Физ-культура? Физкульт-ура?

Ну да ладно, это всё-таки была общественная пролетарская культурно-просветительная организация, но ведь и партийные документы (к примеру, постановление ЦК РКП(б) 1925 года, да и последующие) говорили в общем-то о том же: физическая культура и спорт важны для повышения производительности труда, снижения травматизма на производстве, овладения военными специальностями, умения владеть эмоциями…

Спорт политизировали и идеологизировали до такой степени, что распустили, а вернее сказать, разогнали все старые «классово враждебные» спортивные общества, существовавшие в России до революции, поскольку они могли привести к отрыву занимающихся физической культурой масс от основных общественных организаций.

В 1923 году открывается первое Всесоюзное совещание Советов физической культуры, где почетным председателем избирается Калинин, а почетными членами Сталин, Троцкий, Рыков, Зиновьев, Томский… (Именно из-за громких имен долгое время замалчивался сам факт проведения этого совещания, – ведь многие из перечисленных попали в число репрессированных). Народный комиссар здравоохранения H. A. Семашко, подводя итоги совещания, писал: «Десятки миллионов занимаются у нас сейчас – в той или иной форме – физическими упражнениями… И если эти десятки миллионов идут не по буржуазной, а по пролетарской дороге в этом новом деле, то это такое завоевание, значение которого не следует забывать… Физическая культура подготовляет Советскому государству могучих духом и телом строителей коммунистического здания, крепких защитников неприкосновенности Союза трудящихся, оздоровляет нашу грядущую смену».

А в партийном постановлении от 13 июля 1925 года записано: «Социалистическую систему физического воспитания нужно рассматривать как неразрывную часть общего политического и культурного воспитания, а также защиты здоровья масс. Другими словами, советское физическое воспитание следует считать неразрывной частью коммунистического воспитания».

Молодая советская власть прочно взяла в свои руки вопросы развития физической культуры и спорта. Пусть сделано это было, так сказать, со своими политическими целями (как в Спарте!), но ведь спорт в стране стал развиваться действительно невиданными доселе темпами. Да, в нем было много политики и идеологии, но как говорят на Востоке, если твоя палка стреляет, можешь смело называть её ружьем. Смотрите, что происходит. В 1920 году в Москве открывается Государственный центральный институт физической культуры, который призван был сыграть огромную роль в подготовке специалистов и развитии научных исследований в спортивных областях. Заметим, что годом раньше в Петрограде возобновил свою деятельность институт физической культуры имени П. Ф. Лесгафта. В 1923 году создаются Высшие советы физической культуры (ВСФК) при ВЦИК, в союзных республиках. Появляются спортивные общества под эгидой комсомола, профсоюзов, ведомств и отраслей. В государственных масштабах стали проводить Всесоюзные праздники физкультуры, Всесоюзные спартакиады – первая в 1928 году, в ней участвовало 3,5 млн. человек, на финальную её часть в Москву приехали более 7 тысяч спортсменов плюс 600 зарубежных из 13 стран. Правда, гости были не из числа сильнейших, поскольку сильнейшие в этот же год выступали в Амстердаме, на Олимпиаде.

Что характерно, в финальных соревнованиях нашей спартакиады приняло участие в два раза больше спортсменов, чем в столице Нидерландов (там их было 3015 человек). И основная спортивная площадка Москвы, мягко говоря, не уступала главной арене Летних Олимпийских игр 1928 года. Специально построенный стадион в Амстердаме был рассчитан на 31 600 зрителей, а наше «Динамо», открытие которого приурочили как раз к Всесоюзной спартакиаде, вмещал лишь немногим меньше, зато с окончанием постройки Восточной трибуны в 1936 году – 54 тысячи зрителей. Что же касается технических результатов, то и здесь мы смотрелись не хуже.

Надо упомянуть, что в Амстердаме была первая Олимпиада нового времени, на которой не присутствовал Пьер де Кубертен.

