотит ее – или пока она сама не снимет шлем, чтобы прекратить мучения.

Рино не мог этого допустить. Он попытался остановить корабль, обходя команды центрального компьютера. Кое-что у него получилось: движение замедлилось. И все равно челнок дергался слишком сильно, о былом покое и речи не шло. С каждым его рывком трос тянул Миру вверх, и ей пришлось всем телом прильнуть к маяку, чтобы не сорваться.

– Рино! – крикнула она.

– Да я пытаюсь! – напряженно отозвался пилот.

Он и правда не отвлекался на эмоции – для злости еще будет время. Пока же Рино двигался быстро и точно, как машина. Он отвинтил крышку панели, вытянул наружу провода, припоминая, где какой. Дурацкая старая модель… Какой же…

Вот этот, да!

Он перерезал провод, внутренний компьютер челнока тут же взвыл предупреждением, однако предупреждение это было желанным. Потому что оно означало потерю связи со станцией.

Рино справился – и все равно опоздал. За секунду до того, как перерезать провод, он услышал странный громкий щелчок из салона, за которым последовал удар металла по металлу. Пилот уже тогда понял, что это значит, просто запретил себе все осознать.

А теперь вот пришлось. Потому что неумолимую реальность подтверждали и камера наблюдения из салона, и взгляд в иллюминатор.

От последнего рывка трос все-таки оторвался и теперь парил в космосе рядом с Мирой бесполезной нитью. Челнок мог лететь куда угодно, это уже не имело никакого значения. Одинокая человеческая фигурка сжалась на крошечном неработающем маяке прямо над бесконечной, беспощадной пустотой.

И там ей теперь предстояло остаться навсегда.

* * *

Мира не была готова к тому, что все закончится именно так. Вроде как должна была подготовиться – и не сумела. Да, она знала, что миссия опасна и она может умереть. Но ей казалось, что это произойдет в уникальных обстоятельствах, ради особой цели… Не здесь, не так!

Она вцепилась в маяк так, как в той самой фразе утопающий цепляется за соломинку. Мира понимала, что и сам маяк ни на чем не закреплен, он точно так же завис в пустоте. Он может рухнуть в любой момент, подлетев чуть ближе вон к той планете, например. Он сам по себе ничего не изменит… И все же здесь Мира сохраняла хотя бы иллюзию того, что у нее есть убежище, а с ним и надежда.

Рино, надо отдать ему должное, не улетел, челнок по-прежнему кружил вокруг маяка. А толку от этого? У него нет оборудования, чтобы затащить Миру внутрь. Нужно лететь обратно на станцию, вызывать помощь… но, когда он вернется, будет слишком поздно.

Потому что для этой миссии она взяла обыкновенный ремонтный скафандр. Он легкий, маневренный, и это плюс. А минус в том, что тут предельно малый запас кислорода… Который прямо сейчас истекает слишком быстро, потому что от страха сердцебиение ускорилось, вдохи стали частыми, глубокими. Заметив это, Мира заставила себя успокоиться, смотреть только на маяк – и не смотреть по сторонам. Стало чуть легче, но показатели, отображенные внутренним монитором скафандра, ее не радовали.

На связь с ней пытались выйти и Рино, и станция, но Мира их не слушала. Они несли какой-то успокоительный бред, а ей сейчас нужен был полноценный совет! Однако каждый на этой миссии сам за себя, вот и ей придется выпутываться самой…

По крайней мере, она так думала. А потом передатчик снова заработал, и в динамиках шлема зазвучал знакомый голос.

– Фух, получилось… Пришлось вскрыть протокол защиты, но ты, если что, скажи, что приказала мне как начальница, а то ж еще пять лет срока накинут!

– Тоби? – выдохнула Мира. – Это ты?

– Кто ж еще? Такой божественный голос только у меня и у соловья, но соловьи в Секторе Фобос вряд ли водятся.

Несмотря на серьезность ситуации, Мира не сдержала смешок. Она перевела взгляд на немыслимо далекую станцию – и не почувствовала того ледяного ужаса, который сковывал ее раньше. Может, потому, что она смотрела не на пустоту, а на Тоби, даже не видя его.

