Западня для генерала

Но у Элен был заготовлен и другой вариант:

– А что если воздействовать на Софочку? У меня же сохранилась запись её беседы с Василисой.

Такого поворота Егор не ожидал:

– Как? Откуда она у тебя?

– Это ты у нас такой доверчивый, по-прежнему веришь в торжество закона, в справедливость. А я этой веры уже нахлебалась, поэтому стараюсь подстраховаться на всякий случай. Вот и материалы с флэшки скопировала, когда ты принёс её тем вечером домой.

– Но это же опасно!

– Не бойся, не найдут.

Егор задумался. Конечно, эту запись можно как-нибудь использовать. К примеру, передать в СМИ. Но дело кончится тем, что отменят свидания или посадят в карцер недели на две. Да и Элен достанется… Нет, тут нужен более тонкий, изощрённый ход.

Через неделю, когда снова встретились, у Элен был готов новый вариант:

– Скоро будет Большая пресс-конференция, ну ты понимаешь… Я проникну туда под видом журналистки и задам вопрос…

– Кто же тебя пустит?

– Знакомые фирмачи из Штатов наверняка помогут. Ты же помнишь, когда они приезжали в Москву, я при них была вроде переводчицы, так что контакты установились неформальные, разве что семьями не дружили. Один даже замуж звал, – Элен улыбнулась и уже более серьёзным тоном продолжала: – Ну вот, они организуют мне аккредитацию, к примеру, от Ассошиэйтед Пресс, а уж я замаскируюсь так, что на пресс-конференции никто не сможет признать во мне жену опального генерала.

– Да уж, американцев хлебом не корми, дай только защитить жертву «кровавого режима», – Егор, раздумывая, покачал головой, а затем высказал свои сомнения: – Ну допустим, что задашь ты свой вопрос. И что надеешься услышать? Что генерал создал ОПГ с целью продвижения по службе? А то и вовсе скажет что-нибудь похлеще этого, мол, собирался захватить власть в стране. Ну и отправят меня прямиком в Мордовию…

– Но что-то надо делать! В моих руках убойный компромат, который может разрушить всю эту систему…

– Не преувеличивай, Элен, коррупцию таким образом не уничтожить. Но вот скостить мне срок они должны, надо только такую комбинацию придумать, чтобы сработало наверняка, – и после паузы процедил сквозь зубы: – Да, я попался в хитрую ловушку, но теперь обязан их переиграть!

И вот что предложил Егор:

– Слабое их звено – это прожорливая Софочка. Вот на неё и постарайся надавить. Но прежде надо подготовиться. Во-первых, достать опись драгоценностей, изъятых у Василисы три года назад во время обыска. Во-вторых, узнать у неё, какие «брюлики» перекочевали в коллекцию Софьи Павловны.

– Ну, с Василисой я договорюсь, но как быть с описью?

– В Следственном комитете есть ещё достойные люди, не откажут в помощи. Снимут копию и передадут тебе. Я подскажу, к кому нужно обратиться.

– А дальше?

– Дальше предстоит самое трудное, над этим ещё предстоит помозговать. Надо договориться о встрече с Софочкой, желательно, чтобы никто об этом не узнал, и тогда…

– Я поняла! – вскричала радостно Элен и тут же снова перешла на шёпот: – Сначала я предъявлю ей аудиозапись, а потом…

– Потом, если она будет упираться, намекнёшь, что в интернете может появиться статья о том, как Василисе удалось получить разрешение на прогулки по бутикам, хотя она находилась под арестом, и более того, по сути, спастись от наказания, получив за свои деяния мизерный срок. Если и это её не проймёт, предъявишь Софочке копию описи, где будут отмечены те драгоценности, которые теперь оказались у неё.

– Прекрасный план! Тогда уж не отвертится! Я буду настаивать на том, чтобы отменили приговор и немедленно тебя освободили.

– Элен, не строй иллюзий! Представь, как все они будут выглядеть после этого… Нет, пусть найдут какие-то нарушения на стадии следствия или в то время, когда дело уже слушалось в суде. Ну и на этом основании сократят срок хотя бы вдвое. А если изменят статью на более лёгкую, тогда я смогу рассчитывать на освобождение по УДО.

Теперь всё зависело от того, как Элен сумеет воплотить в жизнь разработанный Егором план. В обиходе это называется не слишком благозвучно – шантаж. Человек, непривыкший к такому методу воздействия, может испытать шок, если на него как следует надавить. Вроде бы всё тихо и спокойно, и вдруг… Вдруг появляется некто и вызывает из памяти то, что хотелось бы забыть, упрятать в самые глубины подсознания – хотя бы для того, чтобы не проболтаться ненароком. Так что реакция Василисы на слова Элен была абсолютно предсказуема:

– Вот уж от Егора я такой подлости никак не ожидала! Ведь обещал…

– Он сейчас не в том положении, чтобы соблюдать приличия и следовать нормам морали. Но вам, Василиса, не стоит беспокоиться…

– Да Софочка наверняка мне отомстит!

– Не посмеет! Это я беру на себя, но при условии, что вы мне поможете.

– Опять?! Как же мне не повезло, нарвалась на семейку шантажистов…

– Напрасно вы нас оскорбляете. Вспомните, кому обязаны столь мягким приговором. Если бы не Егор, никакая Софочка и пальцем бы не пошевелила. Так что, давайте, договаривайтесь о встрече.