Мы уже говорили, что после срыва берлинского мирового праздника спорта он заявил, что перестанет возглавлять Олимпийский комитет сразу же после того, как проведет первую послевоенную Олимпиаду. Состоялась она в Антверпене, в 1920 году, без участия не только спортсменов из Германии и их союзников, развязавших Первую Мировую войну, но и представителей Советской России. Нас туда по политическим мотивам не пригласили, а мы не больно и огорчились, тоже по политическим мотивам считая, что рабоче-крестьянским спортсменам нечего делать в среде буржуазных атлетов.

А проведение следующей Олимпиады доверили Франции, где, как мы помним, уже прошли не совсем внятно организованные II Олимпийские игры. Две причины продиктовали выбор данного места. Первая: Олимпийскому комитету надо было доказать, как учится он на своих ошибках и как изменился мировой подход к проблемам развития спорта. Вторая: так, Парижем, попробовали оценить заслуги француза барона Кубертена. И сам он, конечно же, именно поэтому решился остаться во главе МОК на период VIII уже по счету Олимпиады…

Но в нашей стране эти три мировых праздника спорта, равно как и несколько последующих, прошли как бы незамеченными, ибо в это время мы ориентировались не на спорт высших достижений, а на его массовое развитие. Сейчас уже забыто созданное по инициативе комсомола общество с милым названием «Муравей», в двадцатые-тридцатые годы популярное в городах и весях страны. (Только в Москве насчитывалось 180 кружков «Муравья», где ребята своими силами благоустраивали спортплощадки, осваивали правила спортивных игр, знакомились с основами спортивной гигиены). При заводах, фабриках появлялись физкультурные ячейки. В 1930 году в СССР ввели Всесоюзный физкультурный комплекс «Готов к труду и обороне СССР», в 1936 году ВЦСПС принял решение об организации 64 спортивных обществ профсоюзов, с мощной материально-технической базой, которые вскоре объединили около 50 млн. человек. В институтах, школах, на заводах появились финансовые средства, которые могли быть истрачены лишь по целевому направлению: на физическое оздоровление людей.

Хорошо ли такое «кураторство» физической культуры и спорта со стороны государства? Не просто хорошо, а прекрасно! Пробудить у миллионов людей интерес к стадионам, а главное, дать им возможность испробовать свои силы, повернуть свою энергию на пользу обществу и собственному здоровью, сделать спорт праздником миллионов – кто же не подпишется под такими задачами?!

Знай барон де Кубертен получше о спортивной политике страны Советов – он бы, безусловно, пришел в восторг. Здесь на спортивные площадки выходили действительно профессора, металлурги, студенты, колхозники, на спартакиадах разных уровней соперничали тоже отнюдь не профессионалы… Ведь сам Кубертен неоднократно говорил, что профессиональный спорт несовместим с олимпийским движением, что задача олимпиад прежде всего воспитывать и делать лучше общества, а не бить рекорды…

Но это не цель моей книги – противопоставлять профессионализм и любительство, искать плюсы и минусы в этих направлениях спортивной жизни планеты. Сия тема, безусловно, важная, заслуживает отдельных трудов, только давайте продолжим разговор и поразмышляем на тему тоже далеко не второстепенную – построении нравственных, моральных отношений между политической властью и спортивными институтами. А если сформулировать проблему короче и четче, поговорим о двойных стандартах в этом направлении.

Одно слышится, другое пишется

Знаете ли вы, что, даже несмотря на спортивную блокаду советского государства, наших футболистов все же приглашали принять участие в Олимпийских играх 1924 года во Франции? Мы сказали гордое нет, и объяснили это так: с буржуями не играем. Другое дело – откликнуться на приглашение рабочих команд зарубежья, какой по сути является и наша команда…