– Ты уже знаешь, что со мной случилось? – спросила она.

– Вижу. Ты определенно украшаешь собой Сектор Фобос, но когда ты намерена вернуться?

– Я… не уверена, что смогу.

Она надеялась, что Тоби поддержит ее, утешит, а он вместо этого рассмеялся, легко и весело. Так, что хотелось одновременно присоединиться – и придушить его своими руками.

– Не драматизируй, – посоветовал он. – При должном усердии тебя можно затянуть обратно на станцию вместе с маяком. Но это будет долго и сложно, а снаружи лучше не задерживаться, так что давай-ка сама.

– Ты действительно думаешь, что я торчала бы тут, если бы знала, как вернуться? Трос оборвался!

– Ну и на кой тебе этот трос? Отстегни ты его вообще, болтается сейчас, как сопля из известного места…

– Понимаю, что тебе весело, но я действительно могу умереть здесь!

– Не умрешь, – голос горбуна неожиданно зазвучал серьезно. – Но лучше времени не терять. В каком состоянии маяк?

Он будто ледяной водой ее облил. Мира, поддавшись страху, совершенно забыла про то, что делала. Но теперь она снова открыла панель управления, с которой возилась до обрыва троса.

– Почти норма, могу запустить за минуту…

– Вот и запускай. Сейчас вы с ним в обнимку болтаетесь так, что я ни одной приличной метафоры придумать не могу. Как только ты его запустишь, маяк стабилизируется, любые дальнейшие расчеты станут попроще. И для меня, и для твоего будущего бывшего.

– Тоби, пошел на хрен…

Намеки Мира не оценила, но в остальном горбун оказался более чем полезен. Он успокаивал – и голосом, и тем, что подсказывал возможные действия. Когда можно сосредоточиться на чем-то, паника отступает. У тебя по-прежнему нет гарантий, что все получится и ты выживешь, но ты уже не жертва, ты хоть как-то влияешь на свою судьбу.

Мира сказала ему правду: она действительно почти завершила настройку. Она сумела запустить ту самую программу, которую благополучно упустил Живан. Минута, две, и маяк вздрогнул, как только что проснувшийся зверь, завибрировал, выпуская из корпуса антенны. Мира, не помнившая их точного расположения, в этот миг чуть не сорвалась, но сумела вовремя сместиться, да еще и ничего не сломав. Это тоже придало ей уверенности.

– Отлично, вижу, что там нужные лампочки замигали, – оценил Тоби. – Теперь так… Передай Ромео, чтобы оставался на том же расстоянии, что и сейчас, но скорость сбросил до восемнадцати…

– Тоби, что я сказала про «на хрен»?

– Мне оттуда инструкции диктовать будет неудобно. Так вот… Как только он наловчится летать по кругу, пусть развернет корабль на девяносто градусов. Таким образом люк окажется прямо перед тобой. Закрепись между двумя центральными антеннами. Когда челнок будет пролетать на нужной скорости возле первой, – возле первой, а не прямо перед тобой! – оттолкнись изо всех сил от маяка и лети в люк. Скорее всего, я перестраховываюсь и отталкиваться можно даже слабее. Но при худшем раскладе ты просто головой о потолок шмякнешься, зато жить точно будешь.

Это был тонкий расчет. Такой, в котором важна каждая деталь – включая мастерство пилота. Мира не любила доверять свою жизнь расчетам, произведенным кем-то другим, однако сейчас у нее не было выбора. Со стороны ее положение было понятней, да и Тоби не дурак. К тому же, у него нет ни единой причины убивать ее – кроме того, что он преступник… Так ведь вор, а не психопат!

Ей пришлось довериться ему. Она передала его инструкции Рино, и тот тоже оказался не в восторге. Однако пилот отчаянно хотел ей помочь, и, пока не вмешался Тоби, у него ничего не получалось. Это был момент слепой веры для всех…

С управлением Рино справился, однако Мира не сомневалась, что так будет. Она замерла на маяке, строго в том месте, которое указал горбун. Она думала, что не решится с первого раза, позволит челноку намотать пару кругов, привыкнет к его движению… А потом она просто оттолкнулась ногами от металлического корпуса и полетела вперед.