– А что потом?

– Это уже не ваше дело.

В своём письме, отправленном по интернету, Василиса снова намекнула Софочке на ответную любезность, если подруга сможет ей помочь. Софочка тут же согласилась на встречу. Ну как можно отказать, если «брюлики» из баулов Василисы словно бы сами в руки просятся.

К счастью, Василиса и Элен были примерно одного роста. Глаза у обеих голубые, щёки нетрудно изменить, засунув в рот тампоны, брови придётся сделать накладные, а более полное сходство обеспечит умелый макияж. Вот только с фигурой пришлось изрядно повозиться – Элен купила бюстгальтер, какой бывает только у кормящих матерей, а талию увеличила, обмотав её мохеровым шарфом. Главное, чтобы охранники признали, если те же самые, что в прошлый раз.

Когда смотришь в дверной глазок, трудно выявить различия между оригиналом и искусно сделанной подделкой. Ну а после того, как откроешь дверь, уже невозможно повернуть время вспять. Всё потому, что Элен первым делом предъявила флэшку:

– Не желаете послушать?

Софочка собралась позвать охрану, но внутреннее чувство подсказало, что не следует спешить.

– И что же там?

– Там очень интересный разговор. Если эта запись попадёт в СМИ или в интернет, тогда многие узнают, кто помог Василисе избежать заслуженного наказания, и самое главное, станет известно, сколько это стоило.

В голове Софочки мигом пронеслись воспоминания о прошлой встрече с дальней родственницей. Многое она уже забыла, да и незачем всё это вспоминать, тем более, что была в тот раз слегка пьяна. Неужели лишнего наговорила? Впрочем, можно попытаться доказать, что запись сфабрикована. Да и Василиса не признается… Кому же хочется опять попасть в тюрьму? А вот подаренные ею драгоценности… Ох, как не хотелось бы их потерять! Да и скандал, конечно, ни к чему…

– Так чего же вы хотите?

Глава 12. О пользе воздержания

На следующий день в гостиной шикарного особняка на окраине Москвы должно было состояться совещание, что-то вроде «совета в Филях». Поначалу их было только двое, они сидели молча, даже не глядели друг на друга. Чувствовалось, что им не о чем говорить – всё уже сказано и пересказано, и не хотелось снова начинать теперь уже совершенно бессмысленные разговоры о том, кто больше виноват в том, что случилось. Тихо было и за окном – ни пения птичек, ни цикад. Природа словно бы затаилась в ожидании некоего грандиозного события. Однако и ей самой вроде бы ещё не ясно, то ли это будет катастрофа, то ли напротив – избавление…

Наконец, по лестнице, ведущей на второй этаж, спустился сам хозяин дома.

– Господа! Я собрал вас, чтобы вы первыми узнали о моём решении, – Антон Евгеньевич немного помолчал, видимо, собираясь с духом. – Так вот, в нынешней ситуации я не вижу иного выхода, кроме как подать в отставку.

Вряд ли кто-нибудь взял бы на себя смелость описать ощущения, которые испытали гости Антона Евгеньевича после сказанных им слов. Потому что заглянуть на дно того колодца, где сейчас обитало их сознание, не каждому дано. В меньшей степени это относилось к Идельсону – он уже «наварил» приличный капитал, и хотя в перспективе было не совсем то, на что рассчитывал, но и тут успел подсуетиться. Так что сможет обеспечить себе достойное существование. Это если удастся избежать тюрьмы…

Куда хуже могло всё обернуться для Либерзона. Потеря должности, попадание в «чёрный список», что-то вроде запрета на профессию. В лучшем случае – должность директора в мытищинском НИИ. И всё потому, что именно он стал инициатором возбуждения уголовного дела против генерала, что обернулось в итоге, если не провалом, то… В общем, они оказались «на крючке», а это грозило массой неприятностей и уж, конечно, такая ситуация не прибавит им здоровья. И что из того, что во всём виновата Софья Павловна? Даже если рука поднимется, чтобы её в чём-то обвинить, толку от этого… ну просто никакого! И остаётся лишь признать, что их переиграли.

Антон Евгеньевич тоже переживал не лучшие минуты. Сердце буквально кровью обливалось, когда он представлял, чем может это закончиться для его друзей, для тех, кто поддерживал в последние годы. Ну что тут поделаешь, если не хватило сил, не сдюжил! Да честно говоря, он никогда не хотел в этой роли оказаться – ни в роли ферзя, ни в роли короля. Можно и так всё объяснить – уговорили, обманули! Потом и сам понемногу стал обманываться. Уж очень приятное это занятие – представлять себя спасителем нации, покровителем униженных, эдаким новым Моисеем, ведущим народ к светлому будущему, к процветанию. Однако не сбылось! Теперь он находился на распутье – либо уйти в оппозицию и там продолжать борьбу, либо отправиться послом куда-нибудь в Зимбабве. Проблема в том, что он не знал истинного положения дел – Софочка не догадалась взять у этой аферистки флэшку. Если у них есть реальный компромат, тогда любое резкое его телодвижение может привести к фатальному исходу. Тогда заработает огромный маховик, и ему будет уготована участь, если не Кайманского, то где-то близко к этому – ну что-то вроде пожизненного заключения в собственной квартире. Вот это теперь и следовало прояснить: что у них есть и насколько это для него опасно?