Это мы, повторю, объясняли так. На самом же деле всё было несколько иначе. Вот факты, о которых я уже упоминал в предыдущей своей книге («Больше чем футбол», 2013 г.) и которые как нельзя кстати укладываются в канву этой. Из Горького в Иваново приезжают футбольные селекционеры и в открытую говорят двум футболистам, Метлину и Бобылёву: переезжайте в наш город, работать не будете, ваше дело лишь играть в футбол, зарплата четыреста рублей (это был оклад опытного инженера со всеми надбавками), плюс командировочные, плюс ежегодная путевка в престижный дом отдыха. В «Спартаке» из Донецка футболисты значились студентами, получая «стипендию» в 300 рублей, в ростовском «Буревестнике» спортсменов оформляли на должности комендантов, секретарей, инструкторов, воронежская команда установила таксу за участие в товарищеских играх. Бакинская команда ДКА (Дом Красной Армии), за которую, как следует из названия, должны были играть люди в погонах, устроила коммерческое турне и откликалась на те предложения, где больше платили…

Такими были наши «рабочие» и «армейские» команды уже в тридцатые годы прошлого века, когда, казалось бы, малейшее нарушение закона грозило весьма серьезными наказаниями. И ведь «верхи» знали, что творится в спорте, но до поры до времени на удивление мягко реагировали на это.

В 1935 году Председатель Всесоюзного комитета физической культуры СССР В. Н. Манцев пишет в газете «Красный спорт»: массовость – это, конечно, хорошо, но нам нужно и о покорении мировых рекордов думать, а такая задача выполнима лишь тогда, когда мы лучшим спортсменам и командам создадим соответствующие условия. Пусть как минимум по пятьдесят спортсменов в каждом виде спорта будут в силах замахнуться на рекорд – будем помогать им в этом… Чуть позже и в главной газете партии, «Правде», появляется статья «Советские футболисты должны быть непобедимыми», где наряду с отвечающими требованиям дня мыслями о необходимости открывать детские спортивные школы, развивать массовый спорт на предприятиях и в сельской местности, как-то неожиданно проходит и мысль о том, что нужно выискивать таланты и налаживать селекционную работу по отбору лучших спортсменов. Конечно же, «вольные» рассуждения в «Правду» попасть не могли, каждая фраза подобных постановочных, проблемных материалов согласовывалась в высоких кабинетах. Тем удивительнее было вскоре после выхода статьи в той же газете читать сообщение об упразднении ВСФК, да еще с объяснением причины:

«…Упраздненный Всесоюзный совет физической культуры при ЦИК СССР не оправдал назначения. Он был оторван от масс физкультурников и плохо помогал развитию спортивного движения в стране. Вместо того чтобы вовлекать в физкультуру и спорт новые миллионы трудящихся, главным образом колхозную молодежь, ВСФК всё свое внимание уделял отдельным чемпионам»…

Вывод напрашивается один: и в верхах четко не определились, какую политику выбрать в отношении любительского и профессионального спорта, разрешать ли его коммерциализацию, давать ли финансовую самостоятельность клубам или оставить это право за ведомствами, к которым эти клубы приписаны? Помимо всего прочего, вопрос был связан с социалистической системой хозяйствования, и как бы здесь смотрелись спортивные коллективы, живущие по собственному усмотрению?! Партия четко свои позиции тут не определила, но очень ясно дала понять, что зарываться в этом деле нельзя! И показала это на примере ареста одного из, пожалуй, популярнейших людей в области спорта – бывшего игрока, а на момент задержания председателя Московского городского общества «Спартак» Николая Петровича Старостина. Тот не особо скрывал, что располагал коллекцией ювелирных украшений, картин, то есть, как бы сейчас сказали, жил не по средствам, чересчур вольно рулил денежными потоками, идущими на развитие спорта через промкооперацию, коей и принадлежал «Спартак».

Почему все-таки не было определенности в вопросе признания профессионального спорта в стране? Этот вопрос сродни другому: что лучше – быть первым парнем на деревне или последним в городе? Если признать, что советские спортсмены зарабатывают на хлеб спортом, можно и не мечтать попасть на Олимпийские игры, – а мечты такие, конечно же, были. Если участвовать в соревнованиях среди профессионалов (в мировых чемпионатах по футболу, к примеру), есть трезвое осознание того, что мы, находясь в изоляции, крупно отстали в тактическом вооружении от лучших команд и можем посрамить Отечество, а это никак не приемлемо для государства, заявляющего, что только в СССР созданы все условия для раскрытия творческого и спортивного потенциала человека.