Несколько секунд она была во власти Сектора Фобос. Может, это наивно – считать, что раньше, укрываясь на неработающем маяке, она была защищена от него. Но все же именно сейчас, во время этого короткого полета, Мира почувствовала ту бесконечность, которая ее окружала. Миллиарды звезд – и бесчисленные световые годы пустоты. Рваное пространство повсюду… Что, если оно перехватит ее в полете? Вырвет из реальности, выбросит в другую галактику, одну, обреченную на немыслимые муки…

Однако муки эти остались лишь в ее воображении. Мира прочувствовала каждый миг полета, поэтому он показался ей вечностью. На самом же деле все завершилось довольно быстро: она влетела прямо в объятия искусственной гравитации, стукнулась о потолок и упала на стену, тут этот шутник горбатый тоже не ошибся.

Рино наверняка наблюдал за салоном через камеру. Убедившись, что Мира внутри, он закрыл люк, развернул челнок и запустил автопилот. Вскоре после этого он появился рядом с ней, помог ей подняться и снять шлем.

– Ты как, живая? – спросил он.

– Да уж… Вопреки всему!

– Прости, что так получилось… Но это не было ошибкой, они просто перехватили управление! Думали, что нас обоих дотащат до станции, хотя я сразу сказал, что идея плохая…

– Даже не сомневаюсь, что это наши… дорогие коллеги развлеклись. Мне вот любопытно, что будет дальше?

Ситуация действительно складывалась необычная. С одной стороны, она и Рино нарушили несколько приказов непосредственного руководства. С другой, запустили маяк, устранили проблему – и это было чертовски важно. Вопрос лишь в том, кто будет принимать решение.

Рино нервничал куда меньше. Убедившись, что Мира жива и здорова, от остальных трудностей он беспечно отмахнулся:

– И что они сделают, уволят нас? Ну, удачи в поисках других сотрудников!

Мира только плечами пожала. Она и при первой стычке с Личеком думала, что он не сумеет ей по-настоящему отомстить, однако этот гаденыш соображал удручающе хорошо.

Обратно на станцию они вернулись без проблем и быстро… даже слишком быстро. В ангаре их встречала целая делегация, и уж явно не как почетных гостей! Мира видела, что на площадке ожидает сама Елена Согард. Это не сулило ничего хорошего.

Они с Рино покинули челнок вместе и направились к командиру станции. Но прежде, чем Мира успела сказать хоть слово, вперед выскочил Личек. Он стал между своей подчиненной и командиром, виновато улыбаясь и чуть опустив голову.

– Адмирал Согард, я приношу свои извинения за сложившуюся ситуацию. Я принимаю всю ответственность за случившееся, лейтенант Волкатия не должна понести никакого наказания!

От неожиданности Мира даже лишилась дара речи. Это еще что? У Личека внезапно совесть отросла? Нет уж, даже Сектор Фобос на такие аномалии не способен!

Но к чему тогда это шоу? Руководитель технического отдела действительно был виноват – в том, что не проконтролировал работу Живана, не убедился, что маяк настроен правильно. Однако такой человек, как Личек, просто не мог взять и признать это, он как раз должен был переводить всеобщее внимание на мелкое нарушение со стороны Миры, чтобы скрыть свой прокол.

Впрочем, долго интрига с этим внезапным всплеском благородства не продержалась.

– Да, это она допустила ошибку с маяком, – продолжил Личек как ни в чем не бывало. – Но она же все исправила! Мне кажется, это сейчас самое главное.

Такой наглости Мира не ожидала даже от него. Его ложь ведь очень легко опровергнуть, достаточно должностную инструкцию прочитать! Или он решил, что она усвоила урок и больше не будет ему противостоять? Да черта с два, сейчас нарвется!