Как в это время разрешались подобные проблемы в мире? Жестко разрешались. Как говорится, котлеты – отдельно, мухи – отдельно. Выше я уже писал о гениальнейшем легкоатлете американце Джиме Торпе, завоевавшем два «золота» в 1912 году на Олимпиаде в Стокгольме: в пятиборье и десятиборье. Так вот, уже после Олимпиады свои же, американские граждане, выяснили, что Торп несколько лет назад выступал за профессиональный бейсбольный клуб, провел за него две встречи, заработал 60 долларов и, следовательно, не имел права участвовать в состязаниях любителей. МОК тут же постановил лишить Торпа завоеванных наград, пожизненно дисквалифицировал его и исключил из Атлетического союза.

Международному Олимпийскому Комитету было даже не все равно, на чьи деньги покупал спортсмен экипировку и билет на проезд к месту соревнований, оказывали ли ему материальную поддержку государство, частные лица или неправительственные организации. В странах Запада можно было отследить каждый рубль, в стране же победившего социализма сделать это стороннему человеку было практически невозможно…

Путь профессионалов к Олимпийским играм оказался сложным, долгим, изобилующим интригами и просто интересными моментами, но, повторюсь, это тема, может быть, отдельной книги, куда были бы включены и главы о том, как профессионализм зародился еще на аренах древних Афин и в конце концов (наряду с другими обстоятельствами) погубил сами Игры. Сейчас всё чаще говорят о том, что олимпиады становятся не местом смотра спортивных талантов, а коммерческим шоу, однако и это другой разговор. Нас лишь интересует, почему в СССР проявилась двойная мораль в выстраивании спортивной политики, к чему это привело и не просматривается ли эта самая двойная мораль сегодня.

Вообще, в самом понятии «двойная мораль» заложен такой негатив, что, кажется, и говорить тут не о чем. Но понимаете, какая непростая эта штука – судить о неправедном шаге, сделанном ради благородной цели?! Наш массовый спорт и вправду ведь был, пожалуй, самым массовым в мире, физическая культура получала прописку в учебных заведениях, на предприятиях, а соревнования самых разных рангов давали прописку в большой спорт талантливейшим людям. Тренеры, организаторы спортивного дела в прямом смысле ходили по дворам, школам, выискивая даже не таланты, а просто склонных к спорту детей.

Вот пример, который, так сказать, всегда под рукой – судьбы ребят из нашего двора, а вернее, из нашего стадиона. Я вырастал на Гольяновской улице, в доме рядом со стадионом «Серп и Молот» (сейчас он носит название «Металлург»). Чем был он в послевоенные годы для мальчишек? Да всем! И культурным объектом, и местом дружеских сборищ… Но в первую очередь, конечно, центром нашего спортивного соперничества. Мы гоняли тут мяч с утра до ночи, и даже не всегда обращали внимание на то, что с краю поля стоят и внимательно следят за нашими финтами и ударами великие тренеры и просто удивительные люди, жизни свои положившие на служение отечественному спорту. Сюда приходил Николай Васильевич Поставнин, уже тогда имевший звание Заслуженного мастера спорта. Играл он за «Трехгорку», московское и минское «Динамо» на месте полусреднего нападающего – была в футболе такая позиция, в русский (с мячом) и канадский (с шайбой) хоккей, потом перешел на тренерскую работу и бегал, как сам потом говорил, «по наводкам» по московским пустырям, дворикам, стадионам, просматривая ребят для вовлечения их в большой спорт.

Сродни ему поступали и тренеры Владимир Аксентьевич Габичвадзе, знаменитый в прошлом торпедовский футболист, умевший разглядеть талант в человеке за пять минут игры, и трижды чемпион страны спартаковец Николай Иванович Паршин, и Георгий Иванович Жарков, Гостренер спорткомитета СССР, работавший с такими командами, как «Торпедо», «Зенит», «Локомотив», и Владимир Борисович Алякринский, Вадим Григорьевич Захаров… А уж что говорить о Константине Ивановиче Бескове, который тоже был нередким гостем на «Серпе и Молоте», наблюдая за игрой дворовых команд…

Но это я только о футболистах речь веду, а так же искали таланты среди нас, босоногой пацанвы, фигуристы, легкоатлеты, пловцы… Возвращаюсь к своему двору. Отсюда – чемпионы Олимпийских игр, мира, Европы игрок в водное поло Леонид Осипов, прыгун с вышки Владимир Васин. А вот фамилии футболистов и хоккеистов, не нуждающихся в особом представлении: Александр Якушев, Александр Пашков, Михаил Титов, Геннадий Крылов, Вадим Никонов и многие другие… И эти все таланты открыты были на ограниченном пространстве, на малом пятачке, понимаете?! Такова была политика, что великие тренеры считали своим долгом работать в массах.

Если же смотреть на положение дел в целом, то и наша молодая спортивная наука в первую очередь решала проблемы массового спорта. К примеру, сотрудники института имени Лесгафта и ученые ЛНИИФК, работая как на крупнейших предприятиях Ленинграда (Ижорский завод, «Красный путиловец», фабрика «Скороход»…), так и в коллективах, насчитывающих всего десятки сотрудников, исследовали влияние физической культуры на улучшение здоровья рабочих, становились организаторами спортивной самодеятельности в низовых коллективах. Целью их была также выработка рекомендаций по введению в широкую практику норм ГТО, расчет нагрузок по сдаче норм на возрастные категории…

Так что массовость советского спорта была обеспечена. Но хотелось как можно быстрее себе и всему миру доказать, что у нас количество тоже рекордными темпами перерастает в качество. Как высказывался когда-то – смотрите выше – В. Н. Манцев, мы начали работать и с «пятьюдесятью сильнейшими в каждом виде», обеспечивать им, так сказать, зеленую улицу. На достижение высших результатов стали работать институты физкультуры, тренеры, химики, диетологи… Сами спортсмены, конечно же, уже не стояли за прилавками или у станков, но все еще значились продавцами и слесарями – это было мотивировано прежде всего интересами большой политики. А поскольку, как говорится, дурной пример заразителен, то и в «малых форматах», то есть, на первенство районов, городов, учебных заведений для побед и престижа стали заявлять профессионалов со стороны, шли на подделку возрастных категорий, выискивали средства для «поощрения» судей… Потому что о состоянии спортивных дел любого коллектива стали судить прежде всего по результатам, а не по массовости. Победа – любой ценой! А победителей, как известно, не судят.

То есть, понимаете, что произошло?

Физическое воспитание масс, физическая культура уступили свое место спорту.

И только-то вроде.

Многим может показаться, что речь вообще идет об одном и том же, слова же эти как синонимы, одно понятие вытекает из другого…

Так оно и должно быть. По сути, по идее.

Вспомним слова первого наркома здравоохранения РСФСР H. A. Семашко о том, что спорт главнейшее составляющее физической культуры, как в свою очередь физическая культура есть составляющая общей культуры населения. Повышение физической культуры, вовлечение масс в поход за здоровый образ жизни, и в связи с этим строительство дворцов спорта, стадионов, производство спортивного инвентаря и выпуск спортивной формы, фильмов, литературы, соответствующая работа со СМИ – это действительно государственная задача. Но вот дальше…

Привожу высказывание Кубертена, сделанное им еще в 1913 году и крайне редко цитируемое сейчас, вы, наверное, поймете, почему. Итак:

«Олимпизм породил своего рода особый профессионализм… Возрастающий олимпийский энтузиазм и почести, воздаваемые олимпийским чемпионам, подстрекают спортсменов просить у своих государств значительные материальные средства на формирование и командирование на Игры олимпийских команд… Подобное содержание атлета на балансе у нации, не откроет ли оно дверь всякого рода злоупотреблениям?.. Возможна настоящая революция в спортивном мире. Спортсмены на государственном обеспечении не являются ни профессионалами, ни любителями. Они – солдаты».