Отступать Мира не собиралась, она готовилась выложить всю правду здесь и сейчас, она просто не успела. Центральный компьютер уже настроился на заработавший маяк и тут же запустил оповещение:

– Внимание персоналу! Получен входящий сигнал.

– С «Гидеона Нерии»? – насторожилась Елена. – Но мы с ними проводили сеанс, связь слабая, зачем им тратить на это ресурсы?

А вот Мира уже понимала, что так просто не будет. Связь с «Нерией» и правда была отвратительной, да и потом, вряд ли ее сеанс мог совпасть с запуском маяка так идеально. Тут наверняка все намного сложнее…

– Сигнал получен с космического корабля «Мария Янисса́р», – бесстрастно сообщила система, не способная осознать весь ужас сказанного.

Зато остальные осознать могли – в ангаре повисла гнетущая тишина. Каждый сейчас пытался принять то, что они получили сигнал с одного из кораблей экспедиции Нерии-Рузанова – сгинувшей в Секторе Фобос тридцать лет назад.

* * *

Нельзя сказать, что экспедицию сразу списали со счетов, как только с ней была потеряна связь. Она была слишком важна для Земли, да и у исследователей хватало влиятельных друзей, которые очень хотели их вернуть. Поэтому Нерию и Рузанова искали, причем долго и всеми доступными средствами. Находились даже смельчаки, готовые лично направиться в Сектор Фобос, однако это запретили сразу. На тот момент потеря нескольких великолепно оснащенных кораблей серьезно ударила по флоту, новая трагедия была недопустима.

Так что ставку сделали на технику, однако она оказалась бесполезна. У телескопов изначально были сложности с изучением Сектора Фобос, и они никуда не исчезли даже когда возникла такая благородная цель, как спасение экспедиции. Галактикам было плевать, они хранили свои секреты надежно, поглощая все отправленные к ним разведывательные дроны.

Экспедицию признали погибшей, когда других вариантов не осталось. До начала собственной миссии Елена убедилась в этом, изучив все архивные документы, даже те, которые мало кому показывали.

И вот теперь их компьютер уловил сигнал от «Марии Яниссар». Никакой ошибки тут быть не могло, программа, в отличие от людей, не озадачивалась шокированными аргументами вроде «Это же невероятно!». Цифровой код передан верно, значит, это тот самый корабль. А уж где он шатался тридцать лет – компьютер «Виа Ферраты» не волновало.

При этом сигнал не был осознанным обращением экипажа. Они получили стандартное послание, которое запускается, если произошла катастрофа. Просьбу о помощи, которая, вероятнее всего, уже никому не нужна. Когда по приказу Елены операторы попытались наладить полноценную связь с «Марией Яниссар», ответа они не получили.

И все же где-то совсем близко сейчас поджидал мертвый корабль, проигнорировать который они не могли.

Как только о случившемся стало известно, тут же нашлись добровольцы, готовые лететь на сигнал и все проверить. Это Елену не удивило: на такие отчаянные миссии чаще всего соглашаются фанаты своего дела, которые о научном азарте думают больше, чем о сохранении собственной жизни. Понятно, почему их заинтересовала возможность прикоснуться к легенде!

Но Елену их желания не волновали, она не собиралась терять часть своей команды. По ее приказу в сторону сигнала отправили беспилотный разведчик, модель с невинным названием «Одуванчик», перевозившую на себе несколько десятков съемочных дронов.

Пока беспилотник добирался туда, Елена просматривала данные по «Марии Яниссар». Корабль был, по сути, космической лабораторией. Из тех, что в экспедициях следуют в центре колонны, потому что за безопасность отвечают не они. Оружия никакого нет, защита только пассивная. Зато она вполне надежная, да и на борту отличное оборудование даже по нынешним временам, не говоря уже о годах экспедиции. И все равно это странно… Если бы Елену попросили предположить, мог ли хоть один из тех кораблей пережить тридцатилетнее путешествие по Сектору Фобос, она бы сделала ставку на военный корабль вроде «Инфи́нитума». Но исследовательский борт… С чего бы? Почему так?

После нескольких часов размышлений Елене пришлось признать, что она не угадает. Ей оставалось ждать вместе с остальными.