Другими словами, Кубертен век назад высказал предположение, что в некоторых условиях спорт может оказаться в полной зависимости от государства, будет существовать не по любительским законам, не по профессиональным, а по тем, которые им «спустят» сверху. И потому позволю привести еще одну цитату. Это уже не кубертеновские строки, а те, которые и вы наверняка не раз встречали в центральной печати или слышали по телевидению: «В наших спортивных делах совсем нетрудно навести хотя бы элементарный порядок и с договорными матчами, и с финансовыми злоупотреблениями высших чиновников от спорта, и с судейским произволом, – для этого лишь нужна политическая воля…»

Вот так и написано, черным по белому. Законы заработают, если будет на то политическая воля…

Но прервем минорную ноту и возвратимся в то время, когда в стране еще – и не только на бумаге – главенствующими словами в государственном органе, ответственном за физкультурное движение страны, были слова о физической культуре, а потом уже о спорте. То есть, всё было так, как говорил Семашко, как подсказывает логика. Так было с 1920 года во 1991 год (Высший Совет Физической Культуры…, Всесоюзный Комитет по делам физической культуры и спорта…, Госкомитет СССР по физической культуре и спорту… Потом это ушло. Физическая культура не вписалась в новые требования жизни и появилось Министерство спорта России, где развитие физической культуры и массового спорта осуществляется на уровне департамента наряду с бухгалтерским учетом, организацией бюджетного процесса, нормативно-правовыми актами…).

Возвратимся, к примеру, в послевоенную страну. Знаете, как тогда вошел в большой спорт Владимир Куц? Родился и вырос в селе. Старшина второй статьи Военно-Морского Флота выиграл полковые соревнования, потом гарнизонные, флотские, его, что естественно по тем временам, заметили тренеры сборной, и в 1956 году он взял два олимпийских золота – в забегах на 5 и 10 тысяч метров. Олимпийская чемпионка дискоболка Нина Пономарева (Ромашкова) первый в своей жизни старт приняла будучи продавцом продовольственного магазина в Ессентуках. Туда пришла разнарядка на обязательное участие в Спартакиаде Промкооперации. Произошло это в 1948 году. Через год она уже участвовала в чемпионате СССР, а в 1952 году в составе сборной отправилась в Хельсинки, выиграла там Игры с новым олимпийским рекордом.

Три олимпийские медали высшей пробы (Токио, Мехико, Мюнхен) завоевал Александр Медведь, призванный служить из небольшого городка в Белоруссию и там впервые вышедший на борцовский ковер. Первым тренером своим называл отца, работавшего лесничим: тот вменил в обязанности сыну колку дров, вот он и накачал за этим занятием мускулы. Конечно же, «ставили» потом борца профессиональные тренеры, но начало было именно таким.

А кому надо напоминать, что наш прославленный вратарь Лев Яшин пришел в футбол от заводского станка, работал слесарем?..

Таких чемпионов мы находили, растили, такими спортсменами по праву гордились.

Потом произошла «научная революция». Спортивные таланты начали искать не на заводах и даже не на спортплощадках, а… в детских садах и начальных классах школ. Для спорта возраст лишь до десяти лет стал называться перспективным. И соответственно из поля зрения спортивных чиновников выпали все «бесперспективные» – миллионы ребят. А ведь наши выше названные чемпионы начинали путь к Олимпу далеко не детьми…

Таков один из печальнейших результатов подмены физической культуры спортом.

Не хочется опять съезжать на тот же минор, но как не привести вот эту информацию – информацию сегодняшнего дня:

ХИМКИ (Московская область), 5 авг. – Р-Спорт, Андрей Симоненко. Главный тренер сборной России по легкой атлетике Валентин Маслаков заявил агентству «Р-Спорт», что ведутся переговоры о натурализации с легкоатлетами из Кении и Эфиопии, специализирующимися в беге на средних и длинных дистанциях, причем первого пополнения из Африки можно ожидать уже в нынешнем году…

«Приедут они вместе с тренерами, и к работе с ними мы подключим наших специалистов… Сборной будет на что опереться, Борзаковский в одиночестве не останется. Перспектива у нас есть», – добавил главный тренер сборной.