Наконец беспилотник добрался до системы красного гиганта, из которой и исходил сигнал. Ничего примечательного, в общем-то, тут Сектор Фобос снова не демонстрировал никаких аномалий. Звезда старая, массивная, тусклая, скудно отдающая красно-рыжий свет горстке безжизненных каменистых планет. Многовато астероидов, конечно, но это не критично, движутся они предсказуемо и не представляют особой опасности. Унылое место, не примечательное ничем, кроме единственного исключения…

– Это действительно она, – прошептал второй помощник Елены, стоящий рядом с ней возле основного экрана, на который и шло изображение с дронов.

Командир станции напряженно кивнула. Это была «Мария Яниссар»… и одновременно не она. Елена посвятила космическому флоту всю жизнь, она порой первой посещала новые миры, участвовала во многих битвах, следила за экспериментами, но такого не видела даже она.

Да и остальные вряд ли сталкивались с чем-то подобным. На некоторое время зал заволокло молчание, тяжелое, почти физически ощутимое – как густой туман, налетающий перед рассветом. Первой заговорить решилась Ли́лли Хе́тланд, и сказала она то, о чем сейчас наверняка думали все:

– Господи… что с ней случилось?

От исследовательского корабля, пусть и значительно уступающего «Виа Феррате», но все равно величественного, осталась от силы пятая часть. Всего один фрагмент, беспомощно парящий в космосе, лишенный света, движения… самой жизни.

Все остальное исчезло. Рядом не было ни обломков, ни указаний на объект, с которым «Мария Яниссар» столкнулась. Да и сомневалась Елена, что это было столкновение. Обломок выглядел слишком странно: целая хвостовая часть, а там, где должен быть разлом, – абсолютно ровная линия. Безупречная. Как будто от корабля отрезали кусок острым ножом… Невозможно? Да, безусловно, и Елена не собиралась даже воспринимать это как полноценную теорию.

Но и не верить своим глазам она не могла. Елена видела, что часть корабля срезана, и не могла это объяснить. Зато все, что осталось за срезом, никак повреждено не было. Похоже, в момент катастрофы на «Марии Яниссар» сработала аварийная система. Она изолировала оставшиеся помещения, использовала автономные источники жизнеобеспечения и запустила в космос просьбу о помощи.

Все это могло быть сделано с людьми на борту или без них, просто по протоколу. Можно ли там было выжить? Да, однако на момент катастрофы выжившие уже не смогли бы управлять компьютером, хвостовая часть корабля для этого не приспособлена. Можно ли там было выживать тридцать лет? Теоретически – тоже да, но Елена не представляла, как такое возможно. Корабль это, может, и выдержит, а вот человеческий разум – вряд ли.

– Сканирование уже запущено? – равнодушно поинтересовалась она.

Это ее помощники могли позволить себе шокированный шепот и недоверчивые взгляды. Пока Елена оставалась на посту, она должна была вести себя безупречно.

Как это часто бывало, ее спокойствие привело в себя экипаж, полноценная работа тут же продолжилась. Ну а дроны, отправленные к красному гиганту, разведку и не прекращали, они на удивление время не тратили.

– Да, командор, – отозвался оператор. – В принципе, на таком расстоянии работает все, можем получить полную картинку.

– Так получайте.

Елена понимала, о чем он говорит: порой Сектор Фобос блокировал некоторые виды разведывательных сигналов. Но теперь, когда дроны подлетели вплотную, оборудование работало неплохо. Они пытались выяснить, что скрыто внутри, а Елена смотрела лишь на остатки корабля, казавшиеся почти зловещими в тусклом свете гигантской звезды.

Корабль не пострадал, первое впечатление оказалось верным. Елена прекрасно видела, что нет ни вмятин, ни копоти, ничего! «Мария Яниссар» будто совсем недавно покинула порт приписки. Единственным, что нарушало идеальную картину, стало то, что сохранился единственный фрагмент.

<<1...6 7 8 9 10...13 >>

На страницу:

Перейти

8 из